Ангел в моих обятиях

Все это было так глупо. Ведь они были хорошими мальчиками. Им всего лишь хотелось романтики и приключений. А какой-то злодей…

Сара сделала глубокий вздох, пытаясь подавить гнев, закипавший в душе горячей волной.

Кто-то убил Джаспера. И этот кто-то поплатится за это!

Она опять посмотрела на лорда Уэстона.

Проглотив комок, сжимавший горло, Сара решила, что она не такая уж беззащитная.

Ведь лорд Уэстон, имея титул, деньги и власть, — будучи мужчиной к тому же, — мог получить доступ к людям и местам, к которым женщину и близко не подпустят.

Интерес графа к обстоятельствам смерти мальчика был очевиден. А события последних дней выдали его намерение как можно больше узнать о том, что происходит в Лалуорте. И Сара была готова оказать ему любую помощь, лишь бы он согласился ее принять.

Если бы только ей удалось убедить графа, что без нее он не добьется успеха в своем расследовании и что, объединив усилия, они обязательно найдут убийцу Джаспера…

Пение псалмов подошло к концу, что означало завершение поминальной службы. Гроб понесли по проходу, за ним следовали викарий, лорд Уэстон и семья Джаспера.

Проходя мимо Сары, лорд Уэстон кивнул в знак приветствия, она печально кивнула в ответ.

Когда подошла чета Тисдейл, Сара немного отступила, пропуская брата вперед. Она взяла его за руку, и они последовали за родителями, медленно шествуя вдоль рядов церковных скамей, заполненных скорбящими жителями города, и, минуя тяжелые дубовые двери, оказались под голубым шатром летнего неба в лучах полуденного солнца, особенно яркого после полумрака церкви.

Сара искала глазами лорда Уэстона, но, не увидев его ни на каменных ступенях, ни во дворе, подумала, что он, должно быть, уже ушел.

Найджел высвободил руку, чем привлек внимание сестры.

— Я пойду поздороваюсь с Клайвом, — сказал он и кивнул в сторону мальчика, который стоял рядом с викарием.

— Конечно, иди, — ответила Сара, провожая брата, который направился к другу, тревожным взглядом.

— Как он себя чувствует сегодня? — услышала она грудной голос лорда Уэстона с едва заметной шотландской картавостью, отчего по спине девушки пробежала дрожь.

— Нормально, насколько это вообще возможно при данных обстоятельствах, — ответила Сара и обернулась, чтобы увидеть в его глазах волнение и тревогу.

Граф внимательно посмотрел на двух мальчиков и снова перевел взгляд на девушку.

— А как вы, мисс Тисдейл?

— Честно?

— Другого я и не жду, мисс Тисдейл, — ответил он, едва заметно улыбнувшись.

— Рада это слышать, — сказала она, глядя на людей, которые дружно потянулись в «Сапог».

— Хотите пойти с ними? — сказала она и махнула в сторону таверны.

Он с любопытством посмотрел на Сару.

— Родители Джаспера хотят похоронить сына одни. В «Сапоге» устраивают поминки. Там же пройдет сбор денег от их имени, чтобы оплатить похороны. Думаю, семья Джаспера была бы рада вашему присутствию.

Лорд Уэстон колебался, заметив критический взгляд Леноры Тисдейл, когда он посмотрел на родителей Сары.

— Пожалуй, мне будут рады одни только Уилмингтоны.

— Вы, наверное, правы, — коротко бросила Сара и жестом попросила графа, чтобы он предложил ей руку.

Она оперлась нежной хрупкой ручкой о его мускулистую надежную руку и немного помедлила, подставив лицо легкому морскому бризу. Соленый ветерок, заблудившись в волосах девушки, поиграл немного темно-рыжими локонами на висках и затылке и унес с собой мрачное похоронное настроение.

— Вас это беспокоит?

— Беспокоит что, мисс Тисдейл? — не понял Маркус.

Сара сжала его руку.

— Перестаньте, лорд Уэстон, разве мы недостаточно хорошо узнали друг друга, чтобы говорить откровенно?

Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Видимо, вы говорите о плохом отношении горожан к моей персоне?

— Да, — коротко ответила Сара. — Мне кажется, вас это задевает.

— Вы же сами ратовали за откровенность, не так ли? — ответил он, издав сдавленный смешок, не затронувший его губы.

— Лорд Уэстон, — заговорила Сара, замедляя шаг по мере их приближения к таверне «Сапог», — я очень хочу вам помочь занять достойное вас положение в Лалуорте и знаю, как это сделать.

— Зачем вам это? — тихо спросил он.

Перед входом в таверну Сара остановилась, пропуская группу людей.

— Потому что мы друзья, и я всей душой хочу, чтобы вы были счастливы и обрели душевный покой.

Граф понимающе кивнул.

— А еще я хочу помочь вам найти убийцу Джаспера, — добавила она.

— Понимаю, — ответил Маркус, собираясь открыть дверь, но Сара преградила ему дорогу.

— Нет, не понимаете, — возразила девушка, переходя на шепот, когда мимо них в таверну прошли два человека. — Я бы не стала лгать вам, лорд Уэстон. Я действительно хочу, чтобы вы обрели счастье…

— Мисс Тисдейл, не нужно лишних слов…

Сара сжала руки в кулаки.

— Нет, нужно! Я не сильна в красноречии, вы и сами это знаете. Но я честна во всем, не так ли?

— Даже слишком, — ответил он, окинув взглядом улицу.

— Тогда поверьте мне, прошу вас. Мне не безразлична ваша судьба, так же как и судьба жителей этого города. Здесь вновь воцарится спокойствие лишь после того, как мы найдем убийцу Джаспера.

Лорд Уэстон заглянул Саре в лицо, оставаясь внешне бесстрастным.

— Если я соглашусь, вы позволите нам войти в таверну? Мне просто необходимо выпить.

— Надеюсь, я получила утвердительный ответ… или лучше подождать, пока вы примете кружечку эля?

Лорд Уэстон взял Сару за руку и повернул лицом к двери.

— Советую задавать вопросы после третьей кружки.

Маркус ослабил подпругу, и Ленивец с удовольствием вздохнул, наслаждаясь долгожданной свободой.

На конюшне его ждал Салли.

— Она что, такая наивная или слишком хитрая?

Маркус снял с гнедого жеребца седло и передал его Салли.

— Я и сам точно не знаю.

Неподалеку от них вертелся конюший, вороша солому, и внимательно наблюдал за Маркусом, который разнуздывал Ленивца.

— Ты свободен, можешь идти, — сказал Салли работнику и добавил: — Граф сам позаботится о своей лошади.

Конюший нескладно поклонился и поспешно направился к выходу.

Салли прошел в амуничную комнату и поставил кожаное седло на деревянную подставку, затем вернулся и встал рядом с Ленивцем, прямо у головы лошади.

— И все-таки, милорд, глупая она или умная?

Маркус бросил Салли щетку, а сам оперся спиной о шершавую деревянную стену. Обычно он сам чистил коня, но раненая нога сильно беспокоила его сегодня, требуя отдыха.

Салли начал мягкими движениями оттирать грязь со шкуры чистокровного гнедого, Маркус тем временем пытался подытожить, что он знает о Саре. Эта девушка бесстрашна, совершенно лишена расчетливости и коварства, умная, честная, даже чересчур, страстная, немыслимо очаровательная, не прилагая ни малейших усилий, чтобы быть таковой, и к тому же прекрасно целуется.

Рана болела, и Маркус, устав менять положение, согнул больную ногу в колене и уперся ею в стену. Он прекрасно понимал, что последнее качество в его списке не имеет никакого отношения к тому, что знает Сара о контрабандистах на самом деле. На этот раз Маркус попытался сосредоточиться на тех ее качествах, которые могли бы сделать ее подозреваемой. Он мысленно «пролистал» изначальный список и понял, что даже с небольшими поправками, которые можно внести, и то с большой натяжкой, этот список мог свидетельствовать и в пользу того, что она ни в чем не замешана, равно как и в пользу того, что она может быть замешана в делах контрабандистов.

— Салли, — заговорил Маркус, встав прямо и осторожно потягиваясь, — разве не ты называл ее деревенской простушкой?

— Да, было дело, — подтвердил слуга, массируя бока Ленивца щеткой плавными, размашистыми, уверенными движениями. — Чем дольше я нахожусь в Лалуорте, тем чаще задаюсь вопросом: кто не замешан в контрабанде товаров, а кто замешан?..