Дикая роза гор

– Иногда мужчинам, которые бьются с дамой, слишком нравится дама, – тихо проговорил Эдвард, намеренно отступая и легко отражая ее атаки.

– Я так не думаю. – Ребекка яростно нападала на него. – Мечи высекали искры, лязг и запах металла повисли в воздухе. Завороженные зрители не могли отвести глаз от редкого зрелища, замерев в потрясенном молчании.

Эдвард увидел гнев в ее глазах, смешанный со страхом – и желанием. Он тоже желает ее, но спуску ей не даст. Под его взглядом она утратила бдительность и чуть не потеряла меч, но вовремя спохватилась и ринулась в атаку.

Эдвард начал уставать. Грудь Ребекки тоже вздымалась прерывисто и тяжело. Оскаленный рот, безумный взгляд – она сейчас была похожа на кровожадную валькирию. Но он любил эту женщину. Ребекка приняла его клинок на лезвие своего меча и круговым поворотом выбила у него из рук оружие с такой силой, что оно отлетело далеко в сторону и дотянуться до него Эдвард не смог. Она с победным видом приставила меч к его груди, от усталости дыша хрипло и со свистом.

Обольстительная улыбка изогнула ее губы, но в глазах мелькнул страх... Она боялась его гнева.

Охваченный противоречивыми чувствами, Эдвард не знал, как поступить. Толпа молча ждала его решения. И он сделал то, что подсказало ему сердце. Когда Ребекка отвела свой меч, он опустился перед ней на колени, взял ее руку и нежно поцеловал в ладонь.

– Я преклоняюсь перед тобой, – произнес он, сглатывая комок в горле. Наверное, ему мешала говорить его проклятая гордость.

– А я перед тобой. – И она склонила голову над их сомкнутыми руками.

Толпа разразилась аплодисментами. Эдвард встал, и они, держась за руки, поклонились зрителям. Поединки продолжались все утро, Эдвард и Ребекка принимали все вызовы. Настроение у людей было праздничным. После полудня толпа поредела, и вскоре народ потянулся в замок к дневной трапезе.

Ребекка отнесла тяжело нагруженный поднос в комнату матери. После дневных сражений тело ее отчаянно болело.

– Добрый вечер, мамочка. – Она поставила поднос на постель, затем озабоченно посмотрела на Марту.

– Ребекка, мне так одиноко. Посидишь со мной? – Улыбка матери была светлой и доброй.

– Да, конечно. – Ребекка уютно устроилась на постели.

– Расскажи, что ты натворила сегодня, – лукаво спросила мать.

– Я дралась с Эдвардом! – просияла Ребекка.

– О Боже, дорогая! Как он к этому отнесся?

– Весьма спокойно. Я таким никогда его не видела. Он умудрился проявить галантность, не утратив при этом своей гордости. Он такой необыкновенный! – У Ребекки запылали щеки. Улыбка матери окончательно ее смутила.

– Благослови Господь вас обоих. Я так счастлива, что ты наконец встретила свою любовь, – сказала Марта. – Надеюсь, ваши отношения станут другими, не то что в юности.

– Ну-у... посмотрим, – ухмыльнулась Ребекка, а мать лишь покачала головой.

– Значит, теперь ты отправишься воевать вместе с ним? – грустно вздохнула Марта.

Ребекка смерти не боялась. Ни чужой, ни своей. Как будет, так и будет.

– Не тревожься, мама. Я очень осторожна, к тому же самый храбрый и опытный воин будет за мной присматривать. Он всегда поднимет меня, если я свалюсь на землю. – Она напомнила матери о своем первом настоящем бое, когда Эдвард спас ее от верной смерти, закинув на круп своего жеребца.

– В следующий раз постарайся сидеть на коне не задом наперед. – Мать засмеялась, стараясь под шуткой скрыть свой страх.

Вскоре их беседу прервал стук в дверь. Ребекка открыла ее и увидела Эдварда. Он был великолепен Его блестящие черные локоны рассыпались по плечам. Заправленная в бриджи белая рубашка облегала мощные плечи. Широкий кожаный пояс, к которому был прикреплен меч, подчеркивал тонкую талию. Высокие кожаные сапоги и тартан цветов Макклири придавали его облику завершенность.

– Я пришел проведать леди Марту. Узнать, как она себя чувствует.

Ребекка пригласила его войти.

– Эдвард, подойди ко мне. Я хочу поблагодарить тебя за мое спасение. У нас еще не было возможности поговорить, и теперь я хочу, чтобы ты узнал обо всем.

– О чем ты, мама? – недоуменно посмотрела на нее Ребекка.

Марта потрясла колокольчиком, призывая служанку. Когда та явилась, Марта подозвала ее к себе и что-то прошептала на ухо.

– Неужели все женщины Кавена склонны устраивать проказы? – шутливо поднял брови Эдвард.

– А как ты думаешь, откуда это у меня? – подмигнула матери Ребекка.

– Вы себя теперь лучше чувствуете? – сменил тему разговора Эдвард.

– Да, спасибо. Я надеюсь скоро встать с постели, но пока Сара мне это запрещает.

– Да уж, Сару не переспоришь.

Тут их разговор прервался, потому что служанка объявила о приходе кузнеца. В комнату вошли несколько мужчин, неся какие-то странные куртки из кожи и металла.

– Я заметила, что деревянные щиты плохо выполняют свою роль. Тебя ранили во время моего спасения. Насколько была серьезной рана? – спросила Марта.

– Пустяки, миледи. Просто царапина, которая поначалу сильно кровоточила. Вот в недавнем бою я получил серьезное ранение. Но, к счастью, стрела попала не в ту руку, что держит меч. – Он с интересом всматривался в доспехи. – Вы сами это придумали?

Марта просияла.

– Да, даже защитные браслеты. Кузнец постарался сделать их прочными, но не тяжелыми. Что ты об этом думаешь?

Эдвард взял кожаные латы и надел их через голову. Видно было, что он очень доволен.

– Они гораздо легче тех, что мне доводилось носить до сих пор. Великолепный подарок, леди Марта!

– Примерь наручи, они застегиваются.– Марта села на постели, свободная одежда облаком окутывала ее. Она защелкнула наручи на его запястьях.

Эдвард пошевелил руками, радуясь как ребенок.

– Они мне совсем не мешают! Леди Марта, оказывается, вы лучше всех знаете, что требуется воину. – Улыбнувшись, Эдвард посмотрел на Ребекку. – Должен вам сказать, что я решил позволить вашей дочери присоединиться к нашему отряду... Надеюсь, вы меня простите.

– Я ведь знаю свою дочь и потому ее понимаю. Закрой рот, Ребекка, и примерь свои доспехи.

Вперед вышел помощник кузнеца с латами меньшего размера. Они пришлись Ребекке как раз впору, и хотя были тяжелее одежды, но намного легче привычных доспехов.

– Мама, ты не устаешь меня удивлять! – Она обняла мать и расцеловала ее в обе щеки.

– Теперь вы должны избавить мир от негодяя по имени Руперт. – Лицо Марты потемнело и глаза потухли, стоило ей произнести это имя.

– Я сделаю это, – пообещал Эдвард.

– Она говорила со мной, а не с тобой, – надулась Ребекка и по тому, как помрачнел Эдвард, поняла, что ей стоило бы промолчать.

– Вы должны охранять друг друга и не давать друг друга в обиду. А смерть Руперта последует в свое время и от руки того, кому суждено его убить. – Измученное лицо Марты вдруг побледнело, и она, откинувшись на подушки, потеряла сознание.

– Я позабочусь, чтобы наших воинов снабдили такими же латами, – поклялся он, укладывая ее поудобнее.

Марта не слышала его слов. Ребекка со слезами на глазах начала суетиться возле матери, приводя ее в чувство.

Они уходили в поход рано утром, и она с тяжелым сердцем покидала родной дом. Когда щеки Марты порозовели, Эдвард и Ребекка тихо вышли из комнаты.

Внезапно Эдвард подхватил ее на руки. Несколько болтавших в коридоре служанок весело захихикали и зашептались при виде этого пикантного зрелища.

– Поставь меня на пол! – Ребекка заколотила его по груди и вдруг увидела, что навстречу им идут мужчины, с которыми она сегодня билась в тренировочных поединках. – Поставь на пол!

– Я тебя научу, как побеждать меня в поединке! – захохотал Эдвард, довольный своей шуткой, и окинул ее страстным взглядом.

Тело Ребекки мгновенно откликнулось на чувственный призыв, но гордость ее восставала против его бесцеремонного обращения с ней. Эдвард пинком распахнул дверь и пинком же ее захлопнул. Ребекка услышала донесшиеся из коридора шуточки мужчин.