Шпион

Мистер Каннингтон закатил глаза, смиряясь с отсутствием манер, и по-доброму шлепнул мальчишку по давно нечесанным вихрам.

– Веди себя прилично, Роб. Мистер Уолтерс будет заниматься с тобой по пять часов в день, так что на твоем месте я не стал бы его выводить из себя.

Мальчишка бросил понимающий взгляд на Филиппу и слегка ухмыльнулся ей с видом заговорщика. Она напряглась. Неужели он понял? Впрочем, вряд ли.

– Ну, думаю, мы с ним неплохо поладим, ежели сговоримся.

Проклятие! Этот маленький бунтарь думает, что одержал верх. Если она сразу же не поставит его на место, ее пребывание здесь станет невыносимым.

Протянув руку, Филиппа шагнула вперед.

– Меня зовут Филипп Уолтерс, мастер Роберт. Вы можете называть меня мистер Уолтерс. Мы начнем наши занятия завтра с утра, сразу же после завтрака. Надеюсь, вы не опоздаете и придете на занятия чистым и опрятным. В противном случае мне придется самому проконтролировать процесс купания. – Она послала Робби предостерегающий взгляд. – Как вы на это посмотрите, господин Роберт?

У бедного парня лицо стало мертвенно-бледным от ужаса. Филиппа с трудом подавила смешок, подумав, что некоторое время он не будет доставлять ей хлопот.

Мистер Каннингтон взъерошил волосы Робби и улыбнулся.

– Хорошо. Значит, решено. Мне сказали, что следует предложить вам двадцать фунтов в год, и, видимо, вы вдвойне отработаете каждое пенни.

Джеймс внимательно посмотрел на нее, и, конечно же, от его проницательного взгляда не укрылась ни одна деталь ее туалета. Филиппа знала, что чужая одежда плохо сидит на ней, а разбитые ботинки просто позорны.

Каннингтон отвел глаза и устремил взгляд на огонь в камине.

– Теперь еще одна деталь. Вам предстоят некоторые расходы…

Слава Богу. У нее не хватило смелости попросить, а вот отказываться она не станет.

– Ну, я немного задолжал квартирной хозяйке, но, уверен, она согласится подождать.

Каннингтон порылся в кармане.

– У меня при себе всего пять фунтов. Достаточно? Он достал деньги и вложил ей в руку.

Филиппа глазам своим не верила. Аванс за целый квартал? Даже Робби выглядел удивленным. Он с раскрытым ртом переводил взгляд с ее руки на лицо своего опекуна. И она не могла винить мальчишку. Неужели этот человек не имеет представления о том, какая это большая сумма?

Филиппа с благодарностью, но сдержанно поклонилась.

– Спасибо, сэр. С вашего разрешения вернусь в свою комнату и соберу вещи. Мне бы хотелось переехать сегодня же вечером.

– Превосходно. Тогда завтра вы будете готовы к раннему старту. – Мистер Каннингтон проводил ее до двери. – Вы не присоединитесь к нам за ужином?

Филиппа очень рассчитывала на это приглашение, иначе к утру она будет просто жалким мешком с костями. Однако девушка медлила с ответом. Чем меньше она будет общаться со своим новым хозяином, тем меньше вероятность того, что она выдаст себя.

– Если не возражаете, то сегодня вечером я бы предпочел взять поднос к себе в комнату. Мне бы хотелось…

– Ну конечно. Вам нужно разобрать свои вещи и обустроиться. – Он открыл дверь. – Тогда увидимся утром.

Утром. Как только: дверь, за ней закрылась Филиппа с облегчением вздохнула. Она чувствовала, что азарт и смелость покидают ее. Во что она вляпалась? И как будет выпутываться?

Глава 2

Джеймс закрыл входную дверь за своим новым работником и услышал, как легкий стук глухим эхом отозвался в пустых коридорах. На какое-то мгновение он забыл о том, как давит на него атмосфера этого дома. Беседа с худеньким гувернером отвлекла Джеймса.

Филипп Уолтерс. Странный тип, вне всякого сомнения. Одежда та нем словно из мусорного ящика, а волосы будто подрезаны ножовкой. И если Джеймс не ошибается, мистер Уолтерс что-то скрывает. Джеймс не поверил, что юноше уже двадцать лет. Слишком гладкие у неге щеки.

Нет, мистеру Уолтерсу лет шестнадцать. Тщедушный паренек. Конечно, он недоедает – это Джеймс сразу заметил. Бедняга едва, держится на ногах. Настолько голодный и отчаявшийся, что даже приврал относительно возраста. Джеймс принял бы его на работу, даже если бы молодой человек и не обладал такими замечательными знаниями. Сам Джеймс довольно быстро пришел в норму после того, как несколько месяцев назад освободился из французского плена, но чувство постоянного голода запомнил хорошо.

– Латынь, – пробормотал Джеймс, хмыкнув. – Танцы.

Все еще посмеиваясь себе под нос, он вернулся в кабинет, Робби стоял в центре комнаты, ожидая его возвращения.

И. Джеймс тотчас ощутил дискомфорт, который создавало присутствие Робби. Казалось, мальчишка чего-то ждет от него, но чего именно, Джеймс так и не понял.

Принимая решение никогда не вступать в брак, он тем не менее ощущал необходимость в наследнике. Его сестра Агата отказалась от своей доли имущества и поэтому поддержала его план. Отощавший мальчонка, таскавший тяжелые щетки за жестоким трубочистом, спас Агате жизнь, и, казалось, сам Бог велел Джеймсу усыновить сироту.

Он взял мальчика к себе, чтобы сделать своим наследником, и жизнь Робби круто изменилась. Даже выражение лица у него стало другим.

И все же какой-то голод все еще таился в глазах мальчика, и Джеймс не знал, что с этим делать. Он отвернулся от этих требовательных, не по-детски серьезных глаз и подошел к столу.

Именно так всегда делал его отец. Буквально на тысячную долю секунды Джеймс почти уловил причину сумрака, царившего в душе Робби. Потом отбросил мысль об этом. Его собственный отец – математик и выдающийся ученый – вечно был занят, но Джеймс не очень страдал от этого, ведь у него была сестра Агата.

Что ж, у Робби теперь будет Филипп. Конечно, это не брат и не сестра, но в некотором роде товарищ. Это пойдет Робби на пользу, и он перестанет смотреть на Джеймса так, как смотрел в эту минуту.

Неожиданно Джеймсу захотелось немедленно оказаться в клубе. Подальше от этих требовательных глаз. Подальше от необъяснимого чувства вины перед этим мальчишкой.

Странно. Джеймс перенес все тяготы плена, вытерпел пытки наполеоновских бандитов, но до сих пор не мог смотреть в неумолимые голубые – глаза Робби.

Он взял со стола записную книжку, папку, с которой работал перед приходом мистера Уолтерса, и схватил со спинки кресла сюртук. Натягивая его, он потянулся за шляпой, лежащей на приставном столике.

– Я ухожу, парень. Передай Денни, что к ужину не вернусь.

Робби медленно последовал за Джеймсом. Его маленькое личико не утратило каменного выражения.

– Возьми меня с собой.

– Не могу, Роб. – Джеймс грустно, словно извиняясь, улыбнулся, взгляд мальчика остался жестким. – У меня дела. Кроме того, скоро вернется Филипп. Тебе захочется ему все тут показать, не так ли?

Джеймс уже повернулся, чтобы уйти, но Робби так и не ответил и не пошевелился. Вид этой маленькой унылой фигурки, одиноко стоявшей в холле, заставил Джеймса почувствовать себя последним негодяем.

И он поспешил уйти.

Сырой холодный ветер пронизывал насквозь, и Филиппа глубже вжалась в покрытое потертым бархатом сиденье кеба.

Коляска неспешно катила сквозь моросящий дождь позднего лета. Филиппа украдкой огляделась и увидела несколько сгорбленных фигур, торопившихся по своим делам. Как только она вышла из дома мистера Каннингтона, то сразу же в ближайшем закоулке прямо поверх жилета и брюк натянула платье и шляпкой прикрыла свои изуродованные волосы. Возвращаться в пансион в облике мужчины невозможно.

Филиппа не доверяла своей квартирной хозяйке миссис Фаркорт, способной помешать ее плану. К тому же она совершенно не представляла, как сможет проехать через весь город в мужской одежде.

Кебмены, едва взглянув на ее поношенный наряд, проезжали мимо в надежде встретить более состоятельных пассажиров. Ей повезло, что удалось остановить хотя бы эту коляску, которая имела еще более неприглядный вид, чем ее платье. Но даже этот возница, прежде чем тронуть лошадь, попросил показать деньги.