Франческа

— Да, богатая. Разумеется, ее повсюду встречают лестью. По правде сказать, это хорошо, что у тебя нет на нее никаких видов, Маркус! Сквозь плотную толпу ее поклонников трудновато пробиться! — В последних словах Сары прозвучала коварная насмешка.

Маркус ощутил необъяснимое раздражение.

— Я понятия не имел… Впрочем, ты права. Она действительно не нуждается в моей помощи. Какая нелепость! Явное безумие! Хорошо, что я решил поговорить с тобой, Сара, иначе попал бы впросак. — Он направился к двери, но на полпути остановился. — Не знаю почему, — сердито произнес он, — но эта девчонка ухитряется нарываться на неприятности, где бы она ни появлялась!

— Что ты имеешь в виду?

— Она умудрилась спихнуть меня в ручей, свалиться в канаву, отчитать меня за попытку помочь ей, вмешаться в безлюдном лесу в мои дела, и вот теперь…

— Должно быть, мы говорим о разных людях, Маркус! У мисс Бодон очаровательные манеры.

Более того, она славится своей выдержкой и хладнокровием. Насколько мне известно, она еще ни разу не погрешила против правил приличия.

— Знала бы ты ее поближе, Сара!

— Близко я с ней незнакома — как и остальной свет. К счастью, если твои слова — правда. Но расскажи мне поподробнее об этой женщине.

Однако Маркус опомнился. Шарлотта охотно согласилась молчать о том, что случилось в лесу, а теперь он сам чуть было не проболтался об этом нелепом случае!

— Нет, нет! Это не имеет никакого значения. Я знал ее в довольно отдаленном прошлом, когда… она была еще ребенком. Но мне не верится, что она изменилась к лучшему.

— Ты сам убедишься в этом. Но если не хочешь жениться на ней, ты должен оставить ее в покое.

— Незачем напоминать об этом, Сара. Разумеется, я охотно оставлю ее в покое! Я умываю руки. Раз и навсегда. Такая богачка сможет выбрать себе в мужья кого захочет без моей помощи!

С этими словами, подозрительно напоминающими вспышку раздражения, он ушел. Леди Челфорд в изумлении смотрела ему вслед. Маркус всегда казался олицетворением спокойствия. Она не припоминала, когда в последний раз видела, как он хлопнул дверью. Что на него нашло?

Внезапно леди Челфорд приподняла бровь и заулыбалась. Возможно, ее брат обманывал сам себя. Как чудесно! Сара нежно любила Маркуса, знала, что он всегда готов прийти на помощь, и была многим обязана ему. Но она не могла отрицать, что Маркус изменился с тех пор, как унаследовал титул. Слишком неожиданно он получил возможность отвергать признанных красавиц света. Ему не повредит влечение к той, которая не станет пускаться во все тяжкие, лишь бы покорить его.

Несмотря на твердое намерение предоставить Франческу собственной судьбе, Маркус прилежно наблюдал, как она танцует и ведет беседы на многочисленных балах и приемах лондонского сезона. К своему удивлению, Маркус вскоре обнаружил, что слова Сары о поведении Франчески в обществе не были преувеличением. Франческа разбиралась в правилах этикета лучше большинства ее ровесниц. Несмотря на назойливое внимание представителей высшего света, она держалась с достоинством и тактом. Выслушивая льстивые и восторженные признания, она оставалась слегка отчужденной, не забывая об учтивости.

Маркусу не удавалось найти в ее манерах ни малейшего изъяна. Он был изумлен. Слезы, волнение и вспышка в саду Карлтон-Хауса были совершенно несвойственны благовоспитанной Франческе Бодон, какую знал весь свет. Маркус всегда недолюбливал Кокера, а теперь не мог принудить себя даже к обычной вежливости, ибо считал его виновником слез Франчески.

В этом Маркус ошибался. Безобразная сцена, устроенная лордом Кокером, просто явилась последней каплей, переполнившей чашу терпения девушки. Маркус и не подозревал, что истинной причиной вспышки Франчески был он сам. Ему и в голову не приходило, как легко он может разрушить стену сдержанности, окружающую беспомощную и страстную душу этой девушки.

Лондонский свет одобрял манеры мисс Бодон, но разразился бы язвительным хохотом, узнав, что ее разум не всегда повелевает сердцем.

Чем дольше Маркус наблюдал за Франческой, тем сильнее нарастало его удивление. Она представляла для него настоящую загадку. Красота девушки, подчеркнутая изящными платьями и модными прическами, его ничуть не удивила. Он давно разглядел ее под мешковатыми лохмотьями и явным нежеланием хоть немного скрасить внешнее впечатление. Тонкие, аристократические черты, чистоту ее серо-зеленых глаз, даже блеск золотистых волос — все это Маркус заметил при первой встрече.

Ее красота была менее очевидна, чем жизнерадостное обаяние Лидии Кэнфидд или вызывающие прелести Чармиан Форрест. Франческа Бодон привлекала взгляды знатоков, тех, кто ценил тонкую игру цвета и линии. Толпа не замечала ее поразительного изящества, а Маркус разглядел его с самого начала.

Но вместе с тем он не забывал о таинственных узах, возникших между ними с первой встречи. Казалось, они появились вопреки их воле и не поддавались никакому влиянию разума. Маркус улавливал тревогу или волнение Франчески, как бы невозмутимо она ни держалась, и это вызывало у него необъяснимое желание помочь ей. Но теперь его способность читать ее мысли, разгадывать истинные чувства исчезла бесследно. Мисс Бодон вела себя с ним учтиво и сдержанно, как со всеми прочими, являясь воплощением благопристойности, такта и шарма.

Маркус и не подозревал, как он ценил теплоту и непринужденность прежних их отношений. С другими она могла быть какой угодно — ведь никто не знал, какова она на самом деле. Но ему недоставало смешливой, порывистой, простодушной девушки, в которую он влюбился на холме близ Шелвуда!

Кроме того, его мучили мысли о богатстве Франчески, досаждали воспоминания о дурацком положении, в которое он попал в тот день в Шелвуде, предложив ей брак. Будучи владелицей огромного состояния, Франческа вполне могла обойтись без помощи лорда Карна. Нет, она не нуждалась в его поддержке.

Но, наблюдая, как Франческа танцует, прогуливается, катается в экипаже с самыми достойными холостяками столицы, Маркус постепенно менял первоначальное мнение. Франческа нуждалась в нем, даже если сама того не сознавала! Наследство стало для нее реальным источником опасности, причиной домогательств всех столичных авантюристов. Несмотря на всю любовь к дочери, лорд Бодон слишком долго пробыл вне Лондона, чтобы знать обо всех ловушках, и кроме того, его здоровье оставляло желать лучшего.

Толпа охотников за состоянием вскоре рассеялась, но кое-кто из наиболее знатных особ, друзей принца-регента, искусители вроде сэра Энтони Перротта, скрывающие под изящными манерами холодный расчет и честолюбие, продолжали увиваться вокруг Франчески. А она, похоже, наслаждалась их обществом!

Вскоре Маркусу стало ясно: необходимо что-то предпринять. И кто мог сделать это лучше его? Он имел доступ во все круги общества, начиная с круга принца-регента. Он знал Франческу, знал ее прежний мир и среду, в которой она вращалась сейчас. Самое меньшее, что он мог сделать, — не ожидая благодарности, уберечь ее от глупых ошибок, пока она не найдет себе достойную пару. Осознав, в чем состоит его долг, Маркус приступил к действиям.

Прошло немало времени, прежде чем Франческа поняла, что избегать Маркуса невозможно, тем более что он отнюдь не сторонился ее — напротив, относился к ней как к члену семейства Кэнфилд, распространяя и на нее свои покровительство и защиту. Он ничем не выделял ее, не предпринимал никаких попыток остаться с ней наедине, но Франческа постоянно чувствовала его присутствие и часто замечала, как Маркус пристально наблюдает за ней.

Кэнфилды радовались, когда Маркус сопровождал их на балы и концерты. Они с удовольствием принимали его приглашения на прогулки, пикники, увеселительные поездки, и Франческа волей-неволей вынуждена была соглашаться на подобные развлечения чаще, чем ей хотелось бы.

— Ну почему ты упрямишься, Франческа? — однажды упрекнула ее Лидия. — Хэмптон-Корт восхитителен. К чему торчать в городе?

— Лидия, не настаивай. Может быть, у мисс Бодон разболелась голова, и она желает побыть одна. Твоя болтовня бывает слишком утомительной. — Голос миссис Кэнфилд звучал спокойно, но она встревоженно посматривала на Франческу.