Любовник на все времена

— Пропал аппетит. Да и как ему не пропасть, когда узнаешь, что твоя матушка спит и видит тебя женатым мужчиной. Все, конец моей холостой жизни!

— Брось, вот лучше попробуй эти лепешки, пока Иззи занимается малюткой.

Генри чуть раньше заметил горку лепешек на круглом блюде, но их внешний вид, необычно серый и бугорчатый, насторожил его. Вняв приглашению приятеля, он взял одну лепешку, откусил от нее большой кусок и тут же пожалел об этом. Однажды в юности он на спор съел горсть лошадиного овса. Однако по сравнению с тем, что теперь оказалось у него во рту, овес казался пищей богов.

Глядя на его лицо, Джеймс покатился со смеху.

— Мне, наверное, следовало предупредить тебя. Наша кухарка вчера растянула ногу, а ее помощница сбежала на прошлой неделе с одним из наших лакеев. Пришлось прибегнуть к крайним мерам на кухне.

Генри торопливо выпил чашку чая, надеясь с его помощью прожевать грубую крошащуюся массу.

— Ту миссис, которая заняла место вашей кухарки, ты не должен даже близко подпускать к плите, гони ее поскорее с кухни.

— Зато она чудо как хороша в постели. — Джеймс весело подмигнул товарищу.

Как только смысл сказанного дошел до сознания Генри, он застыл на месте, охваченный гневом.

— Ах, ты, сукин сын! — рассердившись, он ударил Джеймса.

— Да ты что? Больно же! — крикнул Джеймс, пытаясь увернуться от другого удара. Взбешенный, Генри подскочил к нему, рывком вытащил из кресла и нанес сильный удар в бок. Джеймс вырвался, парировал другой удар и ловко подсек ногу Генри, тот зашатался и, не сумев удержать равновесие, упал.

Но оказалось, упал не только он один. Одна из ног Генри запнулась об изящно изогнутую ножку столика, и он неловко повалился на его крышку, к несчастью, как для самого столика, так и для вазы, стоявшей на нем.

Прекрасная фарфоровая ваза голубого цвета известной фирмы «Веджвуд», разбилась вдребезги, в очередной раз подтвердив правило, что фарфор и пол вещи несовместимые.

В столовую вбежала Изабелла и быстрым взглядом окинула беспорядок.

— Уходя, я предупредила — никаких драк. Разве непонятно?

— Боже! — воскликнул Генри, вставая на ноги. — Как ты похожа на маму!

Тяжело вздохнув, Джеймс согласно покачал головой.

— Нисколько непохожа, — запальчиво крикнула Изабелла, становясь в этот момент похожей на свою мать более, чем когда бы то ни было.

Не выдержав, Джеймс расхохотался.

Изабелла, повернувшись, взглянула на него. Генри ухмыльнулся с довольным видом, полагая, что его друг сейчас получит взбучку. Однако на его несчастье Изабелла заметила его улыбку и направилась к нему.

— На твоем месте я бы не улыбалась так весело, — строго заметила она, стоя перед братом, уперев руки в бока. — Уверена, это ты всему виной.

— Нет, он, — возмутился Генри. — Проклятие, не знаю, как начать. Он…

Генри запнулся, не зная, как сообщить сестре об услышанном. В большинстве аристократических домов то, что он намеревался сейчас сообщить, едва ли считалось чем-то выходящим из ряда вон. Многие мужья одаривали своей благосклонностью прислугу, Генри всегда считал такое поведение предосудительным, хотя, по слухам, многие жены потакали мимолетным увлечениям своих мужей. Однако представить Изабеллу на месте одной из таких жен было для него невыносимо.

— Что он, Хэл? — переспросила Изабелла.

Генри покачал головой:

— Ты столько перенесла, а с его стороны такая неблагодарность, и все же ты имеешь полное право узнать об этом. Джеймс случайно проговорился о своей связи с одной из служанок.

— Боже мой, ты ничего не понял, — пробормотал Джеймс.

— Не понял? — возмутился Генри. — Прекрасно все я понял. Иззи, я выведу его на чистую воду, или могу его подержать, пока ты будешь чинить над ним расправу. Но если ты хочешь по-настоящему наказать его, заставь его съесть все это блюдо с лепешками.

Изабелла нахмурилась и скрестила руки на груди.

— Почему ты такая спокойная? — удивился Генри, но его тут же перебила Изабелла.

— Чем тебе не понравились мои лепешки?

— Твои лепешки? — Генри раскрыл рот от изумления. — Неужели ты хочешь сказать, что ты их сама приготовила?

— Я же сказал тебе, это недоразумение, — вклиннился в беседу Джеймс, потирая бок, в который его ударил Генри. — Черт бы побрал тебя, Генри, когда же это наконец дойдет до твоей тупой башки? Я люблю твою сестру и не намерен ей изменять, несмотря на то, что она никудышная кухарка. Ох!

Изабелла больно пихнула его локтем в другой бок.

— Я оговорился. Готовить она умеет. Я готов есть ее лепешки каждый день.

Генри не мог не признать: Джеймс ловко выкрутился из неудобного положения. Его последние слова прозвучали впечатляюще, как настоящее объяснение в любви, что, впрочем, соответствовало истине. Только обожающий свою жену муж мог согласиться есть каждый день такие чудовищные лепешки. Оценив все должным образом, Изабелла тут же наградила Джеймса поцелуем.

— Это все следствие моей болезненной впечатлительности. — Генри пошел на попятную. — В последнее время у меня что-то начали сдавать нервы.

— Что касается нервов, — с явным напряжением в голосе заметила Изабелла, прислушиваясь к отдаленному детскому плачу, долетавшему сверху. — Не мог бы ты воздержаться от разгрома столовой, пока я не успокою малышку?

Джеймс ласково обнял жену.

— Обещаю тебе, любовь моя, во время твоего отсутствия мы будем вести себя примерно. А взамен того, что мы поломали, я куплю все новое.

— Пустяки, я напишу мистеру Веджвуду, чтобы мне прислали точно такую же вазу. Что же касается столика… — Изабелла недовольно покачала головой. — Да простит меня мистер Чиппендейл, но этот столик мне не нравился. Слишком длинные и тонкие у него ножки.

Она повернулась к брату:

— Хэл, ты позволишь дать тебе один совет? Мне кажется, мама не совсем права в данном случае. Тебе надо искать не жену, а самого себя. — Она встала на цыпочки и, поцеловав брата в щеку, насмешливо улыбнулась. — А пока ты будешь искать самого себя, мама подыщет тебе жену.

Довольная тем, что за ней осталось последнее слово, Изабелла торопливо выбежала из столовой. Генри и Джеймс остались одни. В столовой воцарилось тягостное молчание.

Первым прервал молчание Джеймс.

— Знаешь, быть женатым не так уж и плохо. Тут есть свои выгоды и преимущества. Я понимаю, все эти светские девицы ни то ни се, но жена — это совсем иное дело. Они не менее, чем любовницы, охочи до этого дела и даже более доступны.

Сдавленное рычание вырвалось из горла Генри:

— Не забывайся. Моя сестра — твоя жена. Я не желаю говорить о таком с тобой.

— Но ведь мы всегда обсуждали м-м… женщин…

— Это было до твоей женитьбы. Я не желаю обсуждать мою сестру как женщину.

В искренности Джеймса не было никаких сомнений, однако в его словах звучало столько цинизма, что Генри захотелось переломать еще дюжину столиков. Как могло так случиться, что сестра вышла замуж за его лучшего друга? Конечно, он радовался за них, но к этой радости подмешивалась небольшая доля сожаления. И с этим он ничего не мог поделать. Однако это никак не оправдывало его невольную вспышку гнева.

— Мне также хочется извиниться. Я вел себя не лучшим образом…

— Считай инцидент исчерпанным.

Генри провел пальцами по волосам.

— Какая у меня умная и все понимающая сестра. Даже не ожидал.

— Нашел чему удивляться. И ты, и она имеете много общего, не только светлые волосы и синие глаза. Вы всегда яростно защищаете друг друга, потому что любите. Изабелла сразу поняла, что вызвало твой гнев: желание защитить ее достоинство. Она также понимает, как нелегко забывается прошлое и как трудно вернуть доверие. Вот поэтому и она, и я всецело доверяем друг другу, без этого никак нельзя.

— Я верю тебе, — ответил Генри, пораженный откровенностью друга. — Но иногда мой рассудок не поспевает за моими действиями. Никогда бы не подумал, что признаю правоту Изабеллы. С тех пор как вы поженились или даже немного раньше, я чувствую себя никому не нужным. У тебя, как и у моего отца, есть семья, поместье, на вас лежит забота о людях, которые зависят от вас. Подобная ответственность меняет жизнь мужчины, заставляет его быть практичнее, самостоятельнее.