Когда любовь рядом

Гай поднял глаза к потолку, словно пытался скрыть раздражение.

– Очень даже возможно, поскольку миссис Каллауэй завтра утром уезжает в Бат. Пусть все считают, что мы вернулись сюда в точности, как и собирались. Это вас устроит?

– Я не сделала ничего дурного, – не выдержала Сара. – Мне бы не хотелось бежать, как будто я поступила дурно.

– Вопрос не подлежит обсуждению. – Гай нахмурился. – Полагаю, для вас не составит неудобства, если вы вернетесь немного раньше?

По его взгляду Сара поняла, что Гай прекрасно отдает себе отчет в происходящем. Казалось, Оберон сыграл очередную шутку в лесу – только на сей раз за ее счет.

Сара подавила мгновенную вспышку возмущения.

– Разумеется, не составит, сэр!

Лорд Овербридж выпятил грудь.

– Вы можете благополучно добраться до места в почтовой карете, идущей из Плимута в Бат, моя дорогая. И мы, разумеется, полностью оплатим время, которое вы провели здесь.

Аннабелла Овербридж застенчиво улыбнулась Гаю, а потом торжествующе посмотрела на Сару:

– Нет-нет, мой экипаж отвезет вас до самого Экстера, миссис Каллауэй. Я никогда не прощу себе, если ваша репутация пострадает из-за какой-то нелепой случайности, произошедшей в то время, когда вы работали у меня.

– Ну вот, все и улажено, – усмехнулся Гай и подал руку хозяйке дома. – Вина лежит полностью на мне, и мне было бы крайне огорчительно думать, что я доставил хлопоты столь очаровательной даме.

Они не спеша двинулись в дом, и Сара, пройдя в свою комнату, принялась укладывать немногочисленные пожитки. Она почти закончила сборы, когда в дверь постучали.

Сердце ее дрогнуло, она некоторое время смотрела на дверь, потом громко крикнула «Войдите».

Горничная, присев в реверансе, протянула Саре письмо.

– Простите, мэм, его доставили вместе с остальной почтой из Плимута, но я напрочь позабыла о нем.

Доставили из Плимута? Значит, оно не от Гая Деворана? Новая тревога заставила Сару сесть.

– От кого письмо? – спросила она.

– Кажется, мэм, какой-то парень отдал его разносчику почты. Больше я ничего не знаю.

Сара взглянула на конверт: ее имя было отчетливо написано знакомой ей рукой.

На мгновение Саре показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Развернув лист бумаги, она увидела торопливый почерк, покрывающий последнюю страницу, беспечно вырванную из какой-то книги.

Письмо, несомненно, было от Рейчел.

Гай долго лежал без сна, глядя на полог кровати, освеженной светом единственной свечи.

Что бы они ни обсуждали, что бы он ни обещал, Гай по-прежнему испытывал к Саре неподдельную страсть и испытывал мучительное безумие от ощущения ее близости, как если бы он в самом деле влюбился в нее.

На мгновение закрыв глаза, Гай попытался освободить свой ум от воспоминаний и желаний, чтобы сосредоточиться на деле. Он был почти уверен, что исчезновение Рейчел не имело ничего общего ни с орхидеями, ни с контрабандистами. Тут происходило нечто совсем другое, что так внезапно отозвало ее из Хэмпстеда. Причина коренилась глубже, в лабиринте ее прошлого.

Но теперь наконец-то у него появился новый важный ключ к этой головоломке. Последнее письмо Джека, только что доставленное в Бакли и написанное человеком, обладающим умом, подобным ртути, и талантом прирожденного конспиратора, все еще лежало на столе Гая. Внешне письмо содержало обычное перечисление семейных новостей, но истинное сообщение было скрыто с помощью кода, который они придумали еще мальчишками.

Гай снова повторил полученные сведения, чтобы как следует их запомнить, а потом поднес письмо к свечке и долго смотрел, как оно превращается в пепел.

Уайлдши оказался еще более очаровательным, чем представлялось Саре: фантастическое нагромождение средневековых башен, среди которых росли удивительные сады и уютные дворики. Стены замка взметнулись вверх над широким разливом реки Уильд, и это была настоящая крепость на острове.

Сара отдыхала в элегантной утренней гостиной. Откинувшись в шезлонге, она впервые за многие дни чувствовала себя действительно спокойно. Ее шелковый пеньюар – подарок леди Райдерборн – мягко шуршал, облегая тело, блаженствующее после долгой горячей ванны.

– Очень красивая комната, – сказала Сара, бросив взгляд на верхнюю полукруглую часть открытого окна. Здесь себя чувствуешь в полной безопасности.

Миракл улыбнулась:

– Значит, вы заметили, что я убрала всех драконов из этого крыла, хотя наш герой в доспехах побеждает свое чудовище почти везде в Уайлдши. Можно подумать, что Сент-Джорджи так не уверены в своей подлинности, что им приходится то и дело напоминать себе об этом, чтобы не забыть, кто они такие.

Сара рассмеялась.

– Не могу себе представить ни лорда Райдерборна, ни лорда Джонатана, ни герцогиню забывшими об этом хотя бы на миг.

Миракл поставила чашку на стол.

– Я очень рада, что вы приехали ко мне, Сара! Вы мне понравились еще когда мы встретились в первый раз в Лондоне, и теперь я убедилась, что не ошиблась. Очень славно, что я могу говорить с вами, не думая о моем положении. Увы, я навсегда останусь дамой с сомнительной репутацией.

– Что ж, моя репутация в руках леди Уайтли, – сухо сказала Сара, – так что мне повезет, если меня когда-нибудь снова примут в обществе, не говоря уже о возможности преподавать в приличной школе.

– Вздор! Ее светлость может сокрушить леди Уайтли одним взглядом, если она вымолвит хоть одно слово на ваш счет. Но позвольте, я расскажу вам о себе. Вам ведь еще не рассказывали мою историю?

– Нет. Хотя о Сент-Джорджах слышали, конечно, все.

Миракл подошла к открытому окну и посмотрела на белые розы на дворе и на каменного лебедя в чаше фонтана.

– Тогда вы должны узнать, что, до того как я встретилась с Райдером, я была профессиональной куртизанкой и зарабатывала на жизнь. Я занималась этим с шестнадцати лет…

– О, я понятия об этом не имела! – слабым голосом сказала Сара.

– Еще бы. Есть дома, где меня не принимают и никогда не станут принимать, несмотря на усиленные старания герцогини.

– Мне это все равно, но…

– Но общество не всегда бывает таким всепрощающим. Райдер – начало и конец моей жизни, весь ее смысл, как и я – смысл его жизни. Но Анна – единственный мой настоящий союзник среди женщин, кроме Лизы, старшей сестры Райдера, которая еще не выезжает в свет. Не стану скрывать, для меня очень ценна новая подруга. До того как я встретила Райдера, я была очень одинока, поверьте.

Саре казалось, что сердце ее раскрывается, как цветок подсолнуха, как будто собеседница протянула ей ключ к какой-то прежде неизвестной ей истине.

– Вот и у меня нет никого, кроме двоюродной сестры Рейчел. – Сара невольно вздохнула. – Хотя когда я узнала, что она лгала мне, для меня это было все равно, что заблудиться в лабиринте. Наверное, тоже было одиноко, более одиноко, чем я считала, поэтому я очень благодарна за вашу щедрость. Когда я ехала сюда, то боялась, что герцогиня прогонит меня, как бездомную собаку, да еще наговорит много неприятных вещей.

– Герцогиня – замечательная дама, – заметила Миракл. – У нее орлиный глаз насчет того, что настоящее и что нет, и ее редко можно обмануть внешней шелухой. Вы ей нравитесь, и это очень хорошо для вас.

Сара устремила взгляд на расписанный потолок.

– В таком случае мне хотелось бы сказать, что это взаимно. Но боюсь, я еще натерплюсь немало страху.

– Возможно, сделано это будет намеренно, чтобы было ясно: никто не должен усомниться в мощи Уайлдши.

Миракл подошла к возвышавшейся стене из камня в задней части двора, испещренной темными пятнами, и осторожно потрогала обрамление арки, затем обернулась и улыбнулась Саре.

– Эта арка находится здесь со времен последнего визита Алиеноры Аквитанской и названа в ее честь. – Она сорвала бутон розы и вернулась в комнату. – Уайлдши Сара, – это убежище, равно как и дом.