Во сне и наяву

Сара с удивлением заметила, что Янси чем-то озабочен, возможно, смущен. Ей даже показалось, что он побаивается показывать ранчо своей пленнице — вероятно, потому, что не знал, какое впечатление оно произведет на нее. Кантрелл молчал довольно долго. Наконец посмотрел вдаль и проговорил;

— Надеюсь, ты будешь счастлива здесь.

Янси начал спускаться с холма. Сара ехала следом, размышляя о странном поведении своего похитителя. Прошло несколько минут, и она догадалась, чем вызвана эта внезапная перемена. Причиной была Маргарет!

Девушка бросила взгляд на Янси. Сейчас ее уже не удивляло его смущение. Она не могла утверждать, что знает все о единственной поездке Маргарет в «Солнечное ранчо», но и из того, что знала, давно сделала вывод: вторая жена Сэма возненавидела ранчо лютой ненавистью. Возможно, нежелание жить здесь и заставило ее бросить Янси и выйти замуж за его отца.

Так что в смущении владельца ранчо не было ничего удивительного.

На губах Сары заиграла улыбка. «Нет, нельзя улыбаться», — тут же одернула себя девушка. Смущение Янси так поразило ее, что она на время забыла о его высокомерии, о его возмутительном поведении, забыла даже о похищении.

Когда они подъехали ближе, Сара поняла, что ранчо представляет собой скопление множества построек. Рядом с поместьем находилась небольшая деревушка. Окружающая местность была на удивление живописной. Вокруг, насколько хватало глаз, раскинулось море высокой сочной травы, лишь кое-где виднелись островки деревьев и кустов, которые росли "По берегам ручьев и рек. «Солнечное ранчо» располагалось на небольшом возвышении, неподалеку от ручья, весело журчавшего зеленовато-синими струями. Сара в изумлении смотрела на огромные деревья и густую сочную траву. От большого дома, окруженного высокой каменной стеной, веером расходились здания поменьше: jacales [19] и амбары, сверкающая на солнце белая церквушка и другие постройки. Деревушку окружали загоны для скота и широкие поля, на которых шелестела сочная зелень кукурузы. В аккуратно разбитых садах желтели апельсиновые деревья, в виноградниках зеленел виноград.

Вскоре они подъехали к деревне. Из-под копыт лошадей во все стороны разбегались цыплята, пронзительно хрюкающие свиньи и блеющие козы.

Сара с восторгом разглядывала ослепительно белые домики, пасущиеся вдали табуны лошадей и стада коров и быков, среди которых гарцевали на крепких низкорослых мустангах смуглые всадники, полной грудью вдыхала аромат цветущих апельсиновых деревьев, с улыбкой прислушивалась к веселым крикам детей. К большому дому вела узкая пыльная дорога. Высокие мощные стены из белого камня сверкали на солнце, как только что выпавший снег. Увидев эти стены и вспомнив, что «Солнечное ранчо» станет для нее тюрьмой, Сара погрустнела.

Едва путники въехали в деревню, как их окружили полуголые ребятишки, черноглазые смеющиеся женщины в ярких цветастых шалях и мужчины в широкополых сомбреро и мешковатых белых брюках. Знойный воздух зазвенел от радостных криков.

— Наконец-то вернулся сеньор Янси!

— Это хозяин! Быстрее, быстрее сюда! Хозяин приехал!

— Сеньор Янси, мы так долго вас ждали!

— Сеньор Янси, мы так рады, что вы снова с нами!

Теперь Янси и Сара были вынуждены продвигаться черепашьим шагом. Кантреллу то и дело приходилось останавливаться, чтобы перекинуться с крестьянами хотя бы несколькими словами. Родители протягивали ему своих детей. Сара была поражена — обитатели «Солнечного ранчо» прямо-таки боготворили ее похитителя. Девушка фыркнула и покачала головой. Неудивительно, что он вел себя так вызывающе и нагло!

Наконец они выбрались из толпы крестьян, радостно встречавших «сеньора Янси», и въехали через огромные чугунные ворота на территорию поместья. Сара думала, что сейчас наконец-то увидит дом, но картина, открывшаяся ее взору, повергла девушку в изумление.

За мощными стенами восьмифутовой высоты находился совершенно новый для нее мир, мир изящества и богатства, мир, в котором жили испанские вельможи. Поместье занимало почти пять акров плодородной земли. Там, где не было зданий, раскинулись зеленые лужайки, обсаженные по краям аккуратными рядами апельсиновых и оливковых деревьев; и повсюду кудрявились кустарники. В дальнем конце поместья протекал ручей, а в центре располагался вымощенный каменными плитами двор с красивым трехъярусным фонтаном, из центра которого с негромким журчанием лилась кристально чистая вода. Внушительных размеров двухэтажный особняк из коричневато-желтого камня казался выше, чем был на самом деле. Особняк окружали широкие крытые переходы, манившие своей прохладой. Один угол дома закрывала багровая бугенвиллея, другой увивали бледно-розовые розы, наполняющие воздух терпким ароматом; портик утопал в гирляндах жасмина. Сара с восхищением смотрела по сторонам.

Когда они подъехали к дому, их, как и в деревне, окружила толпа черноглазых смуглых мексиканцев, громко выражавших свою радость. Янси неспешно слез с коня и заговорил с кем-то из встречавших его мужчин. Сара, заметившая любопытные взгляды, которые бросали в ее сторону, задавалась вопросом: как Кантрелл объяснит ее присутствие? Янси положил руки на тонкую девичью талию и осторожно опустил ее на землю. Как и большинство жителей Техаса, Сара немного говорила по-испански. Она без труда разобрала в потоке испанской речи слово «novia» [20].

Повсюду слышались радостные крики, многословные приветствия и поздравления по случаю возвращения. Взглянув на мексиканцев, Сара попыталась улыбнуться, затем, повернувшись к Янси, прошипела:

— Разве я твоя novia? Как ты посмел сказать им, что я твоя невеста?

Янси обнял ее за плечи и улыбнулся.

— Но ты ведь действительно моя невеста, дорогая, — прошептал он. — Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы мои дети носили чужую фамилию?

Глаза Сары гневно сверкнули.

— Я не забеременела, — тихо проговорила она. — И я не собираюсь выходить замуж за человека, который видит во мне всего лишь красивую игрушку!

Янси еще крепче обнял Сару. К восторгу встречающих, он прижал ее к себе и звонко поцеловал в щеку. Затем прошептал ей на ухо:

— А тебе, моя голубка с острыми коготками, никогда не приходило в голову, что мне, может быть, абсолютно наплевать на твои любовные способности?

Сара в изумлении посмотрела на Янси. Тот рассмеялся и снова поцеловал ее, — наверное, чтобы порадовать мексиканцев, которые тотчас же разразились радостными криками и аплодисментами. Не давая Саре опомниться, Янси начал знакомить ее со своими людьми. Во дворе собралась прислуга, прямые потомки вассалов, некогда последовавших вслед за первыми Альваресами из Испании в Мексику. Сара улыбалась и кивала, кивала и улыбалась; при этом она старалась запомнить непривычные для ее уха испано-мексиканские имена.

Напрасные хлопоты, невесело усмехнулась девушка. К чему стараться, если она все равно не намерена надолго здесь задерживаться! Не переставая машинально улыбаться и пожимать руки, Сара задумалась о том, как бы ей побыстрее выбраться из «Солнечного ранчо». Когда встречающие начали расходиться, к Саре подошла красивая черноглазая девушка примерно одного с ней возраста и повела в дом.

Мексиканка провела Сару по длинному прохладному крытому переходу в заднюю часть дома — в одном из крыльев находилась отведенная ей просторная комната. По пути Сара видела огромные залы с высокими потолками. Полы, выложенные плиткой, устилали яркие ковры. Дом был обставлен как мексиканской мебелью, так и испанской, темной и элегантной, украшенной затейливой резьбой. Сара была в восторге, обнаружив в задней части дома внутренний дворик, посреди которого весело журчал трехъярусный фонтан — почти точная копия фонтана в большом дворе. Особняк был выстроен в форме буквы "П". Крытые переходы с арочными проемами придавали внутреннему дворику очень уютный вид. Здесь Сара тоже увидела море цветов. Чугунные балконы второго этажа утопали в бутенвиллее и розах, повсюду белел жасмин. К заполнявшему воздух аромату жасмина и роз примешивался едва уловимый запах цветущих апельсинов.