Серебряное пламя

К тому времени, когда вся компания расселась вокруг костра, Гэмел сумел овладеть собой. Однако его взгляд не отрывался от девушки. У нее были самые красивые голубые глаза из всех, что ему приходилось когда-либо видеть. При звуках девичьего голоса его мысли устремлялись в спальню, а каждое движение отзывалось болью в чреслах. Он уже желал ее так сильно и страстно, как ни одну женщину на свете, и невольно задавался вопросом: не ее ли он искал так долго и усердно.

Мысль, что она принадлежит другому мужчине, причинила ему боль. Но девушка и Фартинг, чье имя она так естественно связала со своим, оказали им гостеприимство, и домогаться ее внимания было бы оскорблением, на которое Гэмел никогда бы не пошел. Ему ничего не оставалось, как сидеть у костра, наблюдая за ней и гадая, какого цвета у нее волосы, спрятанные под головным убором.

Лишь один раз он взглянул на Фартинга Магнуса. Хоть и пьяный, тот пристально наблюдал за ним. Судя по выражению его черных глаз, он догадывался о чувствах Гэмела и воспринимал их как угрозу.

– Я не просто так напился, у меня был повод кое-что отпраздновать, – заявил Фартинг, старательно выговаривая слова.

– Отпраздновать? Что именно?

– Ну, разные вещи, сейчас не вспомнишь.

Катриона рассмеялась:

– Ты же знаешь, что слаб на выпивку.

– Что верно, то верно. – Фартинг прошелся пятерней по своим густым волосам иссиня-черного цвета. – Но я не мог допустить, чтобы мои собутыльники узнали об этом.

– Ну конечно. Откуда им знать, что ты совсем не умеешь пить?

– Пожалуй, они все-таки догадались. – Он скорчил унылую гримасу. – Наверное, поэтому и предложили привязать меня к лошади, чтобы я не свалился.

Когда смех, вызванный этим заявлением, затих, Лигульф поинтересовался:

– Вы едете на ярмарку?

– Да, – ответила Катриона. – Этот тип, который так нализался, что не может стоять на ногах, – Фартинг Магнус, фокусник. Хотя вряд ли он способен продемонстрировать свое искусство сейчас. Он даже облегчиться не сможет без посторонней помощи.

– А вот и смогу, нахальная девчонка, и прямо сейчас… если ребята доведут меня до кустов.

Близнецы помогли Фартингу подняться на ноги.

– Боюсь, нам придется направлять не только его ноги, но и струю, – проворчал Блейн.

Все снова рассмеялись. Катриона тоже не удержалась от смеха, но он замер у нее в горле, когда она встретилась взглядом с сэром Гэмелом. В его зеленых глазах сверкало такое желание, что она испугалась, особенно когда почувствовала мощный отклик внутри себя. Она остро ощущала присутствие этого высокого худощавого мужчины и, как только Фартинг вернулся, придвинулась к нему поближе. От ее внимания не ускользнуло, что руки сэра Гэмела сжались в кулаки, когда Фартинг обнял ее за плечи.

– У вас прекрасные сыновья, сэр, – заметил сэр Гэмел.

– Отличные ребята, но не мои. – Фартинг с улыбкой взглянул на близнецов. – Хотя я часто забываю об этом. Это сводные братья Катрионы.

– Мы незаконнорожденные, сэр, – сообщил Белдейн. – И Фартинг, кстати, тоже.

Сэр Гэмел слегка склонил голову.

– Как и многие из нас, – произнес он.

Сердце Шайн Катрионы упало. На мгновение у нее возникла надежда, что она наконец нашла рыцаря, которого так долго искала. Он выглядел сильным и умелым. Но незаконнорожденный не мог возглавить войско, какое бы положение он ни занимал в доме своего отца, если только не был его единственным сыном. Незаконные отпрыски даже знатных господ редко обладали властью и военной силой, в которой она отчаянно нуждалась. Будь иначе, Фартинг давно бы решил ее проблемы, поскольку его отец являлся богатым и знатным лордом.

Впрочем, какая-то частичка ее души была даже рада, что сэр Гэмел не годится на роль ее заступника. Шайн Катриона боялась того, что может возникнуть между ними, если они пробудут вместе слишком долго. Страсть осложнит дело, а она просто не может себе этого позволить.

– У вас необычное имя, – заметил сэр Гэмел, вопросительно глядя на Фартинга.

– Его выбрала моя мать. Она говаривала, что ровно во столько обошлось отцу мое зачатие. – Фартинг слабо улыбнулся в ответ на шок, который его собеседники не сумели скрыть. – Я уже давно не переживаю по этому поводу. – Он зевнул. – Пожалуй, я лягу, милая Катриона. И вы, ребята, тоже. Марш в постель, – приказал он близнецам. Затем взглянул на Гэмела: – А вы, добрые господа, можете сидеть у костра, сколько пожелаете. Вы нас не потревожите.

– Да нет, – отозвался Гэмел. – Мы тоже ляжем. Завтра рано вставать. Если припозднимся с утра, придется еще одну ночь провести в лесу. Надеюсь, вы спите с мечом под боком.

– О да, – усмехнулся Фартинг. – В этих лесах полно ворюг, готовых перерезать человеку горло за кошелек.

Шайн Катриона подавила улыбку. Забавно было слышать, как Фартинг рассуждает о ворах, да еще таким неодобрительным тоном. Впрочем, она знала, что он говорит от чистого сердца. Фартинг искренне презирал тех, кто не мог украсть кошелек, не причинив вреда его владельцу, и считал этих бандюг недостойными воровской профессии.

Она расстелила у костра одеяла. Короткий, но выразительный взгляд Фартинга сказал ей, что сегодняшнюю ночь они проведут рядом. Он явно заметил, как смотрит на нее сэр Гэмел, и решил дать ему понять, что Катриона не свободна. Это был обычный способ, к которому они прибегали, чтобы отвадить нежелательных ухажеров, но никогда еще Катриона не нуждалась в нем до такой степени.

Огонь, пылавший в глазах рыцаря, вызвал у нее отклик. Это была не просто похоть. Сэр Гэмел смотрел на нее так, словно их что-то связывало, словно он был уверен, что она должна понимать и разделять это чувство. Но больше всего ее беспокоил тот факт, что она не находила в этом ничего странного.

Повернувшись спиной к мужчинам, она сняла головной убор, высвободив волосы. Затем стянула через голову коричневое платье с короткими рукавами, оставшись в льняной сорочке, и поспешно забралась под одеяло. Спустя мгновение к ней присоединился Фартинг, одетый в рейтузы и рубаху, и притянул ее к себе, так что ее спина прижалась к его груди. Шайн Катриона закрыла глаза, ощущая привычный покой и безопасность.

– Похоже, я выбрал неподходящий вечер, чтобы напиться, – прошептал Фартинг.

– Обычно ты знаешь меру. Тебе не требуются крепкие напитки, чтобы наслаждаться жизнью. И потом, откуда тебе было знать, что у нас появятся незваные гости?

– Да еще какие! У этого парня такой вид, словно я покусился на его собственность. Довольно странно. Дорогая, постарайся не показывать удивления. Я сейчас положу руку тебе на грудь.

– Зачем? – спросила она, глядя на его смуглые пальцы, обхватившие ее грудь.

– Чтобы дать ему знак, который все мужчины понимают.

Взглянув украдкой на сэра Гэмела, Шайн Катриона тихо ахнула. Он не сводил с них проницательного взгляда. Ей уже приходилось видеть подобное выражение – в глазах ревнивых мужей. Встревоженная, она резко повернулась к нему спиной, гадая, не затесался ли в их компанию сумасшедший. Но почему-то мысль, что эти пламенные взгляды принадлежат безумцу, не доставила ей удовольствия.

– Клянусь, Фартинг, у него такой вид, словно он готов убить тебя на месте.

– Вряд ли. Для этого он слишком хорошо воспитан.

– Сейчас не время для шуток.

– Возможно. – Он притянул ее к своей груди. – А теперь я положу руку на твой хорошенький задик.

– Очередной знак?

– Угу.

– Может, не стоит дразнить его?

– Он должен понять, что здесь ему ничего не обломится.

– Верно, я и не подумала.

– Зато я подумал. Спи, дорогая. Просто выброси из головы, что чьи-то зеленые глаза сверлят твою спину.

– Это легче сказать, чем сделать. Не удивлюсь, если утром у меня в спине будут две дырки, – пробормотала она, но попыталась расслабиться, и сон принял ее в свои объятия.

С того момента как Шайн Катриона распустила волосы, Гэмел не мог оторвать от нее глаз, испытывая мучительное желание погрузиться пальцами в густые серебристые пряди, доходившие ей до колен. Потребность была так велика, что он дрожал всем телом. Казалось, его охватило какое-то безумие.