Выйти замуж за Уинтерборна (ЛП)

Близнецы вытащили единственную, имеющуюся у них, настольную игру под названием "Особняк счастья". Это была старомодная игра, предназначенная для того, чтобы научить детей моральным ценностям, на доске была изображена витиеватая дорожка с обозначениями добродетелей и пороков.

Девон сидел на кушетке вместе с Кэтлин, он покачал головой и, лениво улыбаясь, привлёк её к себе, прижимая к изгибу плеча.

– Я играл в прошлый раз, – ответил он. – Теперь очередь Уэста.

Хелен весело наблюдала за тем, как Уэст послал Девону убийственный взгляд. Оба брата Рэвенел ненавидели эту поучительную и высоконравственную игру, в которой близнецы часто заставляли их принимать участие.

– Я и так знаю, что проиграю, – запротестовал Уэст. – Я постоянно попадаю в "Исправительный дом".

– Тем более, тебе стоит сыграть, – сказала ему Хелен. – Ты научишься прилично себя вести.

Уэст закатил глаза.

– Никто не думает, что он сам плохо себя ведёт, только остальные.

Захватив с собой бокал коньяка, он подошёл занять своё место за столом.

– Нам нужен четвёртый, – сказала Пандора. – Хелен, вот бы ты отложила шитьё...

– Нет, не проси её, – запротестовала Кассандра. – Она постоянно выигрывает.

– Я буду четвёртым, – предложил Рис, осушая бокал с коньяком одним глотком и проходя к столу, чтобы занять последний стул. Он улыбнулся Уэсту, глядя на его страдания.

Хелен была очень довольна новоприобретённой лёгкостью, с которой Рис общался с её семьёй. Когда он навещал Рэвенелов в Лондоне, его поведение было сдержанным и осторожным. Однако, сейчас он был очарователен и расслаблен, свободно принимая участие в беседе.

– Вы только что стали пьяницей, – строго сообщила Пандора Рису, когда его игральная фишка приземлилась на один из пороков. – Вы отправляетесь к позорному столбу и остаётесь там на два хода.

Хелен улыбнулась, глядя как Рис пытается выглядеть, подобающе случаю, пристыженным.

Кассандра крутанула маленький деревянный волчок и победоносно переставила свою фишку на область под названием: "Искренность"

Затем настала очередь Уэста. Его фишка переместилась на область с загадочной подписью "Нарушитель дня отдохновения"

[1]

– Следующие три хода ты проведёшь закованным в колодки, – сказала ему Кассандра.

– В колодки, всего лишь за нарушение дня отдохновения? – возмутился Уэст.

– Это суровая игра, – ответила Кассандра. – Её придумали на рубеже веков, а в те времена тебя могли заковать в колодки или повесить даже за воровство куска ветчины.

– Откуда ты всё это знаешь? – спросил Рис.

– У нас есть об этом книга в библиотеке "Преступления падшего человечества", – ответила Пандора. – В ней рассказывается об ужасных преступлениях и жутко отвратительных наказаниях.

– Мы читали её как минимум три раза, – добавила Кассандра.

Уэст окинул близнецов мрачным взглядом, а потом повернулся к кушетке и спросил:

– Неужели им можно читать такие книги?

– Нет, нельзя, – отрезала Кэтлин. – Если бы я знала, что она существует, то убрала бы.

Пандора наклонилась к Рису и заговорщически проговорила:

– Она слишком низенькая, чтобы дотянуться до полок выше шестой. А именно там мы храним все непристойные книги.

Уэст закашлялся, пытаясь скрыть смех, а Рис с внезапным интересом уставился на игральную доску.

– Хелен про них тоже знает, – добавила Пандора.

Кассандра хмуро посмотрела на неё.

– Молодец. Теперь они уберут все интересные книги.

Пандора пожала плечами.

– Мы всё равно их все уже прочли.

Рис быстро сменил тему.

– Существует новая версия этой игры, – заметил он, глядя на доску. – Американская компания выкупила права и переделала условия, сделав наказания менее жестокими. У меня в универмаге она есть.

– Давайте, обязательно купим менее кровожадную версию, – предложил Уэст. – А ещё лучше, давайте, научим близнецов играть в покер.

– Уэст, – предостерёг Девон, сощурив глаза.

– Покер намного безобиднее, в сравнении с игрой, где розги раздают чаще, чем в романах маркиза де Сада.

– Уэст, – предупредили хором Девон и Кэтлин.

– Мистер Уинтерборн, откуда берутся эти игры? Кто их придумывает? – задала вопрос Пандора, в её живых глазах заблестел интерес.

– Любой, кто её спроектирует, может подписать контракт с типографом и издать несколько копий.

– А что если мы с Кассандрой придумаем игру? – спросила она. – Мы смогли бы продавать её в вашем универмаге?

– Не хочу я придумывать игры, – запротестовала Кассандра. – Я хочу только играть в них.

Пандора проигнорировала её, сосредоточив внимание на Рисе.

– Сделай опытный экземпляр, – сказал он ей. – Я взгляну на него и если решу, что смогу продать, то стану твоим спонсором, оплатив печать первых копий. В обмен на процент от прибыли, конечно же.

– И каков обычно процент от прибыли? – спросила Пандора. – Сколько бы он не был, я отдам вам только половину.

Приподняв одну бровь, Рис полюбопытствовал:

– Почему половину?

– Разве я не заслуживаю семейной скидки? – простодушно спросила Пандора.

Рис рассмеялся, это выглядело так по-мальчишески, что сердце Хелен забилось чаще.

– Ага, заслуживаешь.

– А как я узнаю, какие игры уже придуманы? – с каждой минутой Пандора становилась всё более воодушевлённой. – Я хочу, чтобы моя отличалась от всех остальных.

– Я пошлю тебе по одной из всех настольных игр, которые продаются в универмаге, и ты сможешь их изучить.

– Спасибо, это очень поможет. А пока что... – пальчик Пандоры очень быстро забарабанил по столу, – не могу больше играть, – объявила она, быстро вскочив и заставив Уэста и Риса тоже подняться на ноги. – Нужно кое-что сделать. Кассандра пошли со мной.

– Но я выигрывала, – проворчала сестра, глядя вниз на доску. – Не слишком ли поздно начинать сегодня что-то в этом духе?

– Не тогда, когда вдруг случился сильный приступ воображевидения.

Пандора стянула Кассандру со стула.

После того, как близнецы покинули комнату, Рис посмотрел на Хелен с лёгкой улыбкой.

– Она всегда выдумывала слова?

– Сколько я себя помню, – ответила та. – Ей нравится пытаться выразить такие вещи как: "грусть от дождливого дня" или "раздражение от обнаружения дырки на чулке". Но сейчас Пандора пытается избавиться от этой привычки, боится, что это может выставить её в глупом свете во время сезона в Лондоне.

– Так и будет, – печально ответила Кэтлин. – Такие живые девушки, как Пандора и Кассандра, всегда становятся мишенью для злых языков во время сезона. Леди Бервик постоянно ругала меня за то, что я слишком громко смеюсь на людях.

Девон ласково посмотрел на жену.

– Мне бы показалось это очаровательным.

Она улыбнулась ему.

– Да, но ты никогда не выходил в свет во время сезона. Ты и Уэст занимались чем-то, чем занимаются повесы, где-то ещё в Лондоне.

Рис подошёл к серванту, налить себе коньяка. Глянув на Девона, он спросил:

– Во время вашего пребывания с леди Трени в Ирландии, леди Хелен и близнецы останутся в поместье?

– Так будет лучше, – ответил Девон. – Мы попросили леди Бервик стать их компаньонкой пока нас не будет.

– В противном случае, это вызовет всеобщее удивление, – объяснила Кэтлин. – Хотя мы и знаем, что для Хелен и близнецов Уэст, словно брат, но он по-прежнему остаётся холостяком с дурной репутацией.

– Над которой я очень тяжело трудился, ей-богу. – Уэст подошёл к креслу у камина и разлёгся в нём. – На самом деле, я сам настаиваю на компаньонке: не могу позволить, запятнать моё порочное имя предположением того, что мне можно доверить находиться поблизости от трёх невинных девушек.

– Леди Бервик хорошо повлияет на близнецов, – сказала Кэтлин. – Она научила меня и двух своих дочерей, Долли и Беттину, поведению в обществе, а это было совсем нелегко.

– Мы отбываем в Ирландию послезавтра, – проговорил Девон, слегка нахмурившись. – С божьей помощью, мы быстро вернёмся.