Красавица и пират

— У меня есть кинжал, — решительно ответила девушка, и ее глаза встретились с его, внезапно озарившись слабой улыбкой. — Только посмотри, в какую отважную амазонку ты превратил пуританку!

Снаружи послышались шаги, и легкий, мимолетный смех исчез с ее лица. Она с состраданием взглянула на него и пробормотала его имя.

— Мужайся, сердце мое, — сказал он тихо. — Когда мы снова встретимся, мы будем близко к свободе.

«Если встретимся вообще», — прибавил он про себя и ту же мысль прочел в ее глазах. Никто не отважился произнести это вслух, но, когда они поцеловались, их губы слились, словно это и в самом деле было последнее прощание.

Сарн стоял в дверях, Маунтхит выглядывал из-за его локтя.

— Здравствуйте, милорд. Боюсь, мы товарищи по несчастью, хотя и разделены дверью из массивного английского дуба, — обратился Криспин к виконту.

Виконт обратил на него искаженное от ревности лицо.

— Нас разделяет не только эта дверь, пиратский пес! — сплюнул он. — Моя самая глубочайшая надежда, что прежде, чем я умру, я смогу услышать, как вы визжите от боли!

— Что за благородный джентльмен! — изумился Криспин, с насмешкой взглянув на виконта. — Какая сила духа! Какая храбрость!

— Довольно! Довольно! — вмешался Сарн с ухмылкой. — Пойдемте, миледи, еще миг — и они набросятся друг на друга.

Фамильярно взяв девушку под руку, он вывел ее из камеры.

Глава 20

ОФИЦЕРЫ «ИСКАТЕЛЯ ПРИКЛЮЧЕНИЙ»

Выйдя из камеры Криспина, Франсис повернулась к брату, но Сарн резко оборвал ее после первых же слов:

— Мы больше не можем задерживаться, леди Франсис, ваш кузен может вернуться в любой момент, а я не хочу, чтобы он застал нас здесь.

Она кивнула и привлекла мальчика к себе, чтобы его поцеловать.

— Мужайся, — прошептала она под прикрытием объятия. — Все может быть не таким уж и безнадежным, как кажется.

Она увидела внезапный вопрос в его глазах и нахмурилась в знак предупреждения. На виконта она даже не взглянула и, повернувшись к пирату, объявила:

— Я готова, капитан Сарн.

Он уже погасил фонарь и вернул его на место, но не успели они выйти, как Хэл схватил ее за руку.

— Франсис! — воскликнул он со смесью укора и мольбы. — Вы не можете так просто уйти, не сказав мне ни слова. Мы можем никогда больше не встретиться.

Она вырвала руку и подняла на него взор. Он невольно отпрянул: голубые глаза, которые могли быть такими нежными, теперь были наполнены неописуемым презрением и гневом. Она не произнесла ни слова и, проходя мимо него, с отвращением отвела юбки, словно боясь испачкаться.

Пират молча отвел ее в кают-компанию и, как только они снова оказались внутри этой фантастической сокровищницы, мрачно уставился на нее.

— Ну? — спросил он. — Он согласился?

Франсис заколебалась, сжимая и разжимая руки.

— Нет, — неохотно признала она. — Он не дал мне слова. — Она сделала шаг вперед, ища глазами его мрачное, невыразительное лицо. — Но он даст, я уверена в этом. Если бы вы только немного подождали, капитан Сарн. Несколько дней ведь не имеют значения?

Он мрачно смотрел на нее.

— Вопрос в том, как долго будет ждать Крейл? Вы хотите получить слишком многое и в итоге только все потеряете. Если Барбикан не образумится, пусть гниет в аду, мне все равно. Я достаточно долго потакал вам, а я не очень терпеливый человек.

Она поняла, что только отвага могла сейчас спасти положение, и, подавив растущее чувство паники, с притворным равнодушием отвернулась.

— Тогда, боюсь, вам придется научиться терпению, сэр. Жизнь Криспина Барбикана по-прежнему является ценой, которую я требую от вас, и, если вы откажетесь дать мне ее, я отказываюсь от сделки.

Мгновение он молча смотрел на нее, не в силах говорить от удивления: никогда раньше ни одна женщина не смела отказывать ему таким образом. Придя в себя, он прорычал:

— Да как вы смеете?

— Я предупреждала вас, капитан Сарн, что вы ничего не выиграете, оскорбляя меня. — И она метнула на него проницательный взгляд из-под длинных ресниц. — Что, по-вашему, сделает Гидеон, если я расскажу ему о вашем предложении?

Он коротко рассмеялся:

— Со мной этот трюк не сработает, девочка моя. Вы боитесь Крейла больше, чем меня, иначе вы бы и слушать не стали мое предложение.

— Я слушала потому, что вы дали мне надежду, пусть маленькую, но надежду спасти жизнь Криспина. Теперь вы уничтожили ее. — Она пожала плечами. — Тогда какая разница, если об этом узнает Гидеон?

— А что же ваш брат и лорд Маунтхит?

— Мой брат, сэр, ребенок, но он тоже маркиз Ротердейл и, я не сомневаюсь, примет смерть с храбростью. Что же касается лорда Маунтхита, то он лжец и мошенник.

— Крейл не намерен убивать вас, леди Франсис, и Барбикана тоже. Вы слышали, что он сказал вчера. Можете ли вы последовать этому пути, когда есть другой?

— Это выбор из двух зол, капитан Сарн, а жизнь есть лишь груз, который можно сбросить, если он слишком тяжел.

Смысл этого был очевиден, и при подобном подтверждении его ранних страхов глаза Сарна сузились во внезапной тревоге.

— У вас нет возможности убить себя. — Он схватил ее за руку, развернув лицом к себе. — Не так ли?

Она на секунду испугалась, что он догадается о ее секрете, но быстро нашла способ загладить свою ошибку.

— Глупец, у меня их дюжина! Разве нельзя из шелка или бархата сделать веревку? Разве нет под судном воды? Я могу забрать свою жизнь, когда пожелаю, и вы это знаете. Ну, теперь вы согласны с моим условием?

Он выпустил ее и отступил на шаг.

— Вы думаете, он пообещает?

— Я надеюсь.

— Я подожду двадцать четыре часа, не дольше, и, если вы обманете меня, вы об этом пожалеете. Барбикан не единственный мой пленник, и ваш маленький брат может не вынести пытку так же храбро, как быструю смерть.

Бросив последнюю угрозу, он вышел, а Франсис, вся дрожа, опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Во всяком случае, она выиграла короткую передышку, но опасность еще не миновала: в любой момент Гидеон мог отдать приказ, который приговорит Криспина к пытке, а Джонатана к верной смерти, и Жан-Пьер не станет ждать ответа. Если Роджер Шергалл скоро не появится...

Той ночью она плохо спала и на следующее утро встала бледной и усталой. Черный фрегат по-прежнему покачивался в одиночестве на мерцающей глади лагуны. На поверхности все казалось таким же, как вчера, Гидеон являл собой саму любезность, наслаждаясь столь любимой им властью, и если капитан Сарн и казался мрачным, то это было его обычное расположение духа. Только Жан-Пьеру недоставало его обычной бодрой наглости, и между его бровями пролегли едва заметные складки. Франсис догадалась, что он ожидал прибытия «Искателя приключений» с тем же нетерпением, что и она.

До полудня Франсис сидела под навесом на палубе фрегата, то и дело переводя взгляд на мыс, где дежурили пираты, ведь именно они первыми дадут знать о приближении другого судна. Но солнце медленно подобралось к зениту, а криков или приветственных пушечных залпов все не раздавалось, и к тому времени, как все собрались на обед, нервы Франсис были напряжены до предела.

Двадцатичетырехчасовая отсрочка, данная ей капитаном Сарном, почти подошла к концу, но она, как ни старалась, не могла придумать способ выиграть еще немного времени. Если Сарн возьмет все в свои руки и убьет Гидеона, все будет кончено.

Обед, казалось, тянулся бесконечно. Гидеон беседовал с таким апломбом, словно сидел в собственном доме в Лондоне и, судя по всему, не замечал мрачного молчания своих собеседников. Его прекрасный выразительный голос журчал и журчал, будто неиссякаемый ручеек, пока Франсис не стиснула зубы и не сжала кулаки, чтобы не закричать.

Наконец, его прервали отнюдь не двусмысленным образом. Не так далеко грохнула пушка, за ней последовали один за другим два пистолетных выстрела. Сарн отодвинул кресло и поднялся на ноги.