Зеленоглазый горец

Аннора осторожно спросила ее:

– Ты можешь вспомнить какие-нибудь из этих укромных мест?

– Да, конечно. Я просто попыталась представить, где можно было бы что-нибудь зарыть или спрятать. Пожалуй, у ручья. Леди Мэри любила там гулять. Там растут большие тенистые деревья, за которыми ничего не видно. Теперь припоминаю, что чаще всего ее прогулки у ручья происходили как раз тогда, когда в Данкрейге гостил Доннел.

– Тогда я сейчас же пойду и постараюсь разыскать тайник Мэри, – пробормотала Аннора.

– Ты правда думаешь, что где-то должна быть еще одна тетрадь?

– Да. По-моему, Мэри нравилось делать записи, и, наверное, она продолжала вести дневник. Если она спрятала тетрадь где-то возле ручья, я ее разыщу. Кто знает, может быть, именно в ней можно будет найти доказательства, которых будет достаточно, чтобы заставить Доннела заплатить за свои злодеяния и вернуть Джеймсу Данкрейг.

– Ты ведь не собираешься передавать Джеймсу тот дневник, который вы с Мегги нашли в лесу?

Аннора подумала про себя, что Большая Марта на редкость проницательна, и тяжело вздохнула.

– Нет, не собираюсь, не вижу в этом особой нужды. В этом дневнике нет сведений, которые помогут его спасти, зато там куча грязи, способная отравить ему душу. Мэри казалась окружающим милой скромницей, но под этой личиной скрывались жестокость и подлость. Полагаю, ты сообщила Джеймсу о том, что рассказала тебе служанка?

Большая Марта кивнула:

– Мне волей-неволей пришлось передать ему ее слова. Хотя у меня язык не поворачивался это ему рассказать: он был Мэри преданным мужем. Мэри не заслужила такого прекрасного мужа, как он.

– В этом я с тобой согласна. Ему уже известно, что Мэри обманывала его с Доннелом. А также Джеймс уверен в том, что она помогла затянуть веревку на его шее, инсценировав собственную смерть. И ему нет нужды знать, что она считала его плохим любовником и неполноценным мужчиной.

– Да уж! Но ты точно знаешь, что в этом дневнике нет ничего, что могло бы ему помочь?

– Да, я в этом уверена. Если я не найду ничего другого, мне придется отдать этот дневник, чтобы можно было с его помощью снять с Джеймса обвинения.

– Это правильно. Если тебе нужна помощь, я всегда к твоим услугам. Помогу тебе, чем сумею.

– Спасибо, буду иметь это в виду. А сейчас мне лучше побыстрее отправиться к себе в спальню, пока Эган не пришел меня разыскивать.

По дороге к себе Аннора все время была настороже, каждую минуту опасаясь появления Эгана. И даже оказавшись в своей комнате и закрывшись на ключ, Аннора не чувствовала себя в полной безопасности. Она знала, что если Эган захочет, его не остановят никакие преграды. Вполне возможно, что выговор, полученный от Доннела, изрядно разозлил его, и выместить свою злость на Анноре было вполне в его духе. Аннора выглянула из комнаты и стала озираться по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, она направилась в сторону спальни Джеймса. И не только потому, что знала, что там Эган не достанет ее. Она успела привязаться к своему возлюбленному и соскучилась по его ласкам.

Достаточно было тихонько постучаться, как дверь отворилась, и Джеймс резко втянул Аннору в свою комнату, после чего запер дверь на щеколду. Все это время Аннора мучительно размышляла о том, не переходит ли ее поведение все разумные границы, но стоило ей увидеть счастливую улыбку Джеймса, как все ее сомнения мгновенно развеялись. Главное, что Джеймс очень рад ее видеть. А она счастлива снова быть рядом с ним.

– Ты рисковала, придя сюда, но не скрою, я рад тебя видеть, – сказал он.

– А я, признаться, немного опасалась, что своим безрассудным поведением переступаю границу дозволенного.

– Ах, что ты, любовь моя! Как тебе это пришло в голову? Если бы не опасность разоблачения, которая подстерегает на каждом углу, я был бы готов кричать на весь белый свет, что я самый счастливый человек на свете, потому что ты – моя женщина. – Джеймс привлек Аннору к себе и внимательно посмотрел на нее: – Однако у меня такое чувство, что ты пришла сегодня сюда не только потому, что по мне соскучилась.

– Просто мне было страшно, – прошептала Аннора. Джеймс сразу догадался, кто тому виной. Наверняка Эган кружил над Аннорой, как ястреб. Джеймсу хотелось как можно скорее проучить его, но он знал, что не может так рисковать. Он должен набраться терпения и ждать того времени, когда с полным правом заставит Доннела и Эгана заплатить за все.

Джеймса растрогало то, что с ним Аннора чувствует себя в безопасности, несмотря на то что он сейчас не может ничем выдать себя, чтобы ее защитить.

– Тогда останься со мной, любовь моя, и давай ненадолго представим, что у нас с тобой все хорошо.

– Скоро все так и будет, Джеймс, – сказала Аннора, а он в это время потянул ее за руку к своей постели, а потом начал расстегивать ей платье.

– Твоими бы устами да мед пить.

Отдаваясь без остатка любви, Аннора забыла обо всех своих тревогах. Она осознавала, что в объятия к Джеймсу ее толкала не только страсть, но и желание счастья, покоя, уверенности и безопасности. В его объятиях она чувствовала себя желанной и нужной. Она так редко испытывала эти чувства в своей жизни. С ним она словно после долгих скитаний наконец обрела свой дом.

В какой-то момент Аннору пронзила горькая мысль что это ощущение иллюзорное. Глупо с ее стороны верить в то, что это правда. Когда Джеймс снова станет лэрдом Данкрейга, ей придется с ним расстаться. Никто не сможет оспорить право Джеймса вести жизнь, достойную лэрда, – иметь жену. А его женой может стать подходящая женщина, а не незаконнорожденная девушка – без гроша за душой, не владеющая земельными угодьями. Все, на что Аннора вправе рассчитывать, – сиюминутное удовольствие. Она должна сделать вид, что ее законное место рядом с ним, и наслаждаться этим ощущением.

Прикосновения Джеймса, его жаркое тело и пылкие поцелуи заставляли Аннору сгорать от страсти. Она искренне удивлялась, как могла Мэри быть так глупа. Или слепа. Или так холодна, что не могла понять, какой Джеймс замечательный любовник. Как она могла не видеть своего счастья? Ведь ей так повезло, что у нее был такой добрый, великодушный и честный муж. Анноре казалось непостижимым, как Мэри могла так неудачно выбрать себе любовника. А также Аннора не могла понять немыслимой жестокости, которую Мэри проявила по отношению к мужу и своему ребенку. Ее, похоже, ничуть не заботило то, что с ними может случиться. Аннора знала, что никогда не сможет этого понять.

Пока что она решила прятать эту тетрадь. Она надеялась, что, возможно, записи Мэри в скором времени пригодятся для того, чтобы доказать невиновность Джеймса. В тот день, когда ей придется оставить Джеймса, чтобы он мог начать сначала свою жизнь в Данкрейге в качестве лэрда, Аннора выбросит злосчастный дневник в огонь и будет смотреть, как полная ядовитых слов тетрадь сгорит дотла. Мэри причинила Джеймсу много страданий. Судьба ее жестоко покарала за это. Аннора не могла простить Мэри того, что она была такой плохой матерью, и того, что она стремилась погубить Джеймса.