Пэпэла (Бабочка) Часть 5

Роман Константинович вошел в спальню и увидел Илико, лежащего на огромной кровати.

– Я даже не мечтал никогда жить в такой огромной квартире, Ромочка, – сказал Илико. – И я очень благодарен тебе, – он перевернулся на бок и, подперев рукой щеку, подарил Дегтяреву манящую улыбку. – Ты ведь останешься у меня на ночь?

– Увы, Илюша, сегодня не получится. У меня дела, и нужно срочно уехать. Так что встретимся только через две недели, – развел руками Дегтярев. – Когда привезут твои вещи?

– К вечеру, – Илико встал и подошел к нему. – Ты ведь знаешь, что мне будет тебя не хватать сегодня? – он потерся носом о гладко выбритую щеку Дегтярева и прошептал ему на ухо: – Я буду скучать по тебе… Долго и сладко.

– Илюшка! – засмеялся Роман Константинович. – Мне ехать пора, а ты вздумал в игры со мной играть!

– Жаль… – Илико снова упал на кровать и закрыл глаза. – Я хотел получить большую порцию твоей любви.

– Через выходные я весь твой, дорогой мой Илюша, – ответил ему Дегтярев, направляясь к выходу. – Проводишь?

– Разумеется, – вдохнул Илико и поднялся с кровати.

Этим вечером Илико решил устроить себе небольшой праздник. Купив в магазине закуски и бутылку дорогого коньяка, он вернулся домой как раз к приезду машины со своими вещами. Щедро одарив грузчиков чаевыми, Илико стал расставлять свою мебель и разбирать вещи.

Первым делом он подвинул большое удобное кресло к окну, а перед ним поставил пуфик для ног. Книги удобно разместились на полке, а новая кровать, купленная Дегтяревым, облачилась в мягкое покрывало.

Оставалось разместить вещи в комоде и поставить на полку в ванной туалетную воду, бритвенные принадлежности и воск для волос. Последним Илико открыл огромный чемодан-гардероб, в котором висели дорогие смокинги. Перевесив последний костюм в шкаф, Илико хотел свернуть переносной гардероб и убрать его, как вдруг заметил, что на дне что-то лежит. Нагнувшись, он достал маленький потертый чемоданчик.

Воспоминания нахлынули на него волной, и Илико, усевшись на кровать, положил чемодан себе на колени. Он видел себя, идущего по дорожке к зданию школы. Солнце слепило ему глаза, и он чувствовал в своей руке руку мамы.

Илико любовно провел по крышке чемодана рукой. Бабочка, выбитая на его коже, совсем стерлась, ее контуры можно было ощутить только подушечками пальцев. Он вспомнил большую спальню и ряд кроватей. Тусклый свет лампы в коридоре, шаги Тамрико Самуровны и… тихое сопение Изи на своем плече.

– Нет, – Илико мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но улыбающаяся мордочка Изи с дыркой вместо переднего зуба и ямочками на щеках стояла у него перед глазами. – Ты – мое прошлое, понимаешь? – сказал Илико не то Изе, не то чемодану. – Сейчас все по-другому, и мне нужно двигаться вперед… – но призрак прошлого медленно становился взрослей, превращаясь в тринадцатилетнего нескладного мальчишку с пятном от медузы на животе. В его карих глазах отражались солнечные лучи, а волосы пахли морской водой. – Прошу, уйди! – Илико швырнул чемодан на пол и пнул его ногой под кровать.

Войдя в гостиную, он плюхнулся в кресло и, взяв открытую бутылку коньяка, сделал из нее несколько больших глотков. Горячий ручеек пробежал по его горлу и разлился в груди. Илико с облегчением выдохнул и закрыл глаза.

Изя смотрел на него таким ласковым взглядом, что сердце Илико болезненно сжалось. Ему безумно захотелось прижать такое теплое и родное тело к себе, вдохнуть запах волос, почувствовать своими губами сладость губ. Нечеткое, расплывающееся видение улыбнулось и что-то беззвучно прошептало.

– Я тоже любил тебя, Изя, но все в прошлом. Я изменился, и ты, наверное, тоже. Прощай, мой добрый Изя, – ответил ему Илико и, открыв глаза, плеснул себе в бокал коньяка.

На следующий день он пришел в театр чернее тучи. Швырнув на стул шляпу и кинув туда же пальто, Илико прошел в костюмерную на примерку.

– Какое уродство, – скривился он, глядя на свое отражение в зеркале.

– Что-то не так, господин Чантурия? – спросила его полная мадам Аделина, поправляя на Илико пятнистый костюм.

– Я ужасно выгляжу, и костюм этот… я как будто голый, – вздохнул Илико и отвернулся от зеркала.

– Господин Чантурия очень красивый юноша. А костюм на нем сидит лучше, чем на господине Балашове, – улыбнулась ему костюмерша. – У господина Чантурии восхитительная фигура, а костюм только подчеркивает ее изящество.

– Умеешь ты поднять настроение, Аделина, – улыбнулся Илико ей в ответ. – Только вот всю эту красоту может никто и не увидеть. Я во втором составе. Увы…

– О! – вздохнула Аделина. – Как жалко. Вы и танцуете лучше, чем Балашов. Я видела сама, – закивала головой костюмерша. – А еще у него кривые зубы и пахнет изо рта, – прошептала она, потянувшись к уху Илико. Тот громко рассмеялся и поцеловал женщину в лоб.