Красавица и пират

Он откинулся назад и поднял свой бокал, и над его кромкой его темные глаза обвели остальных с выражением, оставшимся загадкой для Франсис. Следующие его слова дали ей ключ:

— Шергалл будет думать так же, как я. Он был одним из капитанов Моргана и набирает своих людей из тех, что плавали с адмиралом.

Гидеон и Сарн обменялись взглядами. Жан-Пьер был популярен, а Роджер Шергалл хорошо известен и уважаем среди пиратов. Если бы дело дошло до состязания на силу, ситуация вполне могла бы обернуться против настоящих лидеров.

Наступила короткая тишина. Жан-Пьер вновь наполнил свой бокал, явно безразличный к эффекту своей замаскированной угрозы, и в светлых, холодных глазах Рандольфа Сарна пробудился жестокий гнев. Он открыл рот, чтобы заговорить, но при виде поднятой руки Гидеона осекся.

— Допустим, — мягко произнес горбун, — что у меня есть правдоподобное объяснение присутствия здесь ее светлости. Есть ли другая причина, Жан-Пьер, кроме надежды на добычу, почему ты советуешь вернуться на Ямайку?

— Mais oui! — Жан-Пьер наклонился вперед через стол. — Я так это вижу. Когда миледи и ее брат убежали с Криспином Барбиканом, вы пожелали последовать за ними как можно быстрее. За плавание на самом быстром корабле в Порт-Рояле вы хорошо нам заплатили, но, не найдя того, кого мы искали, мы поплыли по нашим обычным делам, то есть грабить испанцев. В этом нет преступления! За это Моргану было пожаловано рыцарское звание. Потом мы находим миледи — как, я не знаю. Это вам, месье, объяснять.

— Это будет объяснено, — тихо вставил Гидеон. — Продолжай.

— Со временем, месье, история этого чудесного спасения достигнет Порт-Рояля — и сэра Генри Моргана. Но мы не вернемся в Порт-Рояль. Мы приплывем на Тортугу. Разве это не заставит сэра Генри задуматься? Разве он не станет спрашивать себя, почему вы, английский маркиз, не возвращаетесь в английскую колонию, где находится ваша плантация, и вместо этого плывете в пиратскую цитадель, да к тому же еще и французскую? Э-э, месье, он заподозрит неладное, а когда Морган становится подозрительным... — Он смолк и красноречиво пожал плечами.

— В том, что ты говоришь, Жан-Пьер, есть смысл, — медленно согласился Гидеон. Правой рукой он задумчиво поглаживал свой подбородок, и кольцо с опалом зловеще поблескивало на его пальце. — Мы подумаем об этом.

— К черту раздумье! — воскликнул Сарн. — Я не поведу свой корабль в Порт-Рояль, пока Морган вице-губернатор. Я иду на Тортугу.

— Я сказал, что мы подумаем об этом, — повторил Гидеон и бросил предупредительный взгляд на своего сообщника. — Не будем торопиться, пройдет еще много времени, прежде чем мы доберемся до порта. Но, как и Жан-Пьер, я уважаю проницательность сэра Генри Моргана и не желаю вызывать его подозрения. Рано или поздно я должен вернуться в Порт-Рояль, чтобы уладить кое-какие дела.

Желтоватое лицо Сарна стало подозрительным.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он.

Гидеон взглянул на него с легким удивлением:

— Я хочу сказать, что мне надо устроить продажу моей плантации. Когда я заполучу Ротердейл, мои интересы в Вест-Индии закончатся.

— А что будет с нами? — спросил пират, но Крейл рассмеялся.

— Мы расстанемся, я полагаю, с обоюдными выражениями доброжелательности, — сказал он. — «Вампир» станет вашим, Сарн. Я подарю его вам и больше не буду требовать своей доли добычи. Затем с моей очаровательной невестой, — он смолк, чтобы насмешливо поклониться Франсис, — я вернусь в Англию как маркиз Ротердейл. Новый Свет сослужил мне свою службу, снабдив необходимым мне золотом для получения титула маркиза. Теперь у меня больше нет своих интересов в этих варварских землях.

— Так, значит, вы покинете нас. — Сарн откинулся в своем кресле и засунул руки в карманы. — Вы либо очень уверены в себе, раз говорите нам такое, мистер Крейл, либо очень глупы. Что мне помешает убить вас и снова стать себе хозяином?

— Ничто, — сказал Гидеон, явно скучая. — Но я не вижу, что вы выиграете от этого, тогда как однажды вам может прийтись туго, когда вам придется объяснять мою смерть. Как головорез, Сарн, вы вне сравнения, но вам недостает ума. Убить меня без надежды на выгоду для себя было бы поступком глупца.

Мгновение Сарн пристально смотрел на него, а затем его взгляд неторопливо, почти украдкой переместился на Франсис.

— Да уж, и правда, я ничего не выиграю, — заговорил он почти примирительно. — Тогда подождем, посмотрим, что пошлет нам удача. Как вы говорите, мы не торопимся.

— Вот это мудрые слова, — с удовольствием в голосе заметил Гидеон. — Помните, Сарн, нет ничего плохого в том, чтобы иметь влиятельного при дворе друга, а я стану влиятельным, не сомневайтесь.

— Я не сомневаюсь, — бросил Сарн и по-волчьи ухмыльнулся. — Когда все будет кончено, многие будут плясать под вашу дудку.

Он снова взглянул на Франсис, и это не укрылось от Гидеона. Он улыбнулся.

— Точно, — сказал он мягко. — Видите, Сарн, лучше быть моим другом, чем моим врагом. Франсис! — Девушка подняла глаза и вздрогнула. Гидеон отодвинул свое кресло и поднялся, властно протягивая ей свою тонкую руку. — Ваш похоронный вид начинает меня утомлять. Идите в свою каюту.

Она не произнесла ни слова протеста и, покорно поднявшись со своего места, проследовала за ним к двери. Распахнув ее перед ней, он положил ей руку на плечо.

— Вы невежливы, Франсис, — сказал он. — Уходя, принято желать всем спокойной ночи.

— Желаю вам спокойной ночи, джентльмены, — произнесла она тихо.

Сарн продолжал сидеть, развалясь, в своем кресле, а Жан-Пьер встал и поклонился.

— A votre service, miledy, — галантно ответил он, игнорируя саркастический смех своего капитана.

На следующий день Франсис сидела на палубе юта, она была одна, и одно то, что ее светлость могла вот так сидеть в одиночестве без всякой охраны на борту одного из самых знаменитых пиратских кораблей в Карибском море, красноречиво говорило о власти горбуна.

При виде берега слезы заструились по ее бледным щекам. Внезапно рядом раздался ненавистный мелодичный голос:

— Я должен просить вас прекратить это, Франсис. Ничто не раздражает меня больше, чем женщина, плачущая по каждому пустяку. Это недостойно и вам не к лицу.

Она смахнула слезы и взглянула на Гидеона.

— Я еду на берег, — заявил Гидеон. — Вам не надо волноваться, пока меня не будет. — Он взял ее безвольную руку и поднес к губам. — Прощайте, любовь моя.

Франсис ничего не ответила. Гидеон медленно и неуклюже спустился вниз по лестнице и скрылся из вида. Когда она снова увидела его, он уже сидел в лодке вместе с Рандольфом Сарном.

Франсис вскочила на ноги. Вот он, шанс, которого она ждала. Если бы она только могла найти тюрьму Криспина и поговорить с ним, они смогли бы придумать какой-нибудь план спасения. Она точно не знала, где его искать, но, догадавшись, что, скорее всего, он будет заточен где-то в недрах корабля, осторожно начала спускаться вниз. Внезапно позади раздались шаги, и, обернувшись, она столкнулась с Жан-Пьером.

Он поклонился с притворным уважением, и его белые зубы сверкнули в улыбке, ничего не имеющей общего со смирением.

— Тысяча извинений, миледи, — экстравагантно сказал он. — Но вам не разрешено здесь находиться.

Жан-Пьер проводил миледи в кают-компанию, где она в унынии подошла к креслу во главе стола и опустилась в него, а он, закрыв за собой дверь, прислонился к ней. Франсис сидела не шевелясь, словно поначалу даже не замечала его присутствия. Наконец она со вздохом произнесла:

— Можете не сторожить меня, сэр. Если хотите, я пообещаю, что не выйду из этой комнаты, пока не вернется мой двоюродный брат.

Жан-Пьер отошел от двери и, шагнув вперед, присел на краешек стола, продолжая смотреть на нее сверху вниз. Ее руки сжали подлокотники кресла, но она заставила себя спокойно встретить его бесстыдный взгляд.

— Вы искали Криспина, не так ли? — проговорил он вопросительно.

— А кого еще я должна была бы искать, сэр, на борту этого судна, если не моего брата или моего кузена Маунтхита, а они, я полагаю, заключены вместе с Криспином?