Ее крестовый поход

Со своей стороны молодой лорд Торон был весьма доволен обществом этого великолепного золотистого существа с таким прямым и умным взглядом зеленых глаз. Однако с холодного ноября прошлого года все красавицы стали для него на одно лицо, но до этого его жизнь протекала иначе... Кажется, девушка рассматривает его с повышенным интересом. Любопытство? Конечно, ей должно быть все известно. Кто не знал о его злоключениях?

Король Иерусалимский провозгласил тост за невесту. Все поднялись и с охотой выпили.

— Вы женаты, милорд? — дружелюбно поинтересовалась Иден, когда они вновь опустились на свои места. Она хотела немного подбодрить его, напомнив о вещах более приятных, чем те, которые так печалили его чело.

Эффект от ее невинного вопроса был подобен действию греческого огня. Хамфри из Торона грохнул кулаком так, что стол сотрясся до самого основания и кубок опрокинулся. Взгляд, брошенный на нее, был убийственным.

— В чем дело, сэр? Что-то причинило вам боль? — Иден не на шутку встревожилась, так же как и их соседи по столу. Она подала знак прислуге вытереть вино и вновь повернулась к поникшей фигуре Хамфри, еще раз участливо спросив:

— Что-то не так? Скажите.

Он сдавленно застонал и бросил на нее взгляд, полный такой муки, что Иден тихонько ахнула и накрыла его руку своей, решив, что она угадала причину.

— Простите меня. Я столь сильно огорчила вас по неведению, милорд. Если бы я знала о смерти вашей жены...

— Не смерти! — Он яростно тряхнул головой. — Неужели возможно, чтобы вы не знали? Есть ли еще кто-нибудь, кому неизвестно о моем позоре? Вплоть до последней зимы, леди, у меня была жена. Она была прекрасна, жизнерадостна и восхитительно молода. Мы всей душой любили друг друга. А потом, — он рассеянно погладил волосы, — ее отобрали у меня. Нет, не смерть, с этим я еще мог бы примириться — ведь всем нам суждено умереть. Нас разлучили насильным расторжением нашего брака.

Иден была потрясена. В самом деле, скандальное происшествие это как раз то, что собирался проделать с ней ее мародерствующий сюзерен.

— Кто же против вашей воли совершил подобный обряд? — спросила она, голосом выражая презрение недостойному служителю церкви.

— Архиепископ Пизы. Без сомнения, ему было уплачено сполна. Он обратился вначале к вашему архиепископу Кентерберийскому, но тот отказался участвовать в этом. Болдуин был хорошим человеком, истинным князем церкви, упокой Господь его душу.

Иден слышала о кончине престарелого прелата, отягощенного бременем, которое не всегда под силу и более молодому человеку.

— А кто он? —проговорила она с неуверенной вопросительной интонацией.

Хамфри судорожно втянул в себя воздух.

— Конрад, маркиз Монферрат! — Он почти задохнулся, произнося ненавистное имя.

Иден нахмурилась, пытаясь припомнить.

— Это не тот человек, который удерживал Тир, осажденный Саладином? Я слышала...

— О да! Герой Тира. Человек часа. Или, если угодно, обыкновенный вор! Тир принадлежит Иерусалиму, но Конрад не позволил королю Ги войти в собственный город. Он сделал Тир неприступным. — Хамфри улыбнулся. — Поэтому, поняв, что ему не удастся вновь заполучить город, Ги и отправился осаждать гарнизоны Саладина в Акре. Мы все решили, что он немного тронулся. Но, как ни странно, его план удался. Ги расположился на горе Турон близ города, окруженный своими войсками, и, хотя он не мог сладить с гарнизоном Саладина, тот тоже не мог выбить его с занимаемой позиции. Безнадежная ситуация. Такой она и оставалась в течение двух лет, за это время мы потеряли несколько сот человек. Нам нужен ваш король, леди. Очень сильно нужен.

— Но Конрад... ваша жена... — осмелилась напомнить она.

— А, тиран Тира! — хихикнул он, вино уже слегка ударило ему в голову. — Конрад добился успеха, и этот успех явно избаловал его. Он показал себя достойным командиром, я не могу этого отрицать. А людей, которые думают, что в Иерусалиме не хватает достойного предводителя, — их очень много. Ги... он... ну, вам стоит только посмотреть на него. Он даже не хотел становиться королем. Трон он получил через свою жену, Сибиллу. И когда он не захотел править, нашлось немало людей, которые также не хотели этого. Все они — первые лица христианских королевств; некоторые даже упрашивали меня занять трон!

— Вас? — В настоящий момент Хамфри казался Иден не более подходящим правителем, чем Ги, которого она уже успела оценить как человека слабовольного и лишенного наружного блеска.

— Ги женился на Сибилле. Я — на Изабелле, — просто сказал он. — Сестры! Притязания Изабеллы и недостаточная дееспособность Ги делали его свержение и передачу трона в мои руки практически беспроигрышным предприятием, однако я тоже не хотел становиться королем. — Он снова выпил.

— Но я пока... не представляю себе, как... — Его горе все еще было сокрыто от ее понимания.

Он жестом остановил ее:

— Подождите. Это очень просто. Сибилла умерла и с ней две ее дочери. Эпидемия.

— Мне очень жаль. Как это ужасно... для Ги.

Хамфри торжественно кивнул. Сейчас он так близко к своему горю, что был способен на дружеское сочувствие своему королю, к которому никогда не испытывал ни привязанности, ни уважения.

— Итак, — продолжал он, раздельно и отчетливо выговаривая слова, — единственной реальной претенденткой на трон Иерусалима осталась Изабелла, моя жена.

— И они опять попросили вас стать королем, когда смерть Сибиллы унесла с собой притязания Ги?

Он рассмеялся с горькой иронией:

— Нет. "Они" стали уже сводниками Конрада Монферратского. Как он, так и они считали его единственно возможным королем. Они все еще хотят низложить Ги. И, клянусь преисподней, Конрад сможет добиться своего. Особенно теперь, когда он женился на Изабелле.

— Раны Христовы! — Иден наконец все поняла. — Но это же бесчеловечно. Отобрать ее у вас и выдать за него — только для того, чтобы дать ему законное право претендовать на чужой трон!

Он пожал плечами. Его движения, уже не очень уверенные, все еще сохраняли изящество, хотя теперь он больше не напоминал ей Стефана.

— Они и не собирались быть добрыми. Они все обсудили, решили и распустили слухи, что я не способен удовлетворить женщину, а интересуюсь удовольствиями иного рода. И мне, естественно, отнюдь не помог тот факт, что у нас с Изабеллой не было детей.

Он вздохнул и перевел невидящий взгляд печальных глаз куда-то поверх голов веселившихся гуляк. Иден слегка сжала его руку.

— Те, кто знаком с вами, никогда не поверят этому, — твердо сказала она, подумав о Стефане.

Он улыбнулся и пожал в ответ ее руку:

— Вы очень добры.

Иден покачала головой.

— Это не просто обычная доброта. Я чувствую к вам большое расположение еще и потому, что я тоже знаю, что значит потерять любимого человека. Хотя, может быть, в моем случае это еще не окончательно...

— В самом деле? — Устав от собственных забот, он готов был помочь ей в ее проблемах.

Иден в двух словах объяснила причину своего пребывания среди крестоносцев, заключив свой рассказ последним полученным известием о Стефане, который, как ей сообщали, участвовал в осаде Акры в отряде сэра Уолтера Лангфорда.

Реакция Хамфри была мгновенной и действенной. Щелкнув пальцами, он подозвал проходившего слугу и отправил его на другой конец стола, где тот должен был найти некоего Пьера де Сент Омера и попросить его об одолжении составить им компанию, когда появится такая возможность.

— Я знаю, что он друг вашего сэра Уолтера, — объяснил Хамфри, заметно протрезвев. — Их земли в Бретани граничат между собой. Может быть, он сможет сообщить вам что-либо полезное.

Иден чувствовала, как все сильнее сжимается ее сердце за те секунды ожидания, пока слуга передавал послание, а рыцарь пробирался к ним через тесную толпу пирующих.

Это был грузный мужчина лет пятидесяти, с нависшими бровями и невыразимо медлительными движениями и речью.

— Миледи Хоукхест. Милорд Торон. Чем могу служить вам? — учтиво спросил он, сделав безуспешную попытку поклониться.