Единорог и три короны

— Зефирина, я так благодарна вам за гостеприимство. Мне у вас очень хорошо! Однако вам это, наверное, наскучило… Должно быть, мне пора подыскать себе пристанище.

— Вы шутите? Неужели вы хотите нас бросить?

— Но я боюсь злоупотребить вашей добротой! У вас столько треволнений и хлопот…

— Столько радости и веселья, хотите вы сказать? Камилла, я никогда прежде не жила такой полной жизнью! И никогда у меня не было такой прелестной, очаровательной подруги. Я боюсь только одного: как бы двор ни лишил вас чистоты и невинности. Конечно, порой вас заносит, но это так забавно! Во дворце сплошные интриги, злословие, а с вами я чувствую себя совершенно свободно. Вы для меня источник молодости!

— Вы слишком добры…

— Да нет же, это истинная правда. Послушайте, — сказала графиня, спохватившись, — я ведь хотела, чтобы вы оценили этот аромат.

И она налила в воду какую-то душистую жидкость. На вкус Камиллы, запах был чересчур резким, и девушка поторопилась выйти из ванны.

Подруги подкрепились, прежде чем приступить к сложной процедуре одевания. Много есть было нельзя из-за плотных и тугих корсажей. Горничные нервничали почти так же, как их хозяйки, поэтому не обошлось без раздраженных возгласов и без зубовного скрежета, но наконец к четырем часам обе молодые женщины были готовы к придворной церемонии. Уступая настояниям графини, Камилла слегка подкрасила губы. Затем объявили, что карсты поданы — можно отправляться во дворец.

Понадобилось два экипажа, ибо широкие кринолины могли бы помяться из-за тесноты. Камилла взяла с собой Пьера. Карлик желал присутствовать при столь торжественном событии и специально заказал себе великолепный камзол с золотым шитьем, в котором походил на принца. Девушка почувствовала облегчение, когда молочный брат уселся рядом, — ей было приятно сознавать, что у нее будет хотя бы один союзник в этой толпе незнакомых и, быть может, враждебно настроенных придворных. Пьер, конечно, не станет злорадствовать, если она допустит какую-нибудь оплошность!

Хотя юный савояр принадлежал к крестьянскому сословию, граф де Ферриньи раздобыл ему пропуск на церемонию. Камилле очень хотелось, чтобы и Тибор присутствовал при ее официальном представлении ко двору, однако венгр словно испарился самым таинственным образом. Девушка уже начинала серьезно беспокоиться из-за продолжительного отсутствия своего оруженосца.

— Ты уверен, что у него все в порядке? — спросила она Пьера, который говорил, будто совсем недавно видел рыжеусого великана.

— Сегодня утром, во всяком случае, у него все было хорошо. Он приходил в университет, чтобы повидаться со мной.

— Что он тебе сказал? Отчего он не показывается?

— Он скрывается.

— Но почему?

— Я объясню тебе позже. Иначе ты станешь волноваться, и это может повредить тебе во время церемонии.

— Я уже волнуюсь! Ты меня вывел из равновесия всеми этими тайнами! Что происходит?

Пьер понял, что нужно успокоить девушку:

— Так вот, с заговорщиками еще не покончено. Тибор напал на новый след, который может вывести наконец на главаря.

Камилла была удручена. Она полагала, что эта зловещая история осталась в прошлом, а теперь все приходилось начинать вновь! У девушки был столь расстроенный вид, что карлик принялся утешать ее:

— На сей раз ничего страшного нет, твоей жизни ничто не угрожает. Однако Тибор утверждает, что столкнулся с одним загадочным обстоятельством в ходе ареста заговорщиков. Поэтому он решил продолжить расследование и открыл еще нескольких человек, причастных к заговору. А ты ничего не узнала от Виллипранди?

— По правде говоря, я его больше не видела. Я хотела присутствовать при допросе схваченных нами бандитов, но король счел, что мне лучше отойти от этого дела, и я не посмела ослушаться приказа. Он и без того рассердился на меня, когда я отказалась выполнить его распоряжение и приняла участие в облаве…

— Не беспокойся. Я думаю, что наш Тибор справится и один. Ты ведь его знаешь… Когда он берется за что-нибудь, никто его не остановит! Значит, нужно просто подождать. Если мы понадобимся, он позовет нас.

— Наверное, ты прав.

— Разумеется, прав! А сейчас тебе надо целиком сосредоточиться на церемонии. Смотри не оплошай! Покажи этим лощеным павлинам, чего ты стоишь!

Камилла улыбнулась — Пьер всегда умел привести ее в хорошее настроение!

— Мне придется несладко, — сказала она лукаво. — Взгляни на эти высокие каблуки! Настоящие орудия пытки! Придворные к ним привыкли, а мне каково? Я уже подумываю, не вернуться ли домой…

— Ни за что! — вскричал карлик, состроив уморительную гримасу. — Ты же видишь мой прекрасный камзол? Зря что ли, я его заказал? Мне просто необходимо показаться в нем на людях!

Разговор продолжался в том же духе, и Пьер настолько преуспел в шутливых ужимках, что Камилла начала смеяться взахлеб и боялась теперь только одного — как бы у нее не лопнул от хохота корсаж!

32

Невидимые слуги распахнули двустворчатую дверь, и Камилла с Зефириной вступили в проход, образованный двумя рядами придворных. Вдали возвышался трон, на котором сидел Виктор-Амедей в окружении дворян в расшитых золотом костюмах. Один из них, без сомнения, принц Карл-Эммануэль, занял место рядом с монархом.

Все взоры обратились на молодых женщин. А те остановились, ожидая, когда герольд возгласит их имена — это было сигналом к движению вперед. Внезапно Камилла почувствовала, что не сможет и шага ступить, — все веселье ее испарилось, ноги словно приросли к полу, все сливалось перед глазами. Она не замечала ни лепных потолков громадного зала, ни роскошных портьер, ни картин — будто черная пропасть разверзлась перед ней, и она содрогнулась от ужаса.

Откуда-то издалека до нее донесся голос герольда, и графиня сжала ей руку — нужно идти! Но Камилла оцепенела, не в силах пошевелиться…

К счастью, в наступившей тишине вдруг раздались звуки величавой торжественной музыки. Под ее благотворным воздействием девушка очнулась и сделала первый неуверенный шажок… Второй был уже тверже, а затем Камилла, сама того не сознавая, двинулась вперед легкой пружинистой походкой, подчиняясь ритму завораживающей мелодии. В этой музыке она обретала силу духа и уверенность в себе. Юная принцесса буквально плыла по блестящему паркету, и всем показалось, будто это небесное видение, существо из мира грез.

Стараясь не думать о придворных, которые с жадностью рассматривали ее и перешептывались между собой, Камилла устремила взор на короля — трон был единственной ее целью, завершением этого бесконечного пути. Но внезапно в глаза ей бросилась знакомая фигура — рядом с королем стоял барон де Бассампьер! Старик смотрел на нее с подбадривающей улыбкой, однако было заметно, что он взволнован. За спиной у него прятался Пьер, высунув лишь голову, чтобы ничего не упустить из церемонии, где главная роль была отведена его молочной сестре.

Все страхи Камиллы исчезли при виде родных лиц — ее захлестнула волна счастья, на смену растерянности пришел восторг. Она была безмерно рада, что наконец оказалась в этом зале, преодолев столько препятствий и опасностей — ведь само это представление уже было триумфом! Кто из придворных мог бы похвалиться тем, что одолел коварных врагов и пережил бесчисленные испытания? Она вдруг поняла, что находится здесь по праву, что идет вослед своим родителям, что этот роскошный зал является ее законным достоянием — наследием предков.

Одарив своего опекуна ослепительной улыбкой, она словно преобразилась. Это было уже не эфирное создание — к трону шествовала юная королева, неподражаемая в своей элегантной грациозности. Лицо ее озарилось счастьем, глаза засверкали горделивой радостью, стан выпрямился. Никто не смог бы устоять перед очарованием прелестной девушки. В тихих репликах придворных звучало теперь неприкрытое восхищение. Камилла услышала знакомый голос — это мэтр Пульчинабелли не мог сдержать своих чувств, восклицая с энтузиазмом: