Целомудрие и соблазн

Но сейчас ее сердце определенно застыло в груди.

Очевидно, света канделябра оказалось недостаточно, потому что человек споткнулся о ножку низенького столика, украшенного вазой с сухими цветами. Едва Брейден Грэн-вилл задел столик, ваза качнулась и опрокинулась, усыпав ковер легкими сухими лепестками. Он невнятно выругался себе под нос и наклонился, чтобы поправить вазу. Кэролайн, следившая за ним из-за лестничных перил, успела разглядеть его лицо и убедилась, что он разозлен гораздо сильнее, чем мог бы злиться человек, случайно опрокинувший в коридоре вазу с цветами.

Плохо соображая, что делает, Кэролайн вскочила и пролепетала:

— З-здравствуйте! — Почему-то ее голос прозвучал так, будто у нее не хватало дыхания.

— Кто здесь? — тревожно вскинулся Брейден Грэнвилл, всматриваясь в темноту.

— Это всего лишь я, — пискнула Кэролайн. Да что такое с ее голосом? Он никогда не был таким писклявым! Она смущенно произнесла: — Кэролайн Линфорд. Мы познакомились с вами в прошлом месяце, на званом обеде у леди Читтенхаус. Наверное, вы меня не запомнили…

— Ах да. Леди Кэролайн. Конечно.

В его низком, раскатистом голосе прозвучало разочарование. Пока она говорила, Грэнвилл поднял канделябр повыше, чтобы рассмотреть ее лицо. И она слишком хорошо знала, что он видит перед собой: молодую особу среднего роста и среднего веса. Волосы у нее не то чтобы темные и не то чтобы светлые, так, какого-то непонятного оттенка. И глаза не голубые и не зеленые, а ничем не примечательные — карие. Кэролайн знала, что не может похвастаться ни одной из тех выдающихся черт, что делали столь неотразимой леди Жаклин. Но кроме того, она знала — благодаря болтливости ее брата Томаса, подобно всем братьям относившегося к сестре с жестокой откровенностью, — что она не та девушка, при встрече с которой хочется оглянуться.

Вот и Брейден Грэнвилл, судя по всему, собрался пройти мимо нее, даже не остановившись. «Можно подумать, сам-то ты писаный красавец!» — обиженно подумала Кэролайн. В конце концов, Херсту он и в подметки не годится. Маркиз Уинчилси выглядел как настоящий Адонис: высокий, стройный, как тростинка, с изящными руками и ногами. А от его пышных золотистых кудрей и голубых глаз просто невозможно было оторвать взгляд! А вот Брейден Грэнвилл был страшнее смертного греха, с непомерно широкими плечами и грудью — ни дать ни взять бочонок, да и только. И хотя Кэролайн не сомневалась, что он бреется каждый день, темная щетина проступала на его смуглых щеках так ярко, что хотелось немедленно отправить его к цирюльнику.

Грэнвилл опустил свой канделябр.

— Полагаю, вы не видели, как здесь проходила леди Жаклин Селдон, не так ли?

Кэролайн невольно покосилась на дверь в гостиную. Она вовсе не хотела этого делать. Ей следовало смотреть куда угодно, только не на эту проклятую дверь. Но ее взгляд тянуло туда со страшной силой — точно так же, как луна притягивает к себе волны прилива.

— Леди Жаклин? — медленно переспросила она в надежде выиграть время и собраться с мыслями.

Страшно было даже подумать, что случится, если она признается в том, что видела леди Жаклин. И что эта дама находится совсем рядом, вот за этой дверью!

Ха, Брейден Грэнвилл прикончит Херста как миленького, это уж точно! Томас все уши прожужжал ей об этом типе, которого с обожанием называл просто Грэнвилл. О том, как его обожаемый Грэнвилл, родившись в Севен-Дайалс — так называли самый убогий, самый нищий квартал лондонских трущоб, — сколотил состояние на производстве и торговле огнестрельным оружием. И о том, что этот Грэнвилл груб. и безжалостен в своей личной жизни — точно так же, как и в бизнесе. И о том, как Грэнвилл заслужил репутацию человека, считавшего пулю наиболее простым и надежным способом решения любых проблем, и что он, конечно, самый меткий и самый проворный стрелок в Лондоне.

Увы, Херст не может похвастаться искусством стрельбы. Он не попадет в стену Вестминстерского аббатства, даже если не станет стрелять, а просто кинет в нее свой пистолет!

— Да, — подтвердил Брейден Грэнвилл, разглядывая ее со снисходительным любопытством. — Леди Жаклин Селдон. Вы ведь с ней знакомы?

— Конечно, — пролепетала Кэролайн. — Конечно, я с ней знакома…

Его терпение, судя по всему, было на исходе.

— Вы не видели ее где-нибудь поблизости? Возможно, она была… с джентльменом? У меня есть повод полагать, что она поднялась сюда не одна.

Кэролайн громко сглотнула.

Какая гадость! Ведь ни для кого не секрет, что Грэнвилл успел переспать с великим множеством женщин и что в этом с ним не сравнится ни один мужчина в Лондоне. Эту подробность Кэролайн подслушала у брата под дверью, когда он громко спорил с друзьями. Согласно Томасу, Грэнвилл имел в своей жизни любовниц не меньше, чем пресловутый Дон Жуан. И вообще Томас с друзьями называли его не иначе как Лондонским Сердцеедом.

И лишь в последнее время их Сердцеед наконец остепенился и сделал предложение самой прекрасной и обаятельной женщине в Англии — леди Жаклин Селдон. Той самой, что в данный момент катается верхом на женихе Кэролайн — маркизе Уинчилси.

Трудно даже представить, какой удар нанесет эта измена такому гордому, уверенному в себе мужчине, как Брейден Грэнвилл. Мужчине, вызывавшему всеобщее восхищение своими потрясающими талантами сердцееда и любовника. Его предала собственная невеста — и с кем? С маркизом Уинчилси, у которого всего-то богатства — громкий титул да смазливая рожа! Да, стоит Кэролайн открыть рот, стоит ей хотя бы намекнуть — и можно больше не беспокоиться о скандальном объявлении. Потому что ее помолвке с маркизом будет положен скорый и бесславный конец.

Она глубоко вздохнула. Господи, надо же до такого додуматься! Она не позволит Брейдену Грэнвиллу застрелить Херста! Ни за что в жизни — ведь это именно Херст спас их Томми.

— Да, я ее видела, — наконец призналась Кэролайн. И показала на дальний конец коридора. — Она пошла вон туда.

Лицо Брейдена Грэнвилла моментально окаменело. Он не мог похвастаться особой привлекательностью — в традиционном понимании этого слова, — да и жизнь обходилась с ним довольно сурово. Достаточно было взглянуть на глубокий шрам, рассекавший его правую бровь. Наверняка это давний след от удара ножом.

Но когда его черты закаменели и превратились в суровую маску, на него стало просто страшно смотреть. Как будто перед Кэролайн возник дьявол собственной персоной. У нее не укладывалось в голове, как такое страшилище могло околдовать всех тех женщин, что ложились с ним в постель. Она потупилась и постаралась представить себе лицо Херста, милое и ангельски прекрасное, тогда как Брейден Грэнвилл был… не такой.

— Она была не одна?

— Простите? — Кэролайн искоса посмотрела на Грэнвилла, все еще не смея поднять глаза.

— Я спрашиваю… — Ему пришлось сделать паузу и глубоко вздохнуть, чтобы овладеть собой. — Леди Жаклин была не одна? Она была с мужчиной? — отчеканил он.

— Ну… — Кэролайн помялась для виду. — Да. Да, она была не одна. — Вот, так и надо! Теперь он наверняка погонится за ней и оставит ее в покое! А значит, никогда не узнает правды, укрытой за дверью в гостиную, всего в каких-то двух футах отсюда.

При виде улыбки, скривившей губы Брейдена Грэнвилла, по спине у Кэролайн побежал неприятный холодок. Таким довольным — можно даже сказать, дьявольски довольным — показался он ей в этот миг, что она чуть не задохнулась. Боже, перед ней действительно был сам дьявол!

— Благодарю вас, леди Кэролайн, — проговорил он, на этот раз гораздо более душевно, чем прежде. И поспешил в другой конец коридора, а Кэролайн попыталась восстановить дыхание.

И обнаружила, что не может этого сделать.

Это был плохой признак. Но в то же время ей совсем не хотелось, чтобы Брейден Грэнвилл заметил ее смятенные чувства. Ибо в данный момент ей казалось главным не то, что она не может дышать, а то, что он вот-вот уйдет отсюда так далеко, что у Херста появится шанс на спасение…