Соловьиная ночь

— Я что, похожа на сумасшедшую? — удивилась Кэссиди. — Да как вы только осмелились предложить мне подобное?! — возмутилась она.

Удивленное выражение на лице Рейли уступило место смущению.

— Мне казалось, что это скорее комплимент, чем оскорбление, — пробормотал он.

— Наверное, вы думали, что, женившись на мне, заставите меня молчать и свет не узнает о преступлениях вашего брата?

Герцог присел в кресло около нее.

— Я и сам считаю его негодяем.

Кэссиди отвернулась, пытаясь побороть рыдания, которые готовы были вырваться из ее груди.

— Вы говорили, что уйдете, если я вас об этом попрошу, — с трудом проговорила она. — Так вот я вас прошу — уйдите! Я больше никогда не хочу вас видеть!

Рейли переполняла жалость к этой девушке. Она казалась ему такой маленькой и беззащитной. Он чувствовал себя глубоко виноватым в том, что с ней произошло, — ведь именно его семья заставила ее так страдать. Ему хотелось защищать ее, заботиться о ней.

Он хотел взять ее за руку, но решил, что этот жест может напугать ее.

— Я прошу дать мне еще минуту, чтобы я мог еще кое-что объяснить!

Кэссиди окинула его ледяным взглядом.

— Нам не о чем больше говорить, — заявила она, — и ваше предложение неприемлемо. Как только вы могли подумать, что я соглашусь выйти замуж за человека, брат которого самым подлым образом соблазнил мою сестру и бросил ее в тот момент, когда она больше всего в нем нуждалась?

Рейли мужественно выдержал взгляд Кэссиди и немного помедлил, обдумывая ее слова. Разве можно допустить, что Хью женился на Абигейл Марагон и об этом не знали ни Лавиния, ни он, Рейли? И леди Мэри, и, по-видимому, мисс Марагон считали именно так.

— Что говорила вам сестра? — спросил Рейли.

— Умирая, сестра просила меня отвезти ребенка герцогу Равенуорту, своему мужу. Поскольку вы герцог, я и приняла вас за ее супруга в тот злополучный день.

Рейли охватила ярость. Так, значит, Хью снова принялся за свои старые мерзости — он соблазняет девушек, прикрываясь титулом, который ему не принадлежит!

— Поверьте хотя бы тому, — горячо произнес он, — что честь моей семьи для меня священна. Единственное, чего я желаю, это вернуть ваше уважение к фамилии Винтер!

Сама не понимая почему, Кэссиди поверила, что он говорит искренне.

— Это правда, что вы сражались под Ватерлоо? — поинтересовалась она.

— Да, мисс Марагон. Пять лет я был за границей и только недавно возвратился…

— Вы не в силах вычеркнуть у меня из памяти страшные тюремные ночи на соломенном тюфяке, который кишел насекомыми. Вы не можете заставить меня забыть ужасное варево, которое мне приходилось есть. Вы не в силах вычеркнуть у меня из памяти ужас и отчаяние, которые я тогда чувствовала… А также многое другое. Нет, ваша светлость, предложением жениться на мне вы не исправите того, что было. И я не хочу иметь к вашей семье ни малейшего отношения!

Рейли не мог найти слов, чтобы успокоить несчастную девушку, и его сердце болезненно сжалось.

— Увы, я не в состоянии ни смягчить ваши страдания, ни избавить вас от ужасных воспоминаний, — кивнул он. — Но, мисс Марагон, мы тем не менее крепко связаны — желаем мы того или нет…

— Ошибаетесь, ваша светлость, между нами нет ничего общего! — запальчиво воскликнула Кэссиди.

— Вы не правы, — мягко продолжал Рейли. — Ребенок моего брата и вашей сестры и есть эта связь. Вы задумывались о будущем, которое ожидает малышку? Кэссиди напряженно выпрямилась в кресле.

— Так вы угрожаете мне?

— Да нет же, нет! — проворчал он. — Я лишь хотел сказать, что если бы мы поженились, то у нее была бы нормальная семья.

— Но я не хочу выходить за вас замуж. С какой стати? Я до сих пор не уверена в том, что вы не были замешаны в моем похищении!

Рейли устал защищаться.

— Буду с вами совершенно искренен, мисс Марагон. Вас похитили двое мужчин, которых наняла моя мачеха. Она полагала, что вы Абигеил Маратом, и рассчитывала таким образом избавить своего сына от нежелательного брака.

— Как она могла решиться на подобное? — изумилась Кэссиди. — Вы себе не представляете, что…

— Уверен, мы не в состоянии предвидеть, что еще взбредет ей в голову, — мрачно заметил Рейли. — Но хочу вас уверить, что больше она не принят зла ни вам, ни ребенку. Отныне вы оба не представляете для нее никакого интереса.

— Я никогда не соглашусь выйти за вас замуж ради того, чтобы успокоить вашу совесть.

— Я надеялся, что вы воспримете мое предложение иначе.

— У меня есть более высокие цели в жизни, ваша светлость, чем брак без любви, — заявила она, сверкнув глазами. — И у меня тоже есть гордость. Пусть Марагоны не так богаты и могущественны, как Винтеры, но эта фамилия ничем себя не запятнала!

— Я это знаю, — кивнул Рейли. — Неужели вы думаете, что я просил бы вашей руки, если бы был о вас другого мнения? Даже чувство вины не заставило бы меня передать титул герцогини недостойной женщине!

Кэссидн горько рассмеялась.

— Но я вынуждена отказаться от подобной чести!

— Прошу вас, подумайте, какую пользу принесет наш союз вашей маленькой племяннице! Если бы вы согласились на мое предложение, то малышка приобрела бы такое состояние и титул, что никто бы не посмел смотреть на нее свысока!

Кэссиди ответила ему гордым взглядом.

— Мне не нужны ваши деньги. Я сама смогу о ней позаботиться.

— Значит, «нет» — ваше последнее слово? Внезапно Кэссиди вспомнила о том, что сделал с ней грязный тюремщик, когда она находилась без сознания, и задрожала от ужаса. Теперь она никогда не сможет выйти замуж за порядочного человека. И уже, конечно, не за такого высокомерного господина, как этот!

— Теперь я хочу, чтобы вы ушли, ваша светлость, — сказала она, избежав конкретного ответа на его вопрос. — Больше нам не о чем разговаривать.

.Рейли поднялся и пристально взглянул ей в глаза.

— Очень жаль. Мне кажется, мы бы могли прекрасно с вами ужиться, мисс Марагом.

Она была так смущена его словами, что не знала, как отвечать.

— Я ухожу, — продолжал Рейли, — но мое предложение остается в силе.

Кэссиди почувствовала в его голосе не только тоску, но и муку одиночества. Впрочем, возможно, она и ошибалась. Скорее всего он старался лишь задеть в ее душе струны жалости.

— Если я вам понадоблюсь, мисс Марагон, — сказал он на прощание, — в течение двух недель вы сможете застать меня в моем лондонском доме. Потом я возвращаюсь в Равенуорт.

Кэссиди смотрела ему вслед и с удивлением чувствовала, что потеряла что-то очень важное.

Глава 19

Леди Мэри поспешно вошла в спальню Кэссиди. В ее глазах светилось беспокойство.

— Дорогая моя, мне сообщили, что приходил герцог Равенуорт и ты приняла его. Зачем ты это сделала? Нужно было просто не принимать его.

— Я и так обошлась с ним невежливо, тетушка Мэри, — вздохнула Кэссиди.

Леди Мэри поправила подушку за спиной племянницы.

— Даже если ты была с ним не слишком учтива, то это еще не конец света, милая моя! Выбрось это из головы!

— Боюсь, что не смогу, — прошептала Кэссиди.

— Тебе вредно волноваться. Попробуй вообще не думать о герцоге! — посоветовала тетушка.

— Ах, тетя Мэри, я сама не знаю, что я наделала… Леди Мэри заметила в глазах племянницы страх.

— Он говорил, что хочет просить твоей руки, — сказала она. — Именно это тебя потрясло?

— Ты знала, что этот человек собирается сделать подобное нелепое предложение, и даже не предупредила меня! — с укоризной воскликнула Кэссиди.

— Я пыталась с тобой поговорить, но ты запрещала мне даже упоминать его имя.

— Мне и в голову не приходило, для чего он пришел.

— Он просил у меня разрешения поговорить с тобой о женитьбе. Нельзя сказать, чтобы я очень удивилась. Я была уверена, что ты ему откажешь.

— Я должна была отказать, тетя Мэри. Но теперь мне кажется, что я совершила ужасную ошибку.