Преследование

Но для того чтобы подняться к себе, Амелии следовало проскользнуть мимо кабинета. Она решила: если Гренвилл заметит ее, она просто кивнет и ускорит шаг.

Амелия двинулась по коридору. Она бросила взгляд в сторону кабинета, ожидая обнаружить Гренвилла там. Но его не было видно.

Заглянув внутрь, Амелия услышала резкий, гортанный крик.

Она помедлила, не решаясь войти. Звук был хриплым и полным боли.

— Боже, помоги мне! — кричал Саймон.

Амелия задохнулась от ужаса, ведь его слова были, несомненно, выражением нестерпимой муки. Она бросилась вперед, пересекла порог кабинета, и увидела Саймона, лежавшего ничком на диване. Одна рука была закинута наверх, Гренвилл спал.

Ему что-то снится, поняла Амелия. Саймон бился в неистовых судорогах и кричал:

— Боже, Дантон, нет!

Он задыхался, будто в рыданиях.

Гренвилл был во власти ночного кошмара.

Недолго думая, Амелия кинулась вперед. Она отставила свечу и опустилась на колени рядом с Гренвиллом, схватив его за руку.

— Саймон, проснитесь. Вы спите!

— Они пришли за мной. — Глаза Саймона распахнулись, и он уставился на Амелию. Слезы мерцали на его густых ресницах. — Я — следующий. Меня раскрыли.

Саймон говорил так четко, что Амелия застыла на месте. О чем это он?

— Меня сейчас стошнит. Там слишком много крови! Я не могу это выносить, я больше не выдержу! — По тому, как Саймон безумно взглянул на нее, Амелия поняла, что он ее не видит.

— Саймон! — Она потрясла его за плечи. — Проснитесь. Вы спите.

Она встряхнула его еще сильнее.

Его глаза изумленно округлились.

— Амелия?

Она села на пол, испытав колоссальное облегчение, но так и не выпустила руку Гренвилла, в которую так крепко вцепилась.

— Все хорошо, — принялась успокаивать его, будто ребенка, Амелия. — Вам просто приснился кошмар.

Саймон встретился с ней взглядом.

— Я все еще сплю? — заплетающимся языком произнес он.

Гренвилл вытянул свободную руку, и внезапно Амелия оказалась прижатой к его груди. Она по-прежнему стояла рядом с ним на коленях, их лица теперь оказались очень близко.

— А вот теперь я не возражаю, чтобы вы меня утешили, Амелия, — пробормотал Саймон. — Я совершенно не возражаю.

Его взгляд остановился на ее губах. Саймон высвободил другую руку из ладоней Амелии и приобнял ее за плечи.

— Стоит хорошенько подумать, — тихо сказал он, — прежде чем будить спящего мужчину.

Амелия понимала, что должна вырваться из кольца его рук, но даже не шелохнулась.

— Вам приснится кошмар.

— Да, точно, а интересно, я все еще сплю? — Он слегка улыбнулся, подвинувшись так, что его губы оказались еще ближе к ее лицу. Ее грудь крепко прижалась к нему. — Вы утешаете меня в моих снах, милая Амелия? Если так, я не хочу просыпаться.

Она знала, что должна возражать. Саймон разговаривал с ней, не проснувшись до конца, спросонья, но это делало его еще опаснее. Амелия хотела что-то сказать, она действительно пыталась это сделать, но он склонится ближе и коснулся ее губ своими.

Амелия застыла, ее чувства взорвались, нетерпеливо вырвавшись изнутри. Издав резкий стон, Саймон легонько дотронулся до ее губ еще раз, потом еще… Амелия почувствовала, как нарастает ее страстное желание. Он был так нужен ей!

Сильная рука приобняла Амелию за затылок, удерживая радом, и рот Саймона настойчиво впился в ее губы, приоткрывая их.

И Амелия сдалась. Она поцеловала Саймона в ответ — пылко, с жадностью, неистово… Их языки соприкоснулись.

И тут Гренвилл внезапно отпрянул от нее, его глаза широко распахнулись, взор прояснился.

— Это не сон.

Амелия знала, что ее щеки пылают. Все ее тело томилось в страстном огне. Ей хотелось, чтобы Саймон целовал ее, ласкал ее, она так мечтала взорваться от наслаждения…

— Нет, не сон, — ловя воздух ртом, отозвалась Амелия.

Гренвилл на мгновение замолчал, сосредоточенно глядя на нее.

— Черт побери, — наконец выругался он. Потом, резко отодвинувшись от Амелии, перебросил ноги через диван и сел.

Дрожа всем телом, Амелия покачнулась, отпрянув от него.

Только что Саймон поцеловал ее, и она ответила на этот поцелуй.

Гренвилл грубо бросил:

— Вы сидите на полу.

Только тут Амелия осознала, что действительно сидит на полу, а Гренвилл — на диване, смотря на нее сверху вниз. Мельком взглянув на его натянувшиеся бриджи, она зарделась еще больше и вскочила. Колени у нее подкашивались.

Саймон растянулся на диване, положив одну руку себе на лоб.

Амелия закрыла пылающее лицо ладонями. И что теперь? Она услышала, как Саймон встал. И напряглась всем телом, когда он прошел мимо нее.

Обернувшись, Амелия увидела, что Саймон налил два бокала бренди. Потом он протянул один ей.

— Благодарю вас, — прошептала Амелия, осознавая, что должна уйти.

— Вы могли бы подумать как следует, прежде чем заставать меня врасплох, когда я сплю. — Его голос звучал невозмутимо, но взгляд казался настороженным.

По-прежнему трепеща всем телом, Амелия сделала внушительный глоток бренди. Напиток был очень вкусным, и она снова отпила из бокала.

— Это не погасит вспыхнувший огонь, — заметил Гренвилл.

Амелия сделала третий большой глоток.

— Я не могла оставить вас в таком состоянии, метавшегося по дивану, — пояснила она.

— В следующий раз вам стоит хорошенько подумать об этом, — повторил Саймон. — Я не уверен, что окажусь столь же деликатным.

Она крепко сжала ножку бокала. В следующий раз — если этот следующий раз будет — Саймон не станет удерживаться от того, чтобы заняться с ней любовью. Впрочем, Амелия знала, что не должна даже думать о том, чтобы снова оказаться в его объятиях!

— Что, бога ради, вам такое снилось?

Его взгляд тут же стал безучастным.

— Я не помню.

— Вы громко звали кого-то по имени. Кажется, это звучало как Дантон.

Он пожал плечами, но, похоже, насторожился:

— Я не знаю никого, кто носил бы это имя.

— Мне показалось, будто вы страдаете. Вы говорили, что там было много крови! — воскликнула Амелия.

Взяв свой бокал, Гренвилл отошел от нее.

Полная решимости докопаться до истины, Амелия последовала за ним.

— Что же такое могло вам присниться?

— Не знаю.

— Вас не было рядом с Элизабет, когда она умерла, в противном случае я подумала бы, что кровь в вашем сне связана с ее смертью при родах.

— Не берите этого в голову, — резко бросил он.

— Как я могу закрыть глаза на ваши страдания? — чуть ли не в ярости спросила она. — Вы что-то упомянули о том, что вас раскрыли. Что это значит?

Гренвилл взглянул на нее, его лицо было стянуто маской гнева.

— Я не знаю! Это был проклятый сон! Но вы, вероятно, правы. Мне, должно быть, снилась Элизабет!

— Вы сказали, что они пришли за вами! — добавила Амелия, ни на йоту не веря ему.

— Боже, вы напоминаете проклятого терьера, вцепившегося в кость! — закричал он.

— Кто так настойчиво охотится за вами? Кто хочет напасть на вас? Поэтому вы держите пистолет в ящике стола? Кто-то преследует вас, Саймон?

— Черт побери, — взревел он. — Проклятье!

И швырнул свой бокал в стену.

Амелия вздрогнула и отскочила в сторону. Бокал разбился вдребезги, а пятна от бренди испещрили красивую зеленую ткань, обтягивавшую стены.

— Оставьте эту тему, Амелия.

Потрясенная, она осторожно поставила свой бокал на столик. И тут же вспомнила о пятне на обоях в комнате Гренвилла в Сент-Джаст-Холле.

— Мы — друзья. Вы сами это сказали.

— Тогда я совершил огромную ошибку. В данный момент вы — моя экономка, и сейчас у меня возникло большое желание уволить вас.

Она пропустила его слова мимо ушей.

— Вас что-то беспокоит. Вы были взволнованы той первой ночью на дороге — я поняла это по вашим глазам. Я даже почувствовала это. По каким-то причинам вы спешили добраться до города. Потом вы пропали на весь день — вы никому не сказали, куда идете и когда вернетесь. Что происходит, Саймон? Кто-то преследует вас? Вы в опасности?