Купеческая дочь (СИ)

- А что ты от меня прячешь все время? – спросила Тоня.

- Порох пытаюсь изготовить, - ответил Евстигней, - А тебе этим заниматься нельзя, ты в положении.

Полностью растерявшись, Тоня не знала, что ответить.

- Поди и замуж передумала за меня выходить? – спросил Евстигней девушку, - Свадьба, если что, уже скоро.

- Не передумала, - ответила Тоня, - Я тебя люблю.

Прошло еще несколько дней. Тоня, как обычно, была в гимназии. Вдруг в кабинет посреди урока пришла Дарья Кирилловна.

- Алексеева здесь? – спросила женщина.

- Да, - ответила Тоня и встала.

- Собирайте вещи и пойдемте со мной, - ответила инспектриса.

Гадая о том, что произошло, Тоня вышла в коридор и пошла за Дарьей Кирилловной. Увидев в конце коридора жандармов, девушке стало плохо, закружилась голова. Не желая упасть, Тоня взялась рукой за стену и остановилась.

- И в чем же дело? – спросила инспектриса, - Совесть у вас нечиста, раз, только увидев людей в форме, так реагируете?

Не желая грубить, Тоня промолчала.

- Пойдемте, барышня, с нами, - сказал жандарм и девушка подчинилась этому требованию.

В жандармерии Тоня довольно спокойно ответила на вопросы о себе:

- Алексеева Антонина Степановна, гимназистка.

- Не отчислили тебя за зимний случай, - ухмыльнулся жандарм, - До сих пор учишься, только гимназию позоришь.

- Зимой я не делала ничего предосудительного, равно как и летом, - сказала Тоня.

- Забрали твоего жениха, - продолжил жандарм, - Так что можешь признаваться во всем, за чистосердечное признание и раскаяние меньший срок дадут.

- Я не понимаю, в чем дело, - ответила Тоня, - Я ничего не видела!

«Чуть было ни сказала, что никакого пороха не видела», - подумала девушка.

- Порох твой жених делала в мезонине, ты в мезонин ходила, - сказал жандарм, - Признавайся уже.

- Я ничего предосудительного не делала, - упрямо твердила Тоня.

После нескольких часов допроса, жандарм сказал:

- Ладно, предположим, что ты ничего не делала. Так что посиди, пусть родители тебя забирают.

Сначала девушка испугалась от этой фразы, а потом подумала:

«Я беременна, папа меня пороть не будет, все обойдется».

Через некоторое время в жандармерию пришел Миша.

- Забирайте свою дочь, - сказал жандарм, не обращая внимания на то, что молодой человек ни при каком раскладе не мог быть отцом Тони – уж слишком молодо выглядел, - Я бы на вашем месте ей так ижицу прописал, чтобы долго помнила.

- Обязательно, - ответил Миша, - Можете не сомневаться.

Выйдя на улицу вместе с братом, Тоня долго шла молча.

- А вот крапивой тебя хлестануть могу, - сказал Миша и легонько ударил сестру, - Помнишь, как тогда, в первом классе.

- Все я помню… Почему папа за мной не пришел? – спросила Тоня брата.

- Папа сказал, что из жандармерии тебя выручать не намерен, с Дарьей тоже беседовать не будет, если она его вызовет, - ответил Миша, - Зря ты во все это вляпалась, Тоня, ой, как зря.

- Миша, ну хоть ты поверь мне, я ни в чем не виновата, - сказала Тоня, - Я ничего не знала!

- Знала все ты, Тоня, иначе бы позавчера меня не спрашивала, порох для охоты сами изготавливают или где-то покупают, - сказал Миша и еще раз легонько шлепнул крапивой сестру.

- Выбрось ее уже, Миша, не смешно, - ответила Тоня, - Мне с папой еще сегодня разговаривать.

- Да не будет он с тобой разговаривать, Тоня, не будет, - сказал Миша, - Могу с тобой даже поспорить.

- Нет желания, - ответила Тоня.

И действительно, слова Миши оказались правдой. Вечером Степан Аристархович сказал дочери:

- В общем, Тоня, никакой свадьбы не будет. Твоего Евстигнея месяца на три минимум в тюрьму посадят. Его версия о том, что изготавливал порох по глупости, может быть, и пройдет, не будут развивать мысль, что он преследовал цель, угрожавшую государственной безопасности. А ты оканчиваешь гимназию и сразу же едешь в деревню, рожаешь там, а потом мы с мамой будто случайно найдем в поле ребенка, выброшенного какой-то матерью-кукушкой. Все поняла?

- Нет, я выйду замуж за Евстигнея, - упрямо сказала Тоня.

- Выдрать бы тебя, Тоня, за все: за жандармерию, за непослушание, да жалко будущую мать, - ответил Степан Аристархович, - Иди к себе в комнату. Если классная дама либо инспектриса скажут, чтобы я пришел в гимназию, отдашь им эту записку.

Взяв записку, Тоня пришла в свою комнату. Раскрыв сложенный лист бумаги, девушка прочитала короткие строки:

«О поведении своей дочери мне все известно, приходить в гимназию для разговора считаю нецелесообразным. Антонину наказывайте, как считаете нужным и если считаете нужным, мне безразлично».

Вздохнув, девушка убрала листок в одну из тетрадей.

«Завтра точно из гимназии отчислят», - подумала Тоня.

========== Часть 25 ==========

На следующее утро Тоня за завтраком сказала Степану Аристарховичу:

- Папа, прости меня за вчерашнее.

- Я приму твои слова к сведению, Тоня, - ответил мужчина.

Не споря, девушка быстро позавтракала и пошла в гимназию.

- Вот и Алексеева пришла, - сказала Софья Ефимовна, едва увидев Тоню, - Пойдемте-ка с вами поговорим сейчас.

Придя вместе с классной дамой в кабинет инспектрисы, девушка с порога услышала язвительную реплику Дарьи Кирилловны:

- Надо же, вас даже не арестовали. Знатно опозорили вы гимназию, умеете это делать.

- Не арестовали, потому что не за что было арестовывать, - ответила Тоня, - В жандармерии же не дураки сидят, разобрались во всем.

- А теперь идите домой и возвращайтесь вместе с вашим отцом, поговорим все вместе, - сказала инспектриса.

- Папа не желает приходить в гимназию, - ответила Тоня и достала из тетради записку от отца.

Прочитав протянутую Тоней бумагу, Дарья Кирилловна спросила:

- И что, ваш отец будет не против, если я вас сейчас отчислю?

- Без понятия, - ответила Тоня.

- Софья Ефимовна, класс ваш, гимназистка ваша – вы и решайте, что делать с Алексеевой, - сказала инспектриса, - А то мне что-то эта барышня уже поднадоела за последний год.

Придя с Софьей Ефимовной в их класс, Тоня услышала реплику женщины:

- Протяните руки.

Молча выполнив требование и закрыв глаза, Тоня подумала:

«Лишь бы с Евстигнеем все было хорошо».

- Вставайте в угол на колени, лицом к стене, - сказала Софья Ефимовна, - Так уж и быть, из-за вашего положения горох рассыпать не буду.

- Я ведь ни в чем не виновата, меня же из жандармерии в тот же день отпустили, не арестовывали! – возмутилась Тоня.

- Милая моя, да отчисляют за такое! – воскликнула Софья Ефимовна, - Это ты у нас неприкасаемая какая-то! Вставай молча да радуйся, что не отчислили.

Поняв, что в словах классной дамы есть доля истины, Тоня молча встала в угол. Простояв там всю молитву, девушка услышала, что в класс входит Софья Ефимовна.

- Достаточно с вас, возвращайтесь на место, - сказала женщина.

Присев за парту, Тоня заметила, что в класс входят гимназистки.

«Вовремя меня Софья из угла выпустила, никто ничего не увидел», - подумала девушка.

- Тонь, а почему ты на молитву не пришла? – спросила Лариса подругу.

- Скандал очередной был, - ответила Тоня, - Может быть, не совсем скандал, но ситуация далеко не самая приятная.

Рассказав все подруге, девушка услышала мнение Ларисы:

- Да, Тоня, Софья была права. Отчисляют за такое, даже за меньшее отчисляют… Хорошо, что тебя не отчислили перед самыми экзаменами.

- Да, хорошо, - вздохнула Тоня.

Прошло несколько дней. Тоня заметила, что отец, прообижавшись на дочь несколько успокоился. Однажды вечером Степан Аристархович сказал Тоне:

- Давай поговорим с тобой начистоту.

Приготовившись к неприятному разговору, девушка села рядом с отцом.