Великосветские игры

— Верно, мисс Роуэллан. Позвольте узнать о цели вашего визита. Не может быть, чтобы он был связан с перестройкой дома!

С этими словами миссис Шафто присела в кресло напротив Ребекки. И Ребекка вдруг поняла, что именно этой женщине Уилл посылал все свои деньги, в том числе и полученные от нее. Таким образом он поддерживал не жену, не любовницу, а мать и сестру-калеку. Очевидно, он не сообщил им о женитьбе — миссис Шафто не узнала Ребекку по фамилии. Не говорил он и о том, откуда у него взялись деньги. Так где же Уилл? Знает ли мать, где он находится?

Когда Ребекка наконец собралась с мыслями и хотела было заговорить, за дверью кухни послышались шаги и голоса. У Ребекки упало сердце. Дверь открылась, и на порог шагнул мужчина в грубой одежде крестьянина. Это был Уилл.

— Ну наконец-то, Уилл! — радостно воскликнула миссис Шафто. — Может, ты сумеешь помочь нашей гостье. Она разыскивает миссис Уилл Шафто…

— Вот как? — Уилл приподнял брови. — И ради этого ты отправилась в такую даль, Бекки?

— Так ты знаком с мисс Роуэллан? — изумилась миссис Шафто.

— Разумеется, мама, — во всех смыслах этого слова. Это моя жена, миссис Уилл Шафто.

Ребекка облизнула губы: превращение Уилла из лондонского денди в крестьянина с севера ошеломило ее. На лице миссис Шафто отразилась смесь удивления и упрека, ее дочь вскрикнула и выронила шитье. Не в силах смотреть в глаза миссис Шафто, Ребекка бросилась помогать сестре Уилла.

— Ты не говорил нам, что женился. Эмили шепотом поблагодарила Ребекку и спросила:

— А вы и вправду жена Уилла? — (Ребекка кивнула.) — Тогда почему же вы назвались «мисс Роуэллан»?

— Вот именно, — ледяным тоном подхватила миссис Шафто.

Уилл молча прислонился к стене и застыл в ожидании.

— Потому, что это моя девичья фамилия, и… — Ребекка решилась и добавила: — Я не была уверена в том, что я — миссис Уилл Шафто, поскольку узнала, что миссис Уилл Шафто живет в Бернсайде.

— И что же? Уилл только что сообщил нам, что женат на вас, — озадаченно отозвалась мать Уилла.

Ребекка была совсем сбита с толку и утратила дар речи. А Уилл не спешил ей на помощь. Минуты шли. Все молчали, слышалось только потрескивание огня в камине.

— Молчишь, Бекки? — наконец язвительно изрек Уилл. — Ты сама на себя не похожа.

Ребекка опустила голову и сдавленным голосом попросила:

— Уилл, пожалуйста, помоги мне. Объясни, почему… — Ребекка не договорила: ведь она приготовилась к ссоре, к упрекам в неверности, к мести, но теперь растеряла все слова. — Почему ты бросил меня, — сумела выговорить она, — если говорил, что любишь, и я люблю тебя? Почему? Ты писал о чести. Разве это честно — бросить меня после всего, что было между нами?

Услышав слова любви, Уилл рванулся к ней, но Ребекка развернулась и выбежала из кухни.

— Она твоя жена, а ты бросил ее, Уилл, не сказав, куда уезжаешь. Как ты мог?! — воскликнула миссис Шафто.

— Потом, мама. Я должен догнать ее. Я не могу ее потерять!

Ребекка бежала по аллее. Уилл дивился самому себе: почему он был так уверен, что Ребекка не любит его и что разлука никак не отразится на ней? Он не мог понять, как она узнала, что он посылал деньги миссис Уилл Шафто, и почему решила, что это его жена.

А Ребекка бежала к воротам, за которыми стоял экипаж. Ее мучил стыд: еще никогда в жизни ей не приходилось спасаться бегством. Она слышала за спиной торопливые шаги Уилла. Нельзя допустить, чтобы он догнал ее. Он солгал, когда написал, что любит ее, умолчал о матери и сестре. И потому она допустила ужасную ошибку. Слезы текли по ее лицу. Уилл наконец догнал ее, схватил за плечо и, повернув лицом к себе, увидел заплаканные, печальные глаза.

— Бекки, что я натворил! — вырвалось у Уилла. Пытаясь утешить, он обнял ее. Ребекка побледнела, готовая вот-вот упасть в обморок. — Любимая, не уезжай! Какую глупость я совершил, бросив тебя!

Его голос доносился до Ребекки словно откуда-то издалека.

— Нет, Уилл, — всхлипнула она, уткнувшись лицом в его грубую куртку, — это я совершила ужасную глупость, решив, что ты уже женат. Но меня так часто предавали… — И она снова разразилась слезами. — Что же нам теперь делать?

— Мы вернемся домой и объяснимся.

— Нет, не надо! Я не смогу смотреть в глаза твоей матери и сестре. Почему же ты не сказал мне о них? Я могла бы им помочь…

Уилл бережно отстранил ее.

— Любимая, это моя проблема, одна из многих, которые мы должны вместе разрешить, прежде чем возобновим наш брак. Не все трудности решаются с помощью денег. Мы просто обязаны вернуться домой и все прояснить, но прежде мы поговорим одни. Если бы я знал, что ты любишь меня так, как люблю тебя я, то никуда бы не уехал. Но я ни о чем не догадывался и потому решил оставить тебя, чтобы ты могла начать новую жизнь.

Последние слова оказались для Ребекки не утешением, а ударом.

— Но я не могу без тебя! Я хочу быть с тобой или не жить вообще. Я поняла, что люблю тебя, когда мы очутились в лесу, когда ты дрался, чтобы защитить меня. А потом, когда мы были близки, мне казалось, что я на небесах…

Уилл нежно обнял ее и ласково поглаживал, пока она не успокоилась. Наконец Ребекка вытерла слезы, и Уилл предложил:

— Давай прогуляемся вдвоем, как и положено супругам. Шафто-Холл здесь неподалеку, и я хочу показать его тебе — кажется, руины сейчас в моде. Впрочем, встречу с призраками я тебе не обещаю… — Эта неуклюжая шутка вызвала у Ребекки улыбку. — Зато собаку ты увидишь. — Уилл сунул два пальца в рот и свистнул. На свист примчалась колли, легла у ног Уилла и уставилась на негр преданными глазами. — Это Пайлот, наш сторожевой пес. Конечно, это не комнатная собачка, но, по-моему, он подойдет тебе, как никто другой. Погладь его, только ласково. Прежний хозяин этого дома научил меня обращаться с Пайлотом. Этот коттедж — последнее из обширных владений моего отца.

Он не сумел бы придумать маневр, который успешнее заставил бы Ребекку перестать плакать. Наклонившись, она погладила Пайлота.

— Если хочешь, Бекки, мы возьмем его с собой.

— Давай. — Она вынула из сумочки платок и вытерла глаза. — Только расскажи, почему ты решил стать фермером… и почему бросил меня.

— Обязательно. Бекки, прости, я поступил как…

Ребекка приложила пальцы к его губам.

— Нет, Уилл, давай забудем об упреках. Уилл взял жену за руку и позвал за собой Пайлота, который послушно засеменил рядом.

— Эта тропа ведет к Шафто-Холлу — он вон там, за деревьями. Подъездная аллея совсем заросла. Но мы пройдем по тропе и посидим на террасе дома.

Шафто-Холл оказался красным кирпичным особняком эпохи Тюдоров, еще хранившим следы былого величия. Уилл подвел Ребекку к треснувшей каменной скамье на террасе за домом, откуда открывался вид на ручей. Вдалеке на пастбище паслись овцы.

— Я завидую им, — призналась Ребекка, указав на овец. — Какая мирная и безмятежная, должно быть, их жизнь!

— Их ждет бойня, — напомнил Уилл.

— Но овцы-то об этом не знают, и потому им не о чем горевать.

— А ты помнишь, как мы были счастливы в Шервудском лесу, несмотря на все страдания?

— Конечно! — живо отозвалась Ребекка. — Но вспоминать об этом мне еще труднее, чем понять, почему ты бросил меня.

— Я попробую объясниться. В свое оправдание скажу одно: я не знал, что ты любишь меня. Я думал, ту ночь ты подарила мне из чувства благодарности. Почему ты не сказала мне правду, Бекки?

Она отвернулась.

— Не смогла, Уилл, не решилась. Еще до встречи с тобой жизнь преподнесла мне суровый урок: меня не любили, потому что считали недостойной любви. А когда я осмелилась полюбить, все кончилось катастрофой, и я поклялась, что больше никогда не позволю себе питать к кому-нибудь чувства, а тем более признаваться в них.

Уилл взял Ребекку за руку и увидел, что она по-прежнему носит подаренное им кольцо. Вид этой вещицы пробудил в нем надежду.

— Бекки… — начал он, — расскажи, что случилось с тобой, почему ты боишься жить и любить. Признание исцелит тебя.