Единорог и три короны

Явившись в казарму, юная принцесса сразу подошла к шевалье д’Амбремону и остановилась перед ним с воинственным видом:

— Как вы меня находите? Достаточно ли мужественно я выгляжу?

Он посмотрел на нее со снисходительной усмешкой:

— Перестаньте кокетничать и займитесь делом. Сюда приходят тренироваться.

— Слушаюсь, — пылко воскликнула она и тут же обратилась к подошедшему ближе виконту: — Микаэль, не хотите ли пофехтовать со мной?

— Гм, пожалуй, почему бы и нет, — пробормотал несчастный датчанин, который совсем не жаждал скрестить шпагу с такой сильной противницей.

Камилла заметила, что галантности в нем заметно поубавилось. Видимо, он робел ухаживать за ней о тех пор, как оценил ее воинские доблести. Наверное, понял, что кроткие барышни куда приятнее, чем слишком грозные амазонки. Но как было сердиться на нею за это — ведь он не мог знать, что хрупкая девушка, зачарованно слушавшая музыку у дверей парадного зала, окажется истинным солдатом!

К великому облегчению виконта, Филипп вмешался в разговор.

— Мне нужен партнер, — сказал он Камилле. — Вы будете со мной фехтовать?

На сей раз заколебалась девушка — она еще не забыла о дуэли, которая закончилась поражением шевалье. Неужели он жаждет реванша? Ей уже надоели проверки и испытания — она хотела просто тренироваться, как все остальные.

— Так что же? — настойчиво осведомился молодой офицер, устремив на нее взор своих черных глаз.

Она не увидела в этом взгляде злобы или желания унизить ее, а потому ответила кивком в знак согласия:

— Я следую за вами.

В зале оба скинули красные мундиры.

— Вам следует надеть предохранительный колет, — со значением произнес молодой дворянин.

— Зачем? Разве вы намереваетесь атаковать всерьез?

— Я советую только для вашего блага, — спокойно отозвался он, словно не замечая вызывающего тона девушки, и снял со стены рапиру с наконечником. Я решил скрестить с вами шпагу, чтобы подать пример остальным. Офицеры боятся фехтовать с вами, потому что вы слишком сильны, а им не хочется потерпеть поражение от женщины. Вы видели, как побледнел Микаэль? А ведь он вам предан. Но если их командир согласится перенести подобное унижение, то и они станут фехтовать с вами, иначе вам придется стоять в углу одной, и все будут шарахаться от вас как от зачумленной.

— Значит, мне следует вас поблагодарить за столь предупредительное отношение?

— Благодарить следует короля. Я просто выполняю его волю… В позицию!

Схватка началась без особого накала и какого бы то ни было напряжения. Противники всячески демонстрировали друг другу свою галантность — обменивались выпадами и ударами, но в настоящее сражение не вступали. Через некоторое время они остановились, чтобы выпить воды, поскольку в зале стало душновато, и оба несколько разгорячились.

— Мне бы хотелось выяснить одну вещь, — сказал шевалье, протягивая Камилле стакан с прохладительным напитком.

— Только одну?

В его взоре сверкнула молния, но он тотчас взял себя в руки: не следовало выдавать свои чувства в присутствии других офицеров, напротив, он должен при любых обстоятельствах вести себя с Камиллой с подчеркнутой любезностью, что заставит остальных офицеров следовать его примеру. Конечно, он не собирался церемониться с этой девицей, когда они останутся наедине, а это раньше или позже произойдет. Но сейчас его гораздо больше занимал другой вопрос:

— Вы одержали надо мной блистательную победу… Помните, у входа в тюрьму? Вы применили тогда секретный удар.

— Вы угадали, — сказала она, стараясь сохранить хладнокровие.

У нее и теперь по спине пробегала дрожь при воспоминании о той дуэли — она словно заново ощутила, как шпага вонзается в плечо Филиппа!

— Всем нам было бы очень полезно освоить этот секретный удар.

— Освоить секретный удар Тибора? Об этом не может быть и речи! — воскликнула она, донельзя изумленная подобной просьбой.

Д’Амбремон стиснул зубы:

— Сегодня вы уже во второй раз отказываетесь выполнять мой приказ!

— Потому что вы все время требуете невозможного! Я не могу открыть вам секретный удар моего учителя… Просто не имею на это права! Этот секрет принадлежит не мне, поэтому я никому его не открою. Тибор доверял мне, а вы хотите, чтобы я стала предательницей?

Филипп пристально смотрел на нее, пока она с жаром объясняла свои резоны. В очередной раз ей удалось повернуть дело так, что под вопросом оказалась его офицерская честь. Это безумно его раздражало. Да за кого принимает себя эта хрупкая девица, которая смеет бросать ему вызов и сверлить его своими светлыми глазами? Она ворвалась в его жизнь словно белокурый вихрь, перевернула все его прежние понятия о женщинах, ибо превосходила мужчин во всем — в смелости, ловкости, в обращении с оружием! А теперь она еще дает ему уроки верности слову и дружбе! Мораль ему читает! Его учит нравственности девица, которая все время лгала, хитрила, таилась! Было отчего потерять душевное равновесие — такого не выдержал бы даже самый хладнокровный, самый волевой человек!

— Вы меня понимаете? — услышал он ее голос, в котором вдруг зазвучали молящие нотки.

У него было только одно желание — заткнуть ей рот поцелуем, чтобы доказать самому себе, что она всего лишь слабая, но желанная женщина… Однако он понял, что эта горячая волна может захлестнуть его, а потому ответил с нарочитой грубостью:

— Я понимаю только одно: свои личные интересы вы ставите превыше службы королю. Вам следует знать, милочка, что, если бы монарх повелел нам предать лучшего друга во имя государственного блага, мы все не задумываясь выполнили бы приказ.

— Весьма сожалею, но я никогда на подобное не соглашусь.

— В таком случае мне придется с прискорбием передать ваши слова его величеству.

— Что ж, это ваше право, — с досадой промолвила она и быстро отошла к барону де Бискано, желая показать Филиппу, что вовсе не нуждается в его помощи.

— Не хотите пофехтовать со мной? — спросила она.

— Конечно! Буду счастлив помериться силой с ученицей прославленного мэтра Хайноцеи. Но, прошу вас, зовите меня Гаэтано!

— Идет! В позицию, Гаэтано! — воскликнула Камилла, бросив торжествующий взгляд на шевалье д’Амбремона.

Молодой дворянин задумчиво наблюдал за схваткой. Если он изучит манеру девушки, то сумеет взять над ней верх. У нее великолепные данные — гибкостью она превосходила любого мужчину, отличалась отменной реакцией и быстротой, вдобавок обладала достаточным хладнокровием, чтобы оценить силу противника и даже предугадать, какой ход тот предпримет. Ее слабым местом был недостаток мощи — если применить более сильные удары, ей придется взять шпагу обеими руками. Вероятно, и выносливостью она уступает мужчинам, поэтому для нее важно не затягивать бой — значит, в затруднительном положении она будет вынуждена использовать свой секретный удар!

Филипп улыбнулся. Он нашел способ выудить у Камиллы ее тайну. Нужно фехтовать с ней как можно больше — раньше или позже уловка сработает!

30

Рано утром портной принес роскошное платье, в котором Камилла должна была представляться ко двору. Зефирина пришла в крайнее возбуждение:

— Ах, моя дорогая, я буквально не могу усидеть на месте! Так нервничаю, что сегодня, конечно, не засну. И завтра у меня будет ужасный цвет лица!

— Да нет же, вам просто надо выпить на ночь липового отвара. У вас в саду много лип. Это поможет вам заснуть и одновременно улучшит цвет лица!

— Вы полагаете? Возможно, вы правы… Ну же, поднимайтесь скорее! Нужно примерить платье!

Все горничные и камеристки были призваны в будуар, чтобы помочь Камилле и графине облачиться в их пышные туалеты. Девушка, которая находила громоздкими повседневные наряды, вынуждена была признать, что они не идут ни в какое сравнение с придворным платьем! Корсет был куда плотнее, и стягивали его туже, чтобы приподнять грудь еще больше — в моде были высокие декольте.