Свет во тьме

Кэтрин одарила его королевской улыбкой.

— Есть и кое-что еще…

Грей приподнял темную бровь. Он прекрасно знал Кэтрин, чтобы изучить ее манеру говорить о самом неприятном так, будто это какие-то пустяки. Интересно, что может быть хуже предложения провести раут в Грейхевене? В общем, он приготовился к худшему.

— Итак…

— Дженнифер надо научить танцевать потому что у нас, конечно же, будут танцы. Я не могу танцевать из-за моего физического недостатка, поэтому вы…

Грей вскочил на ноги и сердито посмотрел на нее с высоты своего внушительного роста.

— Нет, — отрезал он. — Абсолютно, положительно, определенно — нет! Я не буду учить ее танцам. Об этом не может быть и речи.

— Почему? — спросила Кэтрин самым невинным тоном. Она всегда говорила таким тоном, когда хотела выставить, его грубой, неотесанной деревенщиной.

— Я ненавижу танцы! — взорвался он.

— О, разумеется, Грей. Так, значит, вы хотите, чтобы вся Виргиния смеялась над вашей женой только из-за того, что она не умеет танцевать менуэт?

Да пусть бы смеялась, подумал Грей, но не сказал этого вслух. Потому что тогда, почувствовав его слабину, Кэтрин наверняка перейдет в атаку. Он не мог признаться ни ей, ни себе, что боится прикасаться к своей жене, боится того, что происходит с ним, стоит ему только дотронуться до нее. Он обещал Дженнифер, что никогда больше не поцелует ее, твердил себе вновь и вновь, что не хочет ее. Но на самом деле Грей хотел ее, и если он прикоснется к ней, то обязательно поцелует. А потом не удержится и займется с ней любовью…

— Я не хочу попусту тратить время, обучая ее танцам, — отрезал он, стараясь не представлять себе Дженнифер в бальном платье с низким вырезом. — Меня не волнует, что станут говорить в обществе. Вы же вправе нанять учителя.

— Учителя? — с сомнением отозвалась Кэтрин. — Но, Грей, учителя обучают детей, а не взрослых.

— Мне кажется, они с таким же успехом могут обучать и взрослых. — Кэтрин, видимо, не предполагала, что брат предложит нанять учителя танцев, и, казалось, попала в затруднительное положение. — У Медисонов, по-моему, отличный учитель танцев, — вежливо сказал он, снова опускаясь в кресло. — Может быть, наймете его, пусть даст Дженнифер несколько уроков.

— Но…

Грей только махнул рукой.

— Если другой учитель кажется вам лучше, что ж, пригласите его, — великодушно согласился он. — Я оставляю все это на ваше усмотрение. Нанимайте кого хотите. А теперь, Кэтрин, извините, мне надо заняться работой.

Он добился определенного преимущества, но не победы. Кэтрин, нахмурившись, вышла из его кабинета. Ей удалось уговорить Грея на раут, и, слава Богу. Она ведь прекрасно видела взаимное влечение Грея и Дженнифер, но ее глупый братец так упрям, что ему необходим некоторый толчок извне. Вначале, когда она взялась делать из деревенской девчонки леди, ей хотелось доказать Грею, что ему ее не перехитрить. Но по мере того как росла их с Дженнифер дружба, намерения Кэтрин изменились. За прошедший год она полюбила Дженнифер так же, как брата, и теперь хотела видеть счастливыми их обоих. Ее цель состояла вовсе не в том, чтобы найти себе мужа. Скорее ей хотелось сблизить Грея с Дженнифер. И на сей раз у нее все получится.

Жаль, конечно, что Грей воспротивился учить Дженнифер танцевать. Она надеялась таким образом бросить их в объятия друг другу в буквальном и переносном смысле. Ничего, Грей вынужден будет танцевать со своей женой на payте. Кэтрин улыбнулась.

«Мы еще посмотрим, — подумала она, — как ты среагируешь, увидев ее в бальном платье, которое я придумала».

Нет, Грею не устоять.

Занятые подготовкой к рауту, Кэтрин и Дженнифер проводили много времени вместе, разрабатывая меню, программу праздника и раскраивая свои бальные платья, от веселились словно маленькие девочки. Дом преобразился внутри и снаружи он теперь был украшен фруктами, зелеными гирляндами и шарами, переплетенными ветками белой омелы. Кэтрин припомнить не могла другого такого счастливого Рождества.

Грей, напротив, выглядел очень несчастным. Он ненавидел эти двенадцать дней Рождества, ненавидел праздничную суматоху и толкотню, улыбающиеся лица и подарки. Ненавидел добрые пожелания, которые казалось, так и наполняли каждого человека, словно это была особо опасна: заразная болезнь. Еще больше он ненавидел нынешнее Рождество, поскольку его принуждали не только присутствовать на рауте, но и разыгрывать роль радушного хозяина. И он был в невероятно плохом расположении духа, когда его жена постучала в приоткрытую дверь кабинета.

Проклиная себя за то, что не запер эту проклятую дверь Грей сердито буркнул:

— Что еще вам?

Он будто бы заранее знал — все, что она скажет, не представляет для него никакого интереса.

Дженнифер посмотрела в его сердитые серые глаза, которые показались ей более темными, чем обычно, но взгляд не отвела.

— Сегодня, сегодня Рождество, — начала она.

Грей скептически скривился.

— В самом деле, так и есть, — наконец согласился он, словно говорил с дурочкой. — Как хорошо, что вы сообщили мне об этом. А то, судя по тому, как вы с Кэтрин были заняты развешиванием гирлянд и других украшений по всему дому, я подумал, что вы обо мне уж совсем было забыли. Рождество, вы сказали? Как это чудесно!

— Не сомневаюсь, что вы знали о том, что нынче Рождество, Грей.

— Так зачем же напоминать мне об этом печальном и непреложном факте?

Дженнифер выдержала паузу под тяжелым взглядом его серых глаз, сожалея, что вторглась именно сегодня. Ясно, что праздники он не любил, сегодня он был в еще более мрачном настроении, чем всегда. И все же ей нельзя отступать. Призвав на помощь всю свою смелость, она торопливо начала:

— У… у меня для вас подарок.

Грей опешил, брови его взлетели кверху. Он весь так и кипел от ярости. Все что угодно, только не это! Дитя хочет преподнести ему подарок, и это после его грубого с ней обращения в последние недели?!

Просто невероятно! Но ее лицо по-прежнему было открытым и наивным. Дженнифер и впрямь по каким-то известным только ей причинам собралась сделать ему подарок.

— Подарок? — непонимающе переспросил он.

Ему так давно никто не делал подарков. По крайней мере, с тех пор, как он решил, что ему ничего не нужно.

Внимание Дженнифер глубоко тронуло его. Может быть, она хотела видеть его счастливым, и он был глубоко благодарен ей за это. К несчастью, ее следующие слова испортили все впечатление.

— Ну, конечно, — отозвалась Дженнифер и, чтобы не выказать ему своих чувств, торопливо прибавила: — Все как обычно. Ведь настало Рождество, а вы — мой муж.

Грей тотчас закрыл рот. На какой-то миг ему показалось, что она пришла предложить мир, несмотря на все разногласия между ними. Всего минуту назад он был согрет теплом ее сердца, а теперь его снова окатило волной холода.

И что же такое она может подарить ему, если все как обычно? Конечно же, она не бывала в Уильямсбурге или еще где-нибудь, чтобы что-то для него приобрести. Да и что она могла бы купить на те жалкие гроши, которые он ей выдавал? Всего минуту назад он готов был принять от нее подарок, проявив такт и внимание, но вот теперь, разозленный ее холодным тоном, решил не потакать ей. Черт бы побрал это дурацкое Рождество и связанные с ним праздники!

— Прекрасная идея, я уверен, — сказал он устало, — но боюсь, ваши усилия напрасны. У меня есть все, что я мог бы только пожелать. Вы не в состоянии подарить мне ничего из того, что бы мне хотелось. Поэтому, сами понимаете, мне ваш подарок ни к чему.

На глаза Дженнифер навернулись слезы, она быстро-быстро заморгала. Только Грей способен довести ее до слез. И он так часто это делает! Но она так долго готовила ему подарок, что сдаться и уйти просто не могла.

Изо всех сил стараясь сохранять самообладание, она спокойно сказала:

— Может быть, вы и в самом деле имеете все, в чем нуждаетесь, но я предлагаю вам отнюдь не предмет первой необходимости. Поверьте, этим подарком очень приятно владеть.