Возьми мое сердце

— А теперь можете сколько угодно рассказывать, как вы ненавидите меня и какой ужасной женой мне станете.

Глава 9

Слова Чанса привели Фэнси в негодование. Она отпрянула от него и переместилась на край кровати. Она никогда не выйдет замуж за этого мерзавца, чем бы для нее это ни обернулось! Чансу потребовалось все его красноречие, чтобы убедить Фэнси в том, что она попала в безвыходное положение и должна стать его женой, если хочет сохранить хорошую репутацию. Понимая, что доведенная до отчаяния Фэнси может проигнорировать этот довод, Чанс с неизменным спокойствием твердил, что на карту поставлено не только ее доброе имя, — если она будет упорствовать, дурно станут говорить и об Эллен. Когда Чанс ушел одеваться, чтобы встретиться с Сэмом, Фэнси не смирилась со своей участью, но поняла, что случившееся может обернуться для нее трагедией. Она молча проводила своего обидчика взглядом. Ее глаза сверкали ненавистью, а в душе кипела ярость.

Чанс хотел поговорить с Сэмом наедине по нескольким причинам. Одна из них, пожалуй, главная, заключалась в том, что Фэнси еще колебалась. Сэм слыл добрым и отзывчивым человеком, и если бы Фэнси обратилась к нему за помощью, он, может быть, нашел бы какой-нибудь выход из положения. Хотя Чанс и уверял себя, что им движет исключительно жажда мщения, он с неохотой признавал, что страстно желает назвать Фэнси своей женой.

Сэм расстраивался из-за случившегося, однако, подобно Летти, вел себя спокойно и рассудительно. Считая положение крайне неприятным и сожалея, что инцидента не удалось избежать, он понимал: что сделано, то сделано.

Чанс был доволен, что встретился с Сэмом без Фэнси. Признавая, что во всем виноват именно он, Чанс по непонятным ему самому причинам пытался убедить в этом Сэма. Сэм не должен думать плохо о Фэнси! Сэм, правда, не имел над Чансом никакой власти, однако он считался главой большого, крепкого клана Уокеров, а Фэнси являлась лишь гостьей. Гостьей, с которой, как с горечью в голосе заметил Сэм, Чанс удовлетворил свое недостойное желание.

Готовность Чанса сделать баронессе предложение значительно смягчила гнев Сэма. Чанс видел, что очень уронил себя в его глазах. В какой-то момент он даже засомневался, стоило ли идти на такие жертвы только ради того, чтобы свести счеты с Джонатаном. Невеста ненавидит его, а теплые отношения с Сэмом и Летти испорчены. До этого дня Чанс никогда не думал, как много значит для него мнение этих людей. Неужели, стремясь отомстить Джонатану, он навсегда утратил доверие и расположение родственников?

— Ты понимаешь, — медленно произнес Сэм после первых жестких реплик, — что Джонатан этого так не оставит? Ты оскорбил его.

Они сидели в конторе Сэма, которая помещалась в небольшом здании, стоявшем в нескольких десятках метров от усадьбы. Сэм сидел за большим столом из орехового дерева, положив ноги на скамеечку и с нескрываемым огорчением глядя на Чанса, расположившегося напротив него в коричневом кожаном кресле.

Одетый в белую льняную рубашку и брюки из оленьей кожи, в красивых сапогах, Чане походил на сына богатого виргинского плантатора. Глядя на него, Сэм испытывал душевные муки. Немного самоуверенный, с отличавшими всех Уокеров голубыми, сверкавшими беспощадным блеском глазами, Чанс был именно таким, каким мог бы стать его собственный сын…

— А когда Джонатан не смотрел на меня как на негодяя, само присутствие которого оскорбляет его? — Чанс пожал плечами. — Почему-то он даже мое появление на свет считает несправедливым.

Сэм горько усмехнулся.

— Знаю, — ответил он. — Хорошо бы этот Морли наконец во всем признался. Честно говоря, я никогда не понимал, почему он так упорно отрицает, что ты его сын.

— Но Джонатан ненавидит меня не потому, что я незаконный сын Морли, — хладнокровно произнес Чанс. — Ведь ты, Летти и все остальные Уокеры уже давно относитесь к этому спокойно. Лишь Джонатан ведет себя иначе.

— Не понимаю. — Сэм покачал головой. — Не хотелось бы об этом говорить, но, по-моему, даже если бы ты не был незаконнорожденным, Джонатан все равно нашел бы причину ненавидеть тебя. Но и ты, правда, — он грустно взглянул на Чанса, — тоже не ангел. Скажи, Чанс, о чем ты думал, когда ложился с ней в постель?

— Она очень красивая, Сэм, — ответил Чанс, разглядывая носки сапог, чтобы не смотреть в глаза собеседнику. — Наверное, я потерял голову.

— Проклятие! — гневно выдохнул Сэм. — Я радовался бы как ребенок, услышав, что ты перестал грустить о Дженни и нашел себе новую спутницу жизни. Но скажи, почему ты выбрал леди Мерривейл? Ведь положение весьма щекотливое, — продолжил он, не дожидаясь, пока Чанс ответит на вопрос. — Хорошо, что баронесса не помолвлена с Джонатаном, но устроить все будет очень непросто. Еще задолго до того, как баронесса приехала к нам, о цели ее визита ходили самые разные слухи. Констанция не раз намекала — причем весьма прозрачно, — зачем она сюда едет. Она, правда, ничего не говорила о браке, и я весьма благодарен ей за это. Джонатан тоже не особенно распространялся о своих планах, хотя ясно давал понять, что собирается жениться. Правда, до вчерашнего вечера я даже не мог сказать, на кого из двух сестер пал его выбор, — он ухаживал то за баронессой, то за ее сестрой. Честно говоря, меня это здорово сбивало с толку.

— Но в отношении того, на ком я собираюсь жениться, у вас, надеюсь, нет сомнений? — усмехнулся Чанс.

— Нет, хотя свои чувства ты мог бы выразить и по-другому, — невесело ответил Сэм. — Не успели баронесса и ее сестра освободиться от этих мерзавцев Тэкеров, как мы уже должны думать о том, как не дать Джонатану поквитаться с тобой. Надо также устроить твой брак с леди Мерривейл и внушить всем, что ничего из ряда вон выходящего не случилось. Сделать все это не очень легко.

— А если сказать, что причина столь неожиданного брака — похищение сестер Мерривейл и их последующее освобождение? — задумчиво произнес Чанс. — Такое объяснение может показаться вполне убедительным. Представьте: прекрасная дама отдает свое сердце рыцарю, избавившему ее от участи более страшной, чем сама смерть.

— Все было именно так? — Сэм пристально посмотрел на Чанса.

— В некоторой степени.

Решив по возможности избежать огласки, Сэм и Чанс стали обсуждать, каким образом придать предстоящей свадьбе респектабельный вид. Оба считали, что все надо проделать быстро и без особого шума, пригласив на свадьбу лишь самых близких родственников — Морли с семьей, а также братьев и сестер Сэма и Летти. Многие из них живут в сорока милях от Уокер-Ридж и, конечно, охотно приедут посмотреть, как Чанс женится на настоящей английской леди, которую совсем недавно прочили в невесты Джонатану. Свадьба, разумеется, станет настоящей сенсацией, слухи о ней наверняка распространятся по всей округе, но, устроив все с умом, неприятностей можно избежать. Рассказы о свадьбе в любом случае будут исходить от людей, побывавших на ней.

Не совсем понятно, что делать с Джонатаном и Констанцией. Не приглашать их нельзя: их отсутствие породит нежелательные догадки и сплетни. Нет, Констанция и Джонатан должны быть на свадьбе. Сэм взялся устроить все так, чтобы церемония прошла без инцидентов.

Выйдя из конторы, Чанс, в общем и целом был доволен итогами разговора. Твердо решили, что он женится на леди Мерривейл, а свадьба состоится, как только будут выполнены необходимые формальности. Сэм согласился вместе с Летти помочь ему представить дело в пристойном свете. Итак, у Чанса есть все основания быть довольным — он добился того, чего желал. Женщина, к которой стремился Джонатан, стала его невестой, а Сэм и Летти поддержали его в трудную минуту и не сказали о Фэнси ничего плохого.

Еще до разговора с Чансом Сэм попросил Джонатана и Констанцию уехать на время в Фоксфилд — расположенное в пятнадцати милях от усадьбы имение с плантацией и небольшим, но удобным домом, построенным много лет назад кем-то из Уокеров. Они согласились, и Чанс, воспринявший эту новость не без удивления, отметил про себя, что теперь ситуация становится намного проще. Пока Джонатан и Констанция находились в Уокер-Ридж, обстановка в доме оставалась напряженной и взрывоопасной, а Сэм не хотел, чтобы между Чансом и кем-нибудь из них вдруг начался конфликт. Отсутствие Джонатана и Констанции не вызвало бы слухов — мать и сын должны были приехать в Уокер-Ридж намного раньше всех приглашенных на свадьбу. Сэм надеялся, что к тому времени они смирятся с мыслью о том, что баронесса станет женой Чанса. Сам Чанс, правда, не особенно верил в это, и ему очень хотелось узнать, каким образом Сэму удалось убедить Джонатана и его мать уехать.