Честь горца

Когда огонь загорелся, Жизель тщательно проверила, что дым выдувает из пещеры. С облегчением подумала, что здесь, вероятно, имеется много дыр, которых не видно, но которые обеспечивают хорошую тягу. Теперь было бы еще кстати, чтобы их оказалось не слишком много и они были бы небольшого размера, не то, если занепогодит, они с Найджелом окажутся в пещере как под открытым небом.

Убедившись, что Найджел заснул, Жизель, чтобы подбодриться, сделала хороший глоток вина и отправилась заниматься мертвецами, а заодно забрать какие-нибудь продукты. Ее замутило, когда пришлось вытаскивать свой кинжал из убитого, а потом еще спихивать тело вниз с горы. Все лошади собрались здесь в одном месте. Она распрягла их, собрала седла и седельные сумки и погрузила на ту, которую привязала раньше. Остальных оставила на свободе. Две ходки ей потребовалось, чтобы перевезти в пещеру все, что удалось собрать. Она привезла даже одеяла, но оставила их снаружи. Они могли пригодиться для того, чтобы согреть Найджела. Но это в том случае, если они окажутся не слишком грязными и в них не будет вшей и других насекомых.

Безумно устав, Жизель умылась, экономя воду для Найджела, а потом упала на постель рядом с ним. Она закрыла глаза и стала молиться, чтобы Найджел выздоровел. Выздоровел как можно быстрее и полностью. Ей не хотелось себе признаваться, что она нуждается в нем сильном, здоровом, и чтобы всегда был рядом. Эта мысль заставляла ее чувствовать себя беспомощной. Сражение за то, чтобы остаться в живых, достигло таких масштабов, которым в одиночку она уже не сможет противостоять. В данный момент ей досталась участь встать между ними и ордой Дево, которая рыскает по всей стране, чтобы убить их. Жизель понимала, что она – плохая защита. С Найджелом она была как за каменной стеной и привыкла к этому ощущению. И теперь на нее навалятся все прежние страхи, пока Найджел снова не встанет на ноги.

Глава 13

– Откуда ты здесь?

Жизель проснулась так внезапно, что перехватило дыхание. Она взглянула на Найджела и почувствовала, как ее охватывает тревога. Найджел смотрел сквозь нее, словно она стала привидением. У него странно мерцали глаза. Она коснулась его щеки, и сердце упало. От него веяло жаром.

– Тебя не должно быть здесь, – проскрежетал он, схватив ее за плечи и сильно встряхнув. – Я бросил дом, бросил все, лишь бы не видеть тебя. Неужели тебе нечего делать, только мучить меня?

Испугавшись, что у него может открыться рана, Жизель освободилась от его хватки. Он упал навзничь на постель, браня кого-то, кто привиделся ему в горячечном бреду. Пока Жизель брызгала ему в лицо водой, до нее дошло, что он говорил о женщине.

Она умыла его и заставила выпить немного воды. Только после этого он затих. Потом протерла водой его пышущее жаром тело, и Найджел забылся беспокойным сном. Ей захотелось заплакать, и она знала почему.

Найджел мучился из-за женщины, которую оставил когда-то. Он все еще любил ее. Жизель поняла, что взрастила в себе надежду, пусть крохотную, что в один прекрасный момент их с Найджелом соединит нечто большее, чем просто страсть. Увы, его сердце было отдано другой. Будет ужасно трудно завоевать его, если соперница из плоти и крови окажется на расстоянии вытянутой руки. И как можно бороться с прекрасной мечтой, к которой он привязан до сих пор?

Неожиданно она решила: все! Она больше не будет заниматься с ним любовью, когда он выздоровеет. Ее не устраивало, что ее используют в качестве средства, смягчающего боль от воспоминаний. Тихо вздохнув, Жизель выбранила себя за слабость. Ей не хотелось попадать в зависимость от страсти, пусть даже та радовала душу. Она не собиралась зависеть и от того, что, возможно, когда-нибудь их отношения могут перерасти во что-нибудь более серьезное. Этот шанс был настолько ничтожен, что она даже не стала всерьез рассматривать его. У нее и без того забот полон рот. В самую последнюю очередь ей нужно думать о том, что она чувствует или не чувствует к Найджелу Мюррею. И совершенно ни к чему обвинять его в том, что он осознанно или неосознанно использует ее. Она тоже использует его. Он защищает ее, сражается за нее, он показал ей, что значит страсть.

Жизель знала, что в какой-то момент ей придется взять эмоции под контроль. Если она проиграет эту борьбу за жизнь, чувства станут не важны. Она собиралась остаться в живых, собиралась сделать все, чтобы восстановить свое доброе имя, и это – самое главное на сегодняшний день.

Поморщившись, она поднялась, чтобы дать корм лошадям. Хотелось надеяться, что она устоит перед лицом опасности, когда придет время.

Жизель не могла понять, что ее разбудило. Посмотрев в сторону входа, она увидела, что утро еще не наступило. Два дня Найджела терзала лихорадка. Сегодня в первый раз ей удалось поспать больше двух часов. То, что она проснулась без видимой причины, жутко раздражало.

Сердце вдруг сжалось, когда ей показалось, что Найджелу стало хуже, что именно это и разбудило ее. Она тихонько повернулась, боясь взглянуть на него. Рукой тронула ему лоб и почувствовала облегчение. Лоб был прохладный и влажный. Нет, не влажный – пот тек с него ручьем. Значит, лихорадка прекратилась.

Она вскочила, чтобы принести чистую сорочку и набрать воды, умыть его. В спину дунуло холодом. Жизель вздрогнула и сообразила, что ее сорочка пропиталась потом. Наверное, от этого она и проснулась. Жизель быстро поменяла ее и начала собирать то, что было нужно Найджелу.

В это время он приподнялся и посмотрел на нее. Жизель немного удивилась, а потом почувствовала настоящее волнение, увидев его ясные и блестящие глаза. Лихорадка и в самом деле ушла. Но ситуация не становилась менее сложной. Она подумала об этом и невольно вздохнула. Ей так и не хватило времени, чтобы разобраться в себе, чтобы разобраться в своих отношениях с Найджелом. Сердце протестовало против этого. Но увильнуть от копания в себе сейчас было не трудно. Все внимание она сосредоточила на том, чтобы как можно быстрее поставить Найджела на ноги.

– Мне было так плохо? – хрипло спросил он, жадно глотая воду.

– Да, немного. – Голос слегка задрожал, и она стала отирать пот с его тела. – Наверное, лихорадка началась из-за того, что я не успела вовремя обработать твою рану.

– Быстрее и не получилось бы, милая. – Он сжал зубы, когда она начала отдирать бинты.

– Может и так. Однако задержка дала возможность дурным телесным сокам проникнуть в рану. Но теперь ты быстро поправишься, правда ведь?

– Правда. Только мы теряем драгоценное время. Сколько мы уже здесь?

– Два дня. Этот – третий. – Она увидела, как он побледнел, когда помогала ему надеть чистую сорочку. Но он не издал ни звука. – Я никого не видела тут. Не слышала, чтобы кто-нибудь шатался поблизости. Так что мы здесь, кажется, в безопасности.

– Все равно, чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше. – Он говорил с трудом, преодолевая боль и закрыв глаза.

– Пока я не пойму, что ты можешь сесть на лошадь и это не обернется разошедшимися швами или возвращением лихорадки от переутомления, думать об этом нельзя.

– Тогда придется задержаться на несколько дней.

– Значит, так и будет. Нам совсем ни к чему торопиться, а то ты потом снова свалишься.

Найджел понимал, что она права, но все равно ему это не нравилось.

– Мы здесь легко окажемся в ловушке.

Намочив кусок полотна в холодной воде, она вытерла ему лицо. Важно обеспечить ему полный покой, но как это сделать? Оставаться надолго в одном месте действительно нельзя. Опасность возрастала. С этим не поспоришь, и она понимала его озабоченность. Задержка беспокоила и ее.

– Это место не так легко найти. Я не оставляю никаких следов, по которым нас могут обнаружить. – Она специально говорила тихо, чтобы не волновать его. – Я даже оттаскиваю конский навоз подальше отсюда в грязной попоне, которую забрала у тех. – Ее передернуло. – И сваливаю его поверх тел. По правде говоря, каждый раз, когда мне приходится спускаться в лес, я обязательно что-нибудь бросаю на них. Камни, хворост, который не годится для костра, – в общем, все, что оказывается под рукой. Мне не хочется подходить к ним близко, не хочется видеть их, но чувствую, что должна сделать хоть что-нибудь, чтобы прикрыть их.