Молитва любви

Взмахом руки девушка указала на непокрытые столешницы:

– Тебе не кажется, что скатерти оживят холл? Угрюмо сжав губы в одну тонкую линию, юноша кивнул и повернулся на каблуках.

– Я пришлю к вам этого человека, – бросил он через плечо.

Уязвленная его безразличием, Грей поспешила следом и взяла молодого человека за руку:

– Майкл, разве ты не понимаешь, почему…

– Прекрасно понимаю, миледи, – ответил тот с каменным выражением лица.

Грей взволнованно переступила с ноги на ногу:

– Нет, думаю, ты не понимаешь. Ты не позволишь мне объяснить?

Майкл сбросил ее руку со своего локтя:

– Рыцарь, занимающий столь низкое положение, как я, недостоин объяснений.

Так вот в чем дело. Он подумал, что она отвергла его из-за недостаточно высокого положения.

– Ты ошибаешься, – начала Грей. – Я…

– Прошу извинить, но меня ждут дела, – прервал ее Майкл. Скованно поклонившись, он повернулся и ушел прочь.

С тяжелым сердцем смотрела Грей ему вслед. Вряд ли она была уверена в своей любви к молодому рыцарю, но он казался ей в точности тем братом, образ которого создала она в своем воображении и которого ей так хотелось иметь. Может быть, это чувство превратилось бы позднее в любовь, но теперь Грей не была в этом уверена.

– Его ты хотела бы получить в мужья, а?

Грей вскрикнула от неожиданности и обернулась, оказавшись лицом к лицу со своим отцом, Эдуардом Чарвиком.

– От-тец, – запинаясь произнесла она, смутившись, что он заметил, как она смотрела вслед молодому рыцарю.

Губы Эдуарда сложились в понимающую улыбку.

Пытаясь определить, в каком настроении сегодня отец, Грей вдохнула резкий запах спиртного, шедший у него изо рта, вслушалась в хриплое, затрудненное дыхание, всмотрелась в серое лицо со впалыми щеками и с покрасневшими глазами. Вид у отца был вполне обычный, потому что старик бывал чаще пьян, чем трезв, но Грей никак не могла к этому привыкнуть.

Настроение у отца было вполне безобидным, решила наконец девушка. С каждым днем он вел себя все более благодушно по отношению к ней, но в день ее появления в Медланде все было иначе. Тогда отец обезумел от горя, вызванного смертью Филиппа, назвал ее дочерью дьявола и заставил…

Она не хотела думать об этой первой ночи, дрожь пробирала ее при малейшем воспоминании о происшедшем. Стараясь не думать об этом, она кивнула на столы:

– Прибыл торговец с полотном для скатертей, – сказала она, надеясь, что Эдуард не станет продолжать разговор о Майкле. – К завтрашнему ужину все столы будут застелены.

Эдуарду не хотелось оставлять интересную тему.

– Уильям станет тебе хорошим мужем, – вкрадчиво произнес он. – Этот щенок Майкл думает только о том, что есть у него между ног. Он не имеет представления об ответственности и верности. И, уверяю тебя, мало что знает о том, как делать детей.

Грей вспыхнула от его непристойных намеков.

– Да, отец, – пробормотала она, отведя глаза.

– А тебе все-таки нужен молодой, так ведь?

Девушка отрицательно качнула головой:

– Я сказала, что согласна выйти замуж за сэра Уильяма. Все остается по-прежнему.

– Согласна, – повторил он. – А выбрала бы Майкла, если бы я тебе позволил. Ты мне не лги.

Напомнив себе об обете не робеть ни при каких обстоятельствах, данном несколько недель тому назад, она вздернула подбородок:

– Это верно, что Майкл молод, хорош собой, любезен и добр, но…

– Он слабак, вот кто. У него нет ни замка, ни земель, ни денег.

Хоть это было и неблагоразумно, но Грей не могла не выступить на защиту юноши.

– Он еще молод, – напомнила она отцу. – А что имел бы Уильям, если бы ты ничего не дал ему?

К удивлению Грей, отец не рассердился на такую дерзость с ее стороны.

– Верно, – усмехнулся он, – но он заслужил награду. А Майклу еще предстоит сделать это… если он вообще когда-нибудь будет достоин поощрения.

– А мне кажется, он заслужит.

– Но только не мою дочь. Нет, я хочу наследника, и как можно скорее. Твой союз с Уильямом даст мне его.

– Почему ты так уверен? Он усмехнулся:

– Уильям сделал семерых сыновей своим двум первым женам, ни единой девочки, – крикнул старик, потом помолчал и добавил: – К будущей весне ты выносишь сына.

Теперь Грей поняла. Не богатства рыцаря, не годы преданной службы господину, а способность зачинать сыновей – вот что заставило Эдуарда принять решение. Она с трудом сдержала дрожь при мысли о человеке, который станет ее властелином.

– Гмм, – уперев руки в бока, Эдуард повернулся, обозревая холл. – Ты хорошо поработала, дочь. Молодец, – впервые высказал он мнение обо всех улучшениях, о которых она хлопотала.

Отец так быстро сменил тему разговора, что Грей не сразу поняла, что он имеет в виду. Грей с облегчением отвлеклась от мыслей о своем будущем в качестве супруги Уильяма Ротвильда.

– Спасибо, – ответила она, обрадовавшись похвале. Весь ее тяжкий труд стоил того, чтобы услышать эти немногие слова одобрения. Заметил ли отец также, насколько лучше стала пища, подаваемая на стол, или он напивался до такой степени, что не различал вкуса?

– Сдается мне, надо бы тебя вознаградить.

– Это совсем не обязательно, – возразила она, довольная уже тем, что заслужила одобрение отца.

– Конечно, не обязательно, – отрезал он, и лицо его начало краснеть. – Даже если и надо было, я бы не стал этого делать.

Понимая, что отец снова впадает в мрачное настроение, Грей просто кивнула. Ворча сквозь зубы, Эдуард уставился в пол, потом пожевал губами:

– Новые платья, – объявил он. – Приданое. Не подобает той, что принадлежит к семейству Чарвиков, идти под венец одетой таким неподобающим образом.

С явным отвращением он глянул на ее линялое платье.

Грей разгладила ладонями юбку. У нее не было другой одежды, кроме той, которую она носила в аббатстве, поэтому пришлось взять платья, принадлежавшие когда-то ее матери. Хоть и старенькие, они подошли ей, потому что Грей была почти такого же роста, как и леди Элинор, лишь немного ниже.

– Я была бы рада, – мечтательно молвила Грей, представив себе красивые ткани, которые она могла бы выбрать для своего приданого.

– Значит, так тому и быть, – пошатнувшись, Эдуард споткнулся, пытаясь совладать с ускользающим из-под ног полом. Тростник летел во все стороны у него из-под сапог. Каким-то невероятным образом ему удавалось держаться прямо, хотя казалось, что в любую минуту он может отключиться.

Грей поспешила поддержать отца под локоть.

– Вы устали, – сказала она, надеясь, что он не оттолкнет ее, как отталкивал каждый раз, когда она прикасалась к нему. С самого начала отец с отвращением воспринимал ее прикосновения, будто и вправду верил, что в ней поселился дьявол.

Сэр Чарвик посмотрел на руку дочери, но, к ее удивлению, не спихнул девичью ладонь со своего локтя.

– Да, – пробормотал он. – Я устал. Грей повела его к лестнице.

– Я помогу вам дойти до вашей комнаты.

Деревянные ступеньки предостерегающе скрипели у них под ногами. Старая лестница прогнила то там, то здесь. Какая темная бездна подстерегала их, если бы доски не выдержали и отец с дочерью полетели бы вниз? Грей нарисовала в воображении душераздирающую картину и решила направить в самое ближайшее время нескольких работников на замену ступенек.

На втором этаже они прошли в узкий коридор, который вел к комнате владельца замка.

Грей откинула покрывало на кровати и отступила в сторону.

– Я пришлю служанку разбудить вас, когда ужин будет готов, – сказала девушка, когда барон повалился на матрас.

– Ужин, – проворчал он. – Лучше пришли мне смазливую девку и пива. Этого будет достаточно.

Укрыв отца одеялом, Грей промолчала. Каждый вечер он просил одно и то же, и каждый вечер она присылала к нему слугу, чтобы тот доставил лорда в холл. Это было дерзко с ее стороны, но до сих пор все проходило гладко.

Эдуард сжал руку дочери, когда она собиралась выпрямиться.