Опасность для сердец

– Но, Николас, ты в своем уме?

Молодой человек дотронулся рукой до лба.

– Да, со мной все в порядке, Серина, и ты должна дать мне согласие. Это единственное, что ты можешь сейчас сделать, поверь мне.

– Николас, дорогой, но объясни мне сначала, что все это значит.

Девушка взволнованно посмотрела на него. Она знала его с самого детства. Николас приходился ей старшим кузеном и считался действительным наследником Стэверли, так как у нее не было братьев. Он всегда был спокойным и молчаливым парнем. В детстве они вместе играли и дурачились. Но Серина сама задавала этому тон. Николас, вежливый и скромный, редко брал на себя инициативу. Отец оставил ему небольшое, но достаточное состояние, чтобы он ни в чем не нуждался, а недавно он поехал в Лондон представиться королевскому двору. Он любил кузину, и она хорошо знала, что это скорее любовь брата к сестре, чем мужчины к женщине. Меньше всего Серина ожидала получить от Николаса предложение на вступление в брак.

– Садись, Николас, – прошептала девушка.

В это время открылась дверь и вошла Юдора, держа поднос с бутылкой вина и стаканом.

– Завтрак будет подан через несколько минут, – сказала она, – а сейчас я подумала, что мистер Николас захочет выпить вина.

– Поставь это сюда, Юдора, – спокойно сказала Серина.

Юдора поставила поднос на стол и вышла из комнаты, тихо закрыв дверь за собой. Не дожидаясь приглашения, Николас подошел к столу и залпом выпил бокал вина.

– А теперь, Николас, расскажи, как все это случилось.

Николас тяжело вздохнул и прерывисто заговорил.

– Дядя Гайлс последние три дня проигрывал. Как он ни старался, счастливая карта ему не шла. Но вчера вечером ему повезло. Он выиграл несколько тысяч, не очень много, но достаточно, чтобы вернуть потерянное. Я наблюдал за этим, и, когда его партнер встал из-за стола с намерением уйти до закрытия клуба, я сказал: «Пойдем перекусим, дядя Гайлс». Он улыбнулся мне: «Хорошая идея, Николас, мой мальчик, кажется, я давно не ел». Он встал из-за стола, и как раз в тот момент открылась дверь, и... кто-то вошел в комнату.

Кузен на минуту замолчал.

– Кто это был? – спросила Серина.

– Вулкан!

– Маркиз Вулкан?

Он кивнул.

– Этот человек! – воскликнула Серина. – Из-за него мы продали нашу коллекцию Ван Дейка.

– Да, знаю. Он осмотрел комнату и увидел дядю Гайлса. «А, сэр Гайлс, – сказал он. – Я надеялся снова с вами встретиться. Вы не хотите взять реванш?» «Милорд, – прервал я его, – мой дядя только что собирался пойти со мной поесть». Он с пренебрежением посмотрел на меня, как на лакея, затем снова заговорил с твоим отцом: «Ну, сэр Гайлс, вы хотите?» Твой отец сел за стол. «К вашим услугам, милорд», – сказал он. Больше я ничего не смог сделать. Я старался.

– Да, да, Николас, понимаю. Конечно, ты старался. Продолжай!

– Они начали играть. Твоему отцу не везло. Он проигрывал и проигрывал. Он все время проигрывал. А под конец поставил на карту... этот дом.

– О нет, только не это!

– Да, Серина.

– Он проиграл?

– Проиграл.

Серина закрыла глаза руками.

– Я этого не вынесу, – сказала она. – Стэверли – мой дом.

– Это еще не все, – резко оборвал ее Николас.

– А что дальше?

– Дядя Гайлс встал из-за стола. «Милорд, – сказал он маркизу, – вы выиграли у меня все деньги, все мое состояние, и я потерял свой дом. Я должен пожелать вам спокойной ночи, так как мне уже не на что ставить».

– Я слышу, как он это говорит, – произнесла Серина, – и, наверное, он говорил с гордостью.

– Да, – ответил Николас, – лорд Вулкан посмотрел на него и сказал: «Мне жаль, сэр Гайлс, я надеялся дать вам возможность отыграться. Может, у вас осталось еще что-нибудь, чтобы испытать судьбу». Он продолжал тасовать карты. Твой отец смотрел на них, как завороженный, как будто жаждал прикоснуться к ним. Наконец он сказал очень спокойно: «У меня есть еще одна вещь».

– Что бы это могло быть? – спросила девушка.

Николас отвернулся.

– Я... я не могу сказать тебе это, Серина.

– Не будь смешным, Николас, конечно, ты можешь, – ответила она, – продолжай.

– Ты.

– Что... что ты хочешь сказать?

– Дядя Гайлс сказал: «Милорд, у меня осталось только одно, и на этот раз, если вы со мной сыграете, я думаю, вы проиграете. У меня есть дочь, которая унаследует восемьдесят тысяч фунтов стерлингов, когда выйдет замуж, понимаете. Милорд, вы готовы поставить свою свободу?»

Серина рванулась к открытому окну. Через минуту она заговорила ровным и тихим голосом:

– Продолжай, Николас.

– Маркиз улыбнулся. Если бы у меня были щипцы, я сорвал бы улыбку с его губ; но я мог только наблюдать, куда заведет твоего отца безумие. «Вы согласны?» – спросил дядя Гайлс. «Согласен, – ответил маркиз, – все, что вы потеряли – против моей свободы». Они начали играть. Через три минуты все закончилось. Маркиз Вулкан выиграл.

Серина закрыла глаза. Все вокруг нее закачалось.

– Что дальше?

– Дядя Гайлс молча покинул клуб Уайта. Я пошел за ним, пытался заговорить с ним, но он отмахнулся. «Оставь меня, Николас, пожалуйста, – сказал он. – Я готов провалиться в преисподнею от всего, что натворил». Он направился к Сент Джеймс Стрит, а я последовал за ним, немного отстав. На Пикадили он остановился, словно задумавшись. К нему приближался человек, джентльмен, судя по одежде, но, как мне показалось, слегка навеселе. Я видел, как твой отец подошел к этому человеку и намеренно толкнул его. «Уйдите с моей дороги, сэр», – сказал он. Джентльмен уставился на него: «Будьте так любезны, сэр, последите за своими манерами». «Мои манеры – мое личное дело», – сказал дядя Гайлс намеренно вызывающим тоном и, сняв перчатку, ударил незнакомца по лицу.

– О нет! – закричала Серина.

– Он сделал это умышленно, – продолжал Николас. – Незнакомцу оставалось только одно. Он попросил у твоего отца визитку, оставил свою и сказал, что его секунданты позвонят через несколько часов. Я подошел к дяде Гайлсу и предложил ему свои услуги. Он это принял и с благодарностью пожал мне руку. «Пойдем в мои апартаменты на Хаф Мун Стрит, мой мальчик», – сказал он и казался довольно веселым. А я, внимательно рассмотрев визитку незнакомца, прочитал его имя: Мистер Майкл Блэкнортон. «Дядя Гайлс, – вскрикнул я. – Вы, наверное, с ума сошли. Вы знаете, кто этот человек? Он лучше всех стреляет из пистолета, о нем рассказывают легенды».

«Кажется, я его узнал», – ответил твой отец. Как я и подозревал, он намеренно затеял ссору.

– Почему? Почему? – спросила Серина.

– Ты знаешь, почему, – – ответил Николас. – Неужели ты не понимаешь, Серина? Он потерял Стэверли и... тебя...

– Да, кажется, понимаю.

– Секунданты мистера Блэкнортона прибыли через час, – продолжал Николас, – я настаивал, чтобы они выбрали рапиры, но твой отец сразу согласился на пистолеты. Он пил до самого рассвета, а затем поехал к полю за деревней Челси. Как ни удивительно, дядя Гайлс оставался уравновешенным и в хорошем настроении. Он пожал мне руку и сказал: «Позаботься о Серине как только можешь, Николас, и скажи, чтобы она простила меня. Я не заслуживаю ее молитв».

Голос Николаса дрогнул. На минуту воцарилась тишина.

– Он ранил мистера Блэкнортона? – рыдая спросила Серина.

– Выстрелил в воздух, – ответил Николас, – и, я думаю, Блэкнортон хотел только ранить его, но твой отец повернулся, подставляя себя под пулю. Пуля попала в грудь, выше сердца, и он умер почти сразу.

– О, Николас, если бы я только была рядом!

Серина упала на диван и спрятала руками лицо.

– Никто из нас не мог бы ничего поделать, – сказал Николас. – Питер Вивьен был со мной, и я оставил его с твоим отцом, чтобы тот все устроил. Покойного привезут сюда. Я же поспешил к тебе, чтобы рассказать обо всем случившемся и убедить тебя в необходимости выйти за меня замуж. Я хочу сказать, что у тебя только один выход из порочного круга, – а это порочный круг, – выйти за меня замуж. Когда приедет Вулкан и потребует тебя, ты уже будешь связана брачными узами.