Разбуженная страсть

Когда тарелки унесли, Тео заметил на столе то, чего не видел прежде, – листок бумаги, наполовину сложенный складками. Его сердце забилось быстрее, и теперь он неотрывно смотрел на листок.

Девочка ошиблась, сложив его два раза в одном направлении. Видимо, после этого она забросила свое занятие. С минуту он сидел не двигаясь. Потом, стараясь не смотреть в угол, где находилась старшая девочка, перегнулся через стол и взял листок.

Исправить ошибку было делом нескольких секунд, и он быстро закончил складывать бумагу. Его руки были рады этому простому занятию. Тео чуть передвинул стул, чтобы девочка увидела, чем он занимается, если случайно посмотрит в его сторону. Потому что сам он смотреть на нее не собирался.

Тео провел пальцем по каждой из складок – прежде он забыл девочку этому научить. Конечно, ему было сложно, потому что пришлось складывать бумагу у себя на коленях. Но все же вскоре бумага была правильно сложена и разглажена, и тогда Тео, потянувшись, положил ее на стол. Внезапно что-то привлекло его внимание.

На полу у противоположной стены лежал такой же листок бумаги. Еще один оказался на подоконнике. И под печью. Какой-то торчал из-под подушки на потертом, провалившемся кресле. А среди кучи дров лежала, наверное, еще дюжина листков.

Миссис Расселл с девочкой понадобится еще несколько минут, чтобы закончить уборку. А ему, Тео, следовало чем-то заняться, иначе он будет выглядеть праздным и покажет детям плохой пример. Он поднялся с кресла и собрал бумагу. То были старые счета, обертки от чая и даже несколько писем – похоже, девочка складывала всю бумагу, попадавшую ей в руки. Тео перенес все листки на стол и принялся исправлять их.

Когда посуду вымыли, а грязную воду вылили на улицу – Тео надеялся, что она попала свинье прямо в морду, – вдова с девочкой сели у стола, увлеченно беседуя о кошке с котятами. Миссис Расселл исподтишка наблюдала за Тео. Ее взгляд то падал на его руки, то снова возвращался к его лицу. Наконец, не спрашивая, что он делает, она взяла один листок и принялась его разглаживать.

И тут Тео почудилось, что он словно парит в воздухе или плывет в каком-то необыкновенно теплом море. Время как будто остановилось, и он завис в пространстве, слушая музыку нежного женского голоса и продолжая заниматься своим делом в столь неожиданной компании. Он не мог понять, отчего вдова вдруг решила, что его усилия достойны ее внимания. Не стоило и пытаться это понять. Он просто продолжал складывать и разглаживать бумагу, и Марта занималась тем же.

Когда вся бумага была сложена, а разговор о кошках закончился, миссис Уивер наконец вышла из спальни. Вид у нее был уже не такой усталый, хотя она и не стала более разговорчивой.

Миссис Расселл поспешно поднялась.

– Боюсь, мы слишком засиделись. Меня так очаровала ваша Керри, что я позабыла о времени. – Она потянулась к корзине. – Я тут кое-что принесла. Мне будет очень приятно, если вы это возьмете. Надеюсь, вашим детям понравится.

«Как вы добры… Я ужасно вам благодарна, что вы успокоили ребенка. Прошу прощения, что заснула…» Миссис Уивер ничего этого не сказала. Вместо этого она посмотрела на гору сложенной бумаги и произнесла:

– Кристина делает такое же со всей бумагой в доме и… – Она внезапно умолкла. Казалось, разговор и на эту тему быстро утомил ее.

– Думаю, у меня есть… – Марта принялась рыться в корзине. – Есть книга с изображениями модных нарядов, которая совершенно не нужна вдове. Можете вырвать страницы и отдать их дочери. Тогда ваши счета не пострадают. – Марта положила книгу рядом с пирожными и другой едой. – Мне было очень приятно с вами познакомиться, – добавила она, и на лице маленькой Керри отразилось сожаление из-за того, что она уходит.

– Я займусь свиньей. – Тео поднялся из-за стола. Он не мог найти вежливых слов для миссис Уивер и ее потомства.

На обратном пути им уже не пришлось бороться со свиньей – теперь она, казалось, с благоговением относилась к Тео и прошла рядом с ним до самых ворот. Вот и хорошо. За три визита ему удалось произвести хотя бы одно благоприятное впечатление – на существо, давившее свое потомство. Закрыв ворота на засов, Тео с облегчением вздохнул.

– Какая я невежественная, – произнесла миссис Расселл, когда он повернулся к ней. – Ужасно невежественная.

Начало разговора, не обещавшее ничего хорошего. Он приподнял брови и хмыкнул.

– Как я могла додуматься принести книги и пирожные? Я ведь знала, что они бедняки. Нужно было принести мясо и молоко.

– Молоко пришлось бы кстати. У них нет коровы. – Тео не стал касаться темы мяса. Он слишком хорошо помнил последний тяжелый кусок в своей сумке, когда шел домой после визита к Уиверам. – По крайней мере хоть одна книга оказалась полезной. До «Уэверли» еще надо дозреть.

– Этим людям не нужен «Уэверли». – Она шла быстрее обычного, размахивая корзиной. – Не удивлюсь, если их дети вообще не умеют читать. Я не видела в доме ни одной книги. Надо было это предусмотреть.

Тео ухватился за корзину и остановил свою спутницу.

– Не надо себя ругать. Не хочу этого слышать. Вы ошиблись в своих ожиданиях, но теперь-то вы все знаете. Мы ведь все так учимся. – Когда-то она сама именно так и говорила.

– Я лишь узнала всю степень своей наивности. – Марта не выпустила корзину, и они стояли, глядя друг на друга и держась за ручку. – А ведь эта семья жила со мной по соседству с самого начала. Мне нужно было узнать про их обстоятельства. Нужно было поинтересоваться будущим старшей дочери.

– Позвольте предложить вам сделку. – Тео потянул за корзину, пока вдова наконец не выпустила ее. – Если вы перестанете себя винить, я послушно выслушаю любую вашу проповедь на тему образования. Всю дорогу до дома можете говорить мне, что надо сделать для живущих на моей земле детей.

Ее улыбка пронзила его насквозь. Как странно доставить женщине такое удовольствие, даже не прикоснувшись к ней. Уже во второй раз за день Тео был вынужден отвести глаза. Когда же заговорил, голос его звучал чуть хрипловато:

– Но советую вам сказать самое важное вначале, поскольку вы сможете говорить на эту тему только до тех пор, пока мы не дойдем до дома. А там у нас будет чем заняться. – И он размашисто зашагал по дороге.

– Эндрю… – пробормотал мистер Мирквуд, лежа рядом с Мартой. Он медленно поднял руку и принялся загибать пальцы. – Эндрю, Кэтрин, Николас и Уильям.

Они вернулись к привычному ходу дел. Тео старался получить удовольствие, не предлагая ничего непристойного, и Марта этому радовалась. Конечно, именно этого ей и хотелось. Пусть даже втайне она надеялась, что любовник продолжит вчерашние вольности.

– Меня бы больше впечатлило, если бы вы помнили, что я вам говорила о школе викария, – ответила она.

– Тише. – Он прижал палец к ее губам. – Не хватает одного имени.

– Нет, это все. Мои три брата и сестра. – Но ее сердце забилось быстрее. Она знала, что он имел в виду.

– Меня зовут Теофилус. – Он повернулся лицом к ней, словно благовоспитанный мальчик на празднике по случаю дня рождения. – Правда, так меня называет только отец. Братья, сестры и смелые дамы зовут меня Тео.

– Я уже знала ваше имя. Слуга мне сказал.

– Значит, у вас преимущество. – Он ждал, не поддразнивая ее и ничего не требуя. Взял пряди ее волос и принялся накручивать их на пальцы. Глаза же его терпеливо и спокойно смотрели на нее.

Что она потеряет, если скажет, как ее зовут? Возможно, он считал себя ее близким другом, но это не так. Несмотря на их физическую близость, несмотря на то что он знал ее потаенные мысли, он не был ей близок.

– Марта, – наконец ответила она. – Эндрю, Китти, Ник, Уилл и Марта. Именно в таком порядке. А наша фамилия – Блакшир.

– Марта, – чуть слышно повторил он. На его губах играла легкая улыбка, а взгляд скользил по ее телу. – Это имя вам подходит.

– Согласна. Самое обычное имя.

– Не такое уж обычное. Оно – как музыка, созданная из дыхания и шепота, из звуков, которые никогда не смолкнут.