Люби меня всю ночь

Хелен стиснула зубы. Едва ли этот янки благовоспитанный джентльмен, но она не допустит, чтобы он увидел ее босиком. И тут Хелен заметила свои туфли, лежавшие на самом виду на краю поля.

Хелен резко обернулась и прочитала ответ в его взгляде. Что ж, лучше ему воздержаться от замечаний, если он желает себе добра. Ни одному презренному янки не сойдет с рук, если он вздумает потешаться над ней. Она не задумываясь выгонит его вон со своей земли.

Но Курт Нортвей ничего не сказал. Даже не улыбнулся. Не стал закатывать глаза и гримасничать. Не сделал ни малейшей попытки унизить или смутить ее, продолжая как ни в чем не бывало шагать рядом.

Когда они добрались до ее туфель, он молча подобрал чулки и сунул их в нагрудный карман. Затем опустился на корточки, поднял туфли и посмотрел на нее.

В его глазах не было и тени насмешки. Капитан выжидающе похлопал по колену. Сгорая от стыда, Хелен приподняла подол и поставила босую ступню на его бедро.

Курт придержал ее ногу за стройную щиколотку и стряхнул со ступни налипший песок. Затем осторожно надел ей туфлю, проделав то же самое со второй ногой. После чего выпрямился во весь свой немалый рост, так и не сказав ни слова.

Уверенная, что лицо ее пылает, Хелен без нужды прочистила горло, выхватила чулки из кармана его рубахи и произнесла со всем достоинством, на которое была способна:

– Если вы последуете за мной, капитан, я покажу вам ваше жилье.

– Благодарю вас, миссис Кортни.

И лишь когда она решительно двинулась вперед, губы Курта изогнулись в едва заметной улыбке.

Глава 3

– Позвольте познакомить вас с моим сыном, миссис Кортни. – Курт снял мальчика с седла и поставил на ноги. – Чарли, это миссис Уильям Кортни. С ее разрешения мы поживем здесь немного.

Хелен улыбнулась, глядя на серьезного малыша, и протянула руку. Но Чарли не ответил на ее жест. Скрестив ручки на груди, он теснее прижался к отцу и поднял на Хелен карие глаза, полные недоверия.

– Чарли немного робеет, – произнес Курт извиняющимся тоном, мягко оторвав сына и убрав у него со лба светлые пряди. – Разве ты не хочешь поздороваться с миссис Кортни?

– Думаю, Чарли сейчас не до бесед, он сильно проголодался и устал, – примирительно произнесла Хелен. – Капитан, отведите лошадей в стойло, – распорядилась она. – Овес в ларе, ведро на крючке у двери. В поилке есть вода. А я тем временем посмотрю, в каком состоянии находится ваше жилище. – Помедлив, она обернулась к Чарли: – Хочешь пойти со мной?

Мальчик энергично замотал головкой.

Хелен оставила попытки расшевелить ребенка и двинулась вверх по пологому склону к видневшимся неподалеку хозяйственным постройкам. Молчаливая троица в считанные минуты достигла амбара.

Курт открыл ворота загона и ввел лошадей внутрь, а Хелен прямиком направилась к пристройке, примыкавшей к обветшавшему амбару. Чарли остался стоять у дощатого забора загона.

Хелен толкнула дверь в пристройку, но та не поддалась. Разбухшее от сырости дерево покоробилось и плотно засело в раме. Хелен сдвинула на затылок шляпу, оставив ее болтаться на спине на длинных тесемках, завязанных под подбородком, и снова взялась за дверь.

После нескольких неудачных попыток налегла на нее всем телом, упершись плечом и коленом в шероховатое дерево, – дверь не сдвинулась с места.

Подошел Курт с переброшенными через плечо армейскими седельными сумками и тяжелым вещмешком под мышкой.

– Погодите, миссис Кортни, вы поранитесь, если будете так усердствовать.

– Да нет… я почти…

– Может, я попробую? – предложил он.

Выбившаяся из сил Хелен кивнула и отступила в сторону.

Курт взялся за дверную ручку, повернул ее и сильным движением мускулистой руки толкнул внутрь. Дверь резко распахнулась, вспугнув дрозда. Пронзительно вереща и хлопая крыльями, птица устремилась в открывшийся проход, пролетев в дюйме от лица Хелен.

Вскрикнув, Хелен зажмурилась и невольно приникла к широкой груди Курта Нортвея. Ее резкий возглас испугал Чарли. Мальчик с криком бросился к отцу, обхватил его ногу и уткнулся лицом в шерстяную ткань форменных брюк.

Курт замер, ни единый мускул не дрогнул на его лице.

Сквозь юбки Хелен он ощущал твердые контуры револьвера, спрятанного у нее в кармане, и подумал, что такая красивая молодая женщина, вынужденная жить в полном одиночестве, провела немало долгих ночей, терзаясь от страха.

Ему хотелось обнять ее, успокоить, но он не решился. Не дай Бог, неправильно его поймет.

Хелен открыла глаза и отпрянула от него. Окинув мужчину презрительным взглядом, коротко уронила:

– Извините. Глупо пугаться птицы.

– Вовсе нет, – отозвался он, пожав плечами.

Чарли отпустил ногу отца и, хмурясь, отступил назад.

Овладев собой, Хелен проследовала в сумрачное помещение, состоявшее из одной комнаты. Оглядевшись, поморщилась и поспешила извиниться:

– Не ожидала, что здесь такой беспорядок.

Она покачала головой и прошлась по полутемному помещению. Покрытые толстым слоем пыли и затянутые паутиной железная кровать, исцарапанный комод, два кресла, столик, полдюжины стульев с жесткими спинками и продавленными сиденьями, а то и вовсе без них, были сдвинуты к задней стене.

Чарли чихнул, потер нос и снова чихнул.

Хелен устало вздохнула.

– Вы не сможете здесь жить.

– Ошибаетесь, миссис Кортни. Сможем и будем, – невозмутимо возразил Курт. Пересек комнату, раздвинул полусгнившие занавески и открыл окно, впустив свет и свежий воздух. – Хорошая уборка творит чудеса. – Он улыбнулся.

Чарли снова чихнул.

– Будь здоров, – машинально сказала Хелен. – Это от пыли, Чарли. Лучше тебе выйти на улицу.

Мальчик не двинулся с места.

– Если все хорошенько вымыть, – заметил Курт, расхаживая по просторной комнате и открывая окна, – здесь будет по-настоящему уютно. Начну прямо сейчас.

– Я помогу, – сказала Хелен и направилась к двери. Помедлив, она добавила: – Но это может подождать. Еще только полдень. Принесите воды из колодца. Я приготовлю лохань, мыло и пару чистых полотенец на заднем крыльце. Когда вымоетесь, подождите несколько минут. Я накрою стол на веранде.

– Спасибо, – отозвался Курт, взглянув на Чарли, который не переставал чихать.

Хелен вышла из пристройки и, приподняв тяжелые юбки, быстро зашагала к дому, располагавшемуся в сотне ярдов от амбара, на вершине скалы, нависавшей над широкой горловиной залива.

Прочное одноэтажное строение, нуждавшееся в покраске и внешне ничем не примечательное, внутри могло похвастаться просторными комнатами с высокими потолками. Дом огибала широкая деревянная веранда, куда выходили все спальни, гостиная и кухня. Двор зарос сорняками, а сразу за ним начинались густые заросли, спускавшиеся по крутому склону к самой воде.

У задних ворот Хелен встретила неожиданное препятствие в виде ее обожаемого кота Доминика – породистого красавца с дымчато-серой шерстью и гибким телом. Демонстративно расположившись посередине распахнутых ворот, он величественно помахивал хвостом. В светло-зеленых глазах животного затаилась обида.

Хелен потянулась к нему, но Доминик не откликнулся своим обычным мягким урчанием. И не поднялся, чтобы ласково потереться об ее юбки. Он остался на месте, издавая низкие рокочущие звуки.

– Да будет тебе, Доминик. Уйди с дороги, – увещевала Хелен своего любимца, подаренного ей дедом девять лет назад, когда Доминик был крохотным котенком.

В ответ тот пренебрежительно отвернулся и демонстративно зевнул. Улыбнувшись, Хелен присела на корточки и почесала ему под подбородком.

– Ты что, видел янки с мальчиком? Послушай, у меня нет выбора. Нам нужна помощь, и ты хорошо это знаешь. Придется тебе, стиснув зубы, постараться извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации, как это делаю я. – На секунду она прижалась щекой к его теплой макушке, затем отпустила кота и выпрямилась.

Обойдя Доминика, Хелен поспешила к дому. Кот поднялся и лениво последовал за ней в густую тень, отбрасываемую самым старым и высоким дубом на ферме. Раскидистые ветви могучего дерева образовали плотный навес из листвы, простиравшийся над задним двором.