Аромат розы

— Кузина! — он просиял. — Как я хотел назвать тебя этим именем все эти пять лет. Теперь ты знаешь все!

— У меня есть несколько вопросов, — сказала я, предложив им сесть. Я была очень рада, что Борсини мой настоящий кузен, а не самозванец.

— Ты хочешь спросить о деньгах, — сказал Борсини. Раньше он бы не решился взять на себя инициативу в разговоре.

— Дело заключается в том, что у леди Маргарет было приданое, десять тысяч фунтов. Уэйлин и я не считаем, что оно должно достаться Ангусу Макинтошу. У него и так денег больше, чем достаточно. — И он продолжал рассуждать в том же духе.

Я слушала его очень внимательно и всем сердцем с ним соглашалась, но мои глаза то и дело останавливались на Уэйлине. Тот держался спокойно, и видно было, что он признает Борсини своим братом. Уэйлин понял мой молчаливый вопрос и объяснил:

— Эндрю к моему великому удовольствию доказал, что он действительно сын Маргарет. Макинтош не хотел, чтобы он жил в Шотландии и отправил его в Ирландию. Он надеялся, что там Эндрю будет чувствовать себя лучше, ведь это родина его отца. Эндрю показал мне бумаги об усыновлении и свидетельство о рождении, которые оставили ему приемные родители после смерти. Он знал, что его усыновили, но миссис Джоунс сказала ему, что он сын ее двоюродной сестры, умершей при родах.

— Они были очень добрыми людьми, — сказал Борсини. — Не очень состоятельными, но честными и трудолюбивыми. Миссис Джоунс не могла иметь детей. Сейчас их обоих уже нет на свете. Кстати, они были людьми не молодыми, когда усыновили меня.

— Летопись жизни Эндрю с момента его появления на свет до сегодняшнего дня уже составлена, — сказал Уэйлин. — У него есть дипломы об окончании Академии Святого Патрика в Дублине и рекомендательное письмо из школы, в которой он работал. А после того, как он уехал оттуда, его местопребывание нам хорошо известно. Сначала в Брайтоне, потом в Альдершоте.

— Это Барри предложил, чтобы я поселился неподалеку от Гернфильда, — добавил Борсини. — Между прочим, я всегда называл своих настоящий родителей по имени. Мама и папа для меня были те люди, которые меня воспитали… Маргарет боялась, что, если здесь нас увидят вместе, ее тайна будет раскрыта и согласилась с идеей Барри купить маленький домик возле Эшдонского леса. И даже там она настояла на том, чтобы скрыть, что мы одна семья. На людях я был ее племянником, а Барри нашим дворецким, но, конечно, дома мы могли быть самими собой. Мы провели вместе несколько счастливых часов, рассказывая друг другу обо всем, что с нами произошло за эти годы. Я боялся, что ты заметишь, Зоуи, что мое отсутствие на неделю каждые три месяца подозрительно совпадает с поездками твоего дяди — якобы в Лондон.

— Мне и в голову это не приходило. Но почему ты не рассказал нам, Бореи… Эндрю? Ты мог вполне положиться на мама и меня, что мы не выдадим твою тайну.

— Много раз было так, что я вот-вот был готов рассказать вам все. Но Маргарет требовала хранить тайну из-за ее двоемужества.

— Почему Маргарет не поехала в Индию с Барри? — спросила я. — Она знала, что у нее будет ребенок, когда он уехал?

Эндрю безнадежно покачал головой.

— Я слышал, как они часами спорили по этому поводу. Каждый хотел доказать свое превосходство. Нашла коса на камень. Когда она выходила замуж, то знала, что Барри оформил бумаги для поездки в Индию. Она думала, что сможет уговорить его остаться в Ирландии. У него не было своего дома, куда он мог бы привести ее и из гордости не хотел жить на ее деньги. Ему казалось, что он сможет сколотить себе состояние в Индии. Он был уверен, что в последнюю минуту она уступит и поедет с ним. Он предъявил ей ультиматум: я еду. Встретимся на пристани. Когда она не пришла, он уехал один. Никто из них не знал, что я уже реально существую.

— Это бы многое изменило, я полагаю.

— Мне хотелось бы этому верить, — согласился он. — Вскоре после отъезда мужа Маргарет вернулась в Англию. Когда она поняла, что у нее будет ребенок, то очень испугалась. Ведь старый Уэйлин и слышать не хотел о том, чтобы она выходила замуж за Барри. Он и на порог его не пускал. Они познакомились на каком-то приеме и устраивали свидания подальше от дома, где она гостила. Бедная Маргарет была в отчаянии. Кажется, Макинтош сватал ее за год до этого. Он появился в Парэме как раз тогда, когда она не знала, что ей делать. Она призналась ему, что ждет ребенка, и он предложил ей выйти за него замуж. Но она не сказала ему, что уже замужем. Он так никогда об этом и не узнал. Потом она написала Барри о том, что сделала и пригрозила, что если он скажет кому-нибудь об их женитьбе, она покончит с собой. Так как она понятия не имела, куда Макинтош отослал ребенка, Барри оставил это дело.

— А как же он нашел тебя? — спросила я.

— Он читал все английские газеты, которые попадали к нему в руки, и в конце концов, узнал о смерти Макинтоша. Он думал, что Маргарет свяжется с ним после этого, но шли годы, а она не писала. А потом случилась эта неприятная история с пропажей денег. Барри был ни в чем не виноват и доказал это, но дела у него не клеились, и он решил вернуться в Англию. Сначала заехал домой в Ирландию и там, случайно, услышал о том, что Джоунзы усыновили мальчика примерно в то время, когда я родился. Он разыскал меня в школе, где я был учителем рисования. Ты никогда не замечала нашего сходства, кузина, но я действительно на него похож. Маргарет говорила, что у меня ее глаза. Барри тоже так считал.

После этого Барри написал Маргарет. Ее компаньонка вспомнила фамилию человека, который увез меня в ту ночь, когда я родился. Пришлось приложить немало усилий, но, в конце концов, было установлено, что меня отвезли в приют в Дублине, и в последствии меня усыновил Вильям Джоунз.

— Я почувствовал родственную душу в Барри еще до того, как он сказал мне, что я его сын. Он подружился со мной. В Дублине мы часто ходили куда-нибудь вместе. Он заинтересовался моими работами и посоветовал поехать в Англию и устроить там студию. Позже, когда он мне все рассказал, мы стали подумывать об этом всерьез.

— Почему вы решили стать графом Борсини?

— Это была идея Маргарет. Она сказала, что в моих жилах течет благородная кровь, и карьера моя будет удачнее, если я присвою себе титул. А это значило, что я должен выдавать себя за иностранца. Я не мог стать французом, потому что недостаточно хорошо говорю по-французски. Очень немногие англичане знают итальянский, поэтому-то я и стал графом Борсини. Я помню тот вечер, когда мы выбрали имя. Мы с Барри сидели за бутылкой вина. Вино было из виноградников Борсини, и мы решили, что я стану младшим сыном графа Борсини.

— И допустили ошибку, поместив эти виноградники в Венеции, — напомнила я.

— А, ты вспоминаешь мой просчет? Я надеялся, что ты его не заметишь.

— И ты никогда не собирался сказать нам, кто ты, Эндрю? — спросила я. — Когда и Барри, и Маргарет умерли, ведь не было больше необходимости молчать.

— Я все время хотел тебе сказать, но не мог найти брачный контракт. А без этого документа я чувствовал, что не могу рассчитывать на твою дружбу. Подумаешь, какой-то внебрачный сын! Ты бы стыдилась меня. Я надеялся, что, когда вы будете оборудовать студию, у меня появится возможность обыскать комнату Барри. Я знал, что у него сохранился этот контракт, потому что однажды он показывал нам его в Линдфильде. Маргарет была тронута, что он хранил его все эти годы. А вчера, когда я приехал к вам, Стептоу встретился со мной и заговорил о брачном контракте. Он как-то раньше выследил меня в Линдфильде. Этот негодяй рылся в вещах Барри, когда тот еще был жив, и видел этот брачный контракт. Барри вырвал бумагу у него из рук, и он не успел прочитать имя невесты. И с тех самых пор Стептоу искал документ, но так и не смог найти.

Он знал, что Барри встречается со мной в Танбридже, в то время, когда все считали, что он в Лондоне. Но он ни разу не видел Маргарет. Она очень редко выходила из дома. Не думаю, что Стептоу смог понять все происходящее. Он был вором и заподозрил только лишь финансовое мошенничество. На самом деле не было ничего противозаконного в том, что Барри продавал драгоценности, которые привез из Индии. Изумрудное ожерелье, кольцо с сапфиром и несколько других вещиц. Бриллиантовое ожерелье Маргарет продала сама. И при этом объявила, что его украли, чтобы избежать расспросов. Барри продал вещи другому ювелиру.