Дьявол в маске

Гравийная дорожка, проходившая вдоль северного конца поместья, привела герцога именно в это место, и он был уверен, что здесь его никто не найдет. Однако же…

Уилл мысленно выругался и спросил:

— Каким же образом он мог подействовать, леди Шарлотта?

Она села рядом с ним на каменную скамью.

— Ну… известно ведь, что воздух провинции действует тонизирующе. А вы, ваша светлость, выглядите не очень бодрым. — Шарлотта поудобнее устроилась на скамье и тщательно расправила складки своего утреннего темно-синего платья. — Скажите, а вы не пытались отдохнуть среди деревьев?

— Должен сказать, леди Шарлотта, — Уилл весело улыбнулся ей, — что вы самая удивительная из всех фурий.

— Как вы смеете говорить такое?! — воскликнула она, притворяясь оскорбленной. Однако улыбка, приподнявшая уголки губ, выдала ее.

— Как я смею — что? Упоминать лестное для вас прозвище?

— Нет, не это, — ответила леди Шарлотта. — Я давно уже не обращаю внимания на подобные глупости. Я совсем о другом… Судя по вашим словам, я самая покладистая из фурий, так?

Уилл пожал плечами:

— А разве это плохо?

Леди Шарлотта помолчала, раздумывая над его вопросом. Потом ответила:

— Пожалуй, что не так уж плохо.

Некоторое время они сидели в дружелюбном молчании, глядя на пчелу, деловито жужжавшую над венчиком желтого нарцисса.

Уилл предпочел бы молчать и дальше, но леди Шарлотта нравилась ему, и ему не хотелось обижать ее молчанием:

— Леди Люсинда присоединится к нам? — спросил он, глядя на особняк.

Пчела закончила свои пчелиные дела и улетела. А леди Шарлотта ответила:

— Нет, не сегодня утром. Леди Торнтон, самая близкая подруга Люсинды с детства, пригласила ее в гости.

Но Уилл и так уже знал, где находилась Люсинда. Во время утренней прогулки верхом Уэстон доложил ему о приглашении от леди Торнтон. Однако Уилл продолжал игру, притворяясь, что не знает о планах Люсинды. Он задал еще несколько вопросов, и пожилая женщина охотно ответила на них, а потом вдруг сказала:

— Вы очень похожи на своего отца, милорд.

Уилл проворчал сквозь зубы:

— Мне уже говорили об этом.

— Я полагала, что это для вас комплимент, — с невозмутимым видом заметила леди Шарлотта. — Он был самым красивым мужчиной, какого мне только доводилось видеть. И каждая незамужняя женщина в годы моей молодости хотела выйти за него замуж.

— Даже вы? — удивился Уилл.

— Даже я. Но этому не суждено было случиться. С самого начала он имел виды на вашу мать. Ни одна другая женщина не шла с ней ни в какое сравнение.

Уилл засмеялся — коротко и жестко.

— Да, уверен, не шла. Трудно себе представить, чтобы какая-нибудь другая женщина могла стать такой покорной жертвой моего отца.

Леди Шарлотта строго взглянула на собеседника.

— Не забывайте: мы говорим о вашей матери, милорд!

Уилл тут же встал; ему ужасно захотелось что-нибудь сокрушить, разбить…

— Извините, леди Шарлотта, — процедил он сквозь зубы. — Но этого я забыть не могу — как бы ни хотелось.

И как бы он ни пытался.

Его отец был монстром, но мать была еще хуже!

Она была… была…

Ничтожеством.

Полным ничтожеством. Она смотрела, как отец бил его, а потом…

Нет, она даже не смотрела. Просто отворачивалась. Она допускала это… и ни разу не встала на его защиту.

Он был одинок в этом мире. Безмерно одинок. А если искал утешения, если искал защиты, то полагаться ему приходилось только на самого себя.

— Я была счастлива считать ее своей дорогой подругой, — продолжала между тем леди Шарлотта. — А она… Ох, ей приходилось считаться с его светлостью. Вы об этом знали?

Уилл начал в уме обратный счет от «десяти» до «одного».

— Это так? — спросил он, едва сознавая, что он говорит.

Шарлотта взглянула на него с удивлением.

— Вы о чем, милорд? Что же касается вашей матушки, то она действительно была необыкновенная. Вот поэтому герцог выбрал именно ее.

— Она могла бы сказать «нет».

— Вы знаете так же хорошо, как и я, что отказать ему было немыслимо. Он был герцогом. Не считая того, что она его любила.

Досчитав до «одного», Уилл начал считать сначала.

— Очень глупо с ее стороны.

Леди Шарлотта схватила его за рукав сюртука.

— Никто не знал, что кроется за красивой внешностью вашего отца. Женщины тянулись к нему… как бабочки к огню. А она любила его и считала, что он разделяет ее чувства. Мы все так думали. И только после женитьбы герцог показал, каков он на самом…

— Я не желаю это слушать, леди Шарлотта, — перебил Уилл. — Простите, не хочу вас обижать, но я слишком хорошо знаю, каким человеком был мой отец.

Леди Шарлотта поправила шаль на плечах — с севера задул легкий ветерок.

— Может быть, и так, ваша светлость. Но ваша мать для вас загадка, это очевидно.

Уилл уже был близок к тому, чтобы рассказать ей — в резких словах, — почему именно он был единственным, кто знал правду о происходившем между его отцом и матерью.

Но внимательный взгляд леди Шарлотты остановил его. Ее глаза по цвету и форме так походили на глаза Люсинды. Хотя и были совсем другими.

— Ваш отец был тираном, это вы знаете, — вновь заговорила леди Шарлотта. — А требования, которые он предъявлял вашей матери…

Она умолкла, на ее лице отчётливо отразилось огорчение, которое навеяли воспоминания.

— В общем, герцогиня делала все возможное, чтобы защитить себя, но все было бесполезно. Он лишил ее радости жизни, доверия, любви — всего, что составляло смысл ее жизни. И, в конце концов, в ней не осталось… Совершенно ничего не осталось, — со вздохом закончила Шарлотта.

Уилл пристально посмотрел на собеседницу. Казалось, она давала ему какое-то задание, пыталась что-то внушить.

— Так вот, милорд… В общем, ему доставляло удовольствие лишать ее радости. А когда вы родились…

— Все, хватит!

Леди Шарлотта схватила его за руку.

— Не хочу вас расстраивать, ваша светлость, но я чувствую, что для вас важно знать правду, какой бы неприятной она ни была.

Что ж, ясно: эта дама желала, чтобы он выслушал ее до конца. А ему ужасно хотелось убежать куда-нибудь, где-нибудь спрятаться. Но бежать некуда…

И все же странно… Этой безобидной пожилой женщине удалось то, что не удавалось самым отъявленным головорезам.

Подчиняясь неизбежному, герцог кивнул:

— Я слушаю вас, миледи.

И Шарлотта тут же вновь заговорила:

— Когда вы родились, ваш отец использовал вас против нее — угрожал забрать вас, если она не будет делать все, как он велит. — Она похлопала герцога по руке, потом жестом пригласила его прогуляться с ней по дорожке. — Ваша мать слишком хорошо знала, на что он способен, и не могла пойти на риск потерять вас. Поэтому она согласилась. И проиграла в этой дьявольской сделке.

Уилл онемел, трудно было преодолеть гнев, который он испытывал к матери за ее безразличие. Ему хотелось поспорить с леди Шарлоттой. Разве его мать не могла сбежать, взять его и жить со своими родителями? Могла бы спрятаться где-нибудь на континенте…

Но если уж быть честным до конца, то приходится признать: из этого ничего бы не получилось. Его отец обладал властью и законным правом преследовать свою жену как обычную преступницу. И он мог бы сделать с ней и с ее детьми все, что ему заблагорассудится.

— Герцогиня изо всех сил старалась защитить вас, — продолжала леди Шарлотта. — А он заставил ее порвать со всеми, кто был ей дорог. И со мной тоже. Несмотря на это, она делала все возможное, чтобы обеспечить вашу безопасность и безопасность вашего брата. И если бы не она, то ваш отец был бы еще более жесток к вам.

Уилл давно уже понял: леди Шарлотта полна решимости защищать его мать и открыто осуждать его отца. Но он не желал принимать ее точку зрения. У него были свои собственные представления о поведении матери. Или он ошибался?

— Почему она ничего мне не рассказала?

— А вы бы ей поверили?