Неотразимый обольститель

– Что я могу для вас сделать, Джеффри Грэнтон?

– Я пришел, чтобы спросить... не сможете ли вы свести меня с людьми, которые захотят... ну... поработать на меня.

– Поработать? – Коннор нахмурился. – Вы предприниматель?

– Ну, это не совсем работа, это, скорее, – тут Джеффри окончательно сконфузился, – одно дело.

– Одно дело, – повторил Коннор, отметив румянец, появившийся на щеках смущенного юноши. – И вы обратились ко мне, потому что...

– Вы знаете людей. А мне нужны особые люди, кто-нибудь с опытом... и...

– Сильный, – продолжил Коннор. Джеффри немного сник.

– Да, а еще...

– Смелый?

– Точно. Коннор напрягся. Теперь понятно, почему парнишка отыскал паршивую овцу из семейства Барроу! Ему нужна помощь в каком-то опасном, дискредитирующем или по крайней мере неприятном деле. Коннору не терпелось послать душку Джеффри подальше вместе с его грязным «дельцем», но любопытство опять взяло верх.

– В какую историю ты влип? – резко спросил он. – Карточные долги? Оскорбление, которое нельзя оставить без ответа? Беременная служанка?

– Ничего похожего! – изменившимся голосом пробормотал Джеффри. – Это просто... по романтической причине.

– Романтической? – Коннор с трудом выговорил это слово.

—Мы с одной молодой леди хотим пожениться, но существуют некоторые препятствия. – Джеффри понизил голос. – Я просто думаю... – Он замолчал, как будто собираясь с мужеством, чтобы произнести следующее слово.

– Сбежать.

Юноша вытаращил глаза, но через мгновение кивнул.

– Да, так и есть, нам надо бежать.

Коннор изучающе смотрел на него, думая, что положение влюбленных действительно должно быть отчаянным, раз Джеффри рискнул встретиться со своим родственником-отщепенцем, которого никогда до этого не видел.

– Существует по меньшей мере дюжина способов совершить побег, не прибегая к помощи крепких парней. – Говоря это, Коннор подумал, что «сложная ситуация» может включать не только родительское неодобрение. – Кто эта юная леди, завладевшая твоим сердцем?

Джеффри отвел взгляд.

– Она из богатой и влиятельной семьи.

– Твоя семья тоже богата и влиятельна.

– Да, но она... очень молода.

– Сколько ей лет?

– Шестнадцать.

Коннор глубоко вздохнул. Шестнадцать! Какого черта он все это слушает? Господи, ведь он же претендует на пост конгрессмена Соединенных Штатов. Но чередование страстного желания и отчаяния на лице юноши вызывало одновременно и смех, и жалость, и Коннор не смог заставить себя встать.

– Ты, должно быть, ненамного старше.

– Старше. – Джеффри выпрямился и расправил плечи. Когда его собеседник прищурился, молодой человек провозгласил: – Восемнадцать – достаточно зрелый возраст. – И почти с вызовом добавил: – Ирландцы всегда женятся в восемнадцать.

Внезапно перед мысленным взором Коннора предстало лицо Томаса Грейди. Тот навряд ли был старше Джеффри, а уже готовился стать отцом и должен был кормить восемь голодных ртов. Душка Джеффри понятия не имел, что такое ответственность. Ну что ж, пусть попробует, если он, похоже, так помешался на своей женитьбе.

– Она что, какая-то особенная? – спросил Коннор.

И тут же юноша заговорил настолько чистосердечно и страстно, что будущий конгрессмен невольно устыдился своего цинизма.

– Она – мое счастье! Если ее отошлют в монастырскую школу во Франции, моя жизнь будет кончена.

– Понятно.

Воспоминания нахлынули на него, не внимая доводам рассудка. Много лет назад Коннор испытывал такую же пылкую, всепоглощающую... Он с раздражением понял, что боль в груди вызвана завистью.

– Я так понимаю, что она отвечает взаимностью. Мужественная решимость Джеффри растворилась без следа.

– Она говорит, что я смысл ее жизни. Коннор с трудом удержался, чтобы не застонать.

– Тогда мы должны приложить все усилия и объединить ваши судьбы.

– Вы серьезно? Вы мне поможете?

– С удовольствием помогу такому же романтику, как и я, воплотить свою мечту в жизнь.

Коннор оглядел длинную полированную стойку бара, ведущую на другую половину зала, где мужчины с красными лицами и большущими кулаками играли в дартс.

– Ну, – Джеффри выпрямился, – у меня есть план...

– Нет, нет! – Коннор предупреждающе поднял руку. – Ничего мне не рассказывай. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. – А особенно те, которые собираются участвовать в выборах. – Я тебя сведу с нужными людьми – и приступай. – Он снова оглядел толпу у дальнего конца стойки. – Тебе потребуется кто-нибудь с мощными мускулами и хилым умом. – Коннор скривил губы в усмешке. – Слишком долгие раздумья могут разрушить самый идеальный план побега.

В дальнем углу зала он заметил двоих редких посетителей О'Тула. Они чаше появлялись в местах, где освещение было таким же плохим, как и виски. Диппер Молден и Шоти О'Ши не так уж плохи, просто они слишком любят выпить и им не слишком везет в кости.

– Я познакомлю тебя с двумя парнями, а дальше действуй сам.

«Как на самом деле все просто», – подумал Коннор, ведя Джеффри к боковой двери, где тот встретится с Диппером и Шоти. Рано или поздно у каждого возникает ситуация, из которой он не может выбраться самостоятельно, даже если он из высшего общества. И вот тогда они обращаются за помощью. К хорошо смазанному механизму «Таммани Холла». К нему. Знаменитая, безотказно действующая улыбка Коннора снова появилась у него на лице, когда он послал официанта за Диппером и Шоти. Всегда приятно помогать людям!

Глава 3

Через неделю после приезда в город Беатрис фон Фюрстенберг поспешно спускалась по лестнице из зала для совещаний в Остерман-Холле. Вокруг нее толпились члены исполнительного комитета Всеамериканской женской ассоциации суфражисток. Приглушенными, как и подобает леди, голосами или яростным шепотом они продолжали вести дискуссию. На ступенях и даже на улице дамы никак не могли прийти к соглашению.

В который раз члены организации отказывались понять суровую реальность политики – для того, чтобы женщины получили право голоса, действовать должны были мужчины. А чтобы заставить действовать мужчин, обладающих властью, суфражисткам следовало использовать мужское оружие – деньги, принуждение и компромисс. Когда Беатрис высказала свое мнение по этому вопросу, атмосфера на собрании тотчас накалилась. В последующей неразберихе руководительницы ассоциации Элизабет Кэди Стэнтон и Сьюзан Энтони провозгласили, что они никогда не унизятся до «отвратительных способов убеждения». Соглашательство и покупка голосов превратят их в «мужчин в юбках».

Когда Беатрис, надев перчатки и манто, уже покидала гардероб, ее догнала Лейси Уотермэн, давняя подруга фон Фюрстенберг, дама высокопоставленная и придерживающаяся либеральных взглядов. С мрачным видом натягивая перчатки, Лейси сказала:

– Ты старалась, Биби. Видит Бог, ты старалась! Но они твердо решили пойти ко дну с гордо поднятой головой.

– Они намерены всегда поступать только рационально и благородно, а потому все их попытки изменить что-либо обречены на провал, – ответила Беатрис, выходя на тротуар.

– Я повторяю – надо опубликовать в газетах имена их любовниц, – включилась в разговор Франни Эксцельсиор, которая по поручению комитета проводила агитацию среди населения. Вьющиеся волосы Франни торчали у нее на голове, как проволока. – Или приковаться цепями к дверям их офисов, пока они не согласятся голосовать за суфражисток. Или промаршировать по Пятой авеню нагишом!

Беатрис рассмеялась. Обнимая одной рукой Франни, она заметила Сьюзан Энтони, спускавшуюся по ступеням. Группа почтенных активисток движения окружала свою седую, худую как жердь руководительницу.

– Большинство членов комитета и не представляет, против чего они выступают, – с разочарованием проговорила Беатрис. – Но Сьюзан-то должна понимать. После всех этих лет!

Прошло уже больше сорока лет с момента образования ассоциации – и что могли предъявить защитники прав женщин? Результатом их усилий были усталость, слезы и нарушенные обещания. Удивительно, что старшие члены движения, такие, как Сьюзан Энтони и Элизабет Кэди Стэнтон, после всех разочарований еше не потеряли желания продолжать борьбу. Нелегко признавать, что все мужчины имеют свою цену и руководствуются только собственными интересами. Ей самой долго не хотелось в это верить.