Модная любовь

— Не обязательно оскорблять, — сказал он. — Нет, мои друзья вовсе не думают, что это я пишу вашу колонку.

— И вы теперь хотите ее писать, чтобы убедить их в великой неправде — что вы на самом деле все-таки пишете мою колонку.

— Что-то в этом роде, — ответил он, очевидно, ничуть не уязвленный ее резкостью. — Но только если вы мне поможете, мисс Торп.

Она почувствовала, как ее щеки заливает румянец. Этот огромный, нескладный увалень просто не имел праваиметь такие притягательные глаза.

— Полагаю, у меня нет выбора, — огрызнулась она. — Хотя я категорически не могу себе представить вас пишущим колонку о моде. Я уверена, что мистер Снид, редактор «Фэшнс портентс», откажется.

— Я уже говорил с мистером Снидом, — ответил Колин. — Откуда, вы думаете, я узнал про этот дом? Мы решили, что вы будете писать вашу новую колонку под именем… как же его? А, точно! Колина Солсбери.

— Солсбери? Да вы с ума сошли! Я читала о нем. Он своего рода пария в обществе — ведь его бросали у алтаря пять или шесть раз или что-то в этом роде.

— Надо же, — укоризненно поцокал языком Колин, — вы читаете колонки сплетен? — От взгляда его насмешливых глаз у Луизы подвело живот.

Тут вмешалась Эмили:

— Мы вынуждены подписываться на все газеты, мистер Итеридж, поскольку я пишу колонку о женской моде для «Ля бель ассамбль» [6] , а Луиза пишет для «Фэшнс портентс». Мы не можем позволить себе пропустить какое-нибудь описание одежды.

— Я не стану подписывать колонку именем Солсбери, — сказала Луиза. — Это реальный человек.

— Не более чем я. А мистер Снид, похоже, уверен, что газеты с его именем будут лучше продаваться.

— Лорду Солсбери это может не понравиться, — возразила она.

— Так случилось, что я знаком с Солсбери, — парировал Колин. — Я позабочусь, чтобы он не поднимал шума.

— Это просто невозможно! — простонала Луиза. — О чем, скажите на милость, вы собираетесь писать в моейколонке, пока я буду писать в егоколонке?

— Разве это так сложно? Я знаю английский не хуже любого другого человека. Может, я не так цветисто выражаюсь, как вы, но…

— Об одежде не так легко писать.

— Я читал вашу колонку, мисс Торп. Все, что нужно, — написать в самом начале какую-нибудь витиеватую и пустую фразу, а потом описать два-три одеяния.

— Да неужели! — резко возразила Луиза. — Почему бы вам не описать то бальное платье, что недавно было надето на моей сестре?

Он задумался.

— Ну, давайте же! — поторопила она.

— Что ж, — протянул Колин, — оно было тыквенного цвета, с лентами на… э-э… груди.

Луиза захихикала.

— Юбка состояла из двух частей, верхней и нижней.

— Отлично! — подбодрила его Эмили. — Это юбка из газа, посаженная на креп.

— Точно, — подхватил Колин. — Газ и креп. Именно это я и собирался сказать. А на лифе были пришиты такие маленькие штучки.

Он посмотрел на Луизу.

— Ну, и как я справился?

Она разразилась звонким смехом.

— Что я упустил?

— Оно не тыквенного цвета, а янтарного. А эти «штучки» назваются бисер!

Он пожал плечами.

— На мужской одежде его нет, поэтому не вижу тут проблемы. Вопрос лишь в том, поможете ли вы мне, мисс Торп?

Она молчала.

— Поскольку вы пользовались моим именем… — вкрадчиво напомнил он.

Шесть недель спустя Колин сидел в гостиной миссис Юинг. Он уже успел привыкнуть к этой комнате. В конце концов, на протяжении последнего месяца он проводил в ней почти каждый день.

Они с Луизой сидели рядом за столом и рассматривали лежащий перед ними жилет.

— Откуда он взялся? — спросил Колин.

— От французской модистки мадам Карем. Вероятно, его заказал лорд Рочли. После обеда мне нужно отослать его обратно.

— Само собой разумеется, — пробормотал Колин. — Рочли — тупица. — Он хмуро посмотрел на полосатый жилет.

Луиза постукивала пером по столу.

— Так, посмотрим… — сказала она.

Колин склонился чуть ближе. У нее была самая красивая шея, которую он когда-либо видел. Один ее вид вызывал у него жажду, опьянение…

—  «Мода предписывает носить жилеты из полосатого тулинетта [7] », — задумчиво произнесла Луиза. — Хорошо звучит. А потом можно добавить что-нибудь личное. «Хотя выбор цвета, естественно, остается за владельцем, мистер Итеридж желает сообщить, что лично он предпочитает бутылочно-зеленый с тонкой — очень тонкой — полоской темно-красного цвета, что обеспечивает…»

Она подняла взгляд и увидела, что он улыбается. Головокружительная волна жара опалила ее живот.

— Не мистер Итеридж, — поправил Колин. — Вы же пишете от лица Солсбери, помните?

— Конечно, — кивнула Луиза, заморгав при виде выражения его глаз. — «Солсбери советует оливково-зеленый…»

Он постучал по ее руке пальцем:

— Вы говорили про бутылочно-зеленый, — перебил он.

— О, неужели! — Луиза с тревогой поняла, что от одного лишь этого прикосновнения ей захотелось заерзать на своем месте, поэтому поспешно спросила: — Ну хорошо, а что вы сами собираетесь написать об этом жилете?

Колин улыбнулся.

— Я не собираюсь об этом писать. Мне не нравится эффект от полоски. Мужская талия при этом выглядит странно.

— Так и задумано, — пояснила Луиза. — Видите, как полоски сходятся к пуговицам на талии?

— Мне это кажется фатовством, — заметил Колин.

Салли тихо посапывала, восприняв свою роль компаньонки как приглашение поспать.

— Я напишу правду, — сказал он, наклоняясь ближе к Луизе.

— И в чем… — она постаралась говорить спокойно. — И в чем же, по-вашему, заключается правда?

В ответ перо Колина запорхало по бумаге. Затем он передвинул лист к ней.

—  «Болтовня о моде зачастую состоит из беспардонности и банальностей, — прочла вслух Луиза. — Кто-то даже может назвать ее бредом. Однако мистер Итеридж абсолютно убежден, что нигде бредовость не является столь очевидной, как в случае, когда мужчины надевают полосатые жилеты с большими золотыми пуговицами».

Он улыбнулся ей дьявольской усмешкой, белозубой и вызывающей у нее грешные мысли.

— Эдвард никогда бы такого не сказал, — простонала Луиза. — Ему нравятся полосатые жилеты. Он говорил об этом всего несколько месяцев назад. Вы испортили мою рубрику, как я и предполагала!

Он выглядел оскорбленным до глубины души.

— Ничего подобного. Я особенно стараюсь походить в манере изложения на вас. Вы читали мою заметку на прошлой неделе?

— Это было ужасно, — отрезала Луиза. — Вы сказали, что Эдвард никогда не надевает по вечерам цветные чулки. Но Эдвард считает, что розовые чулки — это отлично. Он не раз говорил об этом!

— Больше нет, — ухмыльнулся Колин.

— И Эдвард любитполоску, — настаивала Луиза.

— Что ж, если вам так угодно… — В его тоне было нечто такое, от чего ее щеки опалил румянец. — Я попробую еще раз. «Мистер Итеридж не устает упиваться красотой полосатого жилета».

— Это чушь, — резко заявила Луиза. Он находился так близко, что белое полотно его рубашки касалось ее руки. Она приказала себе дышать медленнее. Это пройдет. Закончив последнюю статью, он уйдет, и она как-нибудь научится жить без него.

Его глаза были такими темными. Она не к месту подумала, что пах он тоже не как ее Эдвард. Тот пользовался дорогим мужским одеколоном. В отличие от него этот Эдвард пах свежим воздухом, кажется, немного мылом и еще менее уловимо — мужчиной.

Луиза решила, что дело в том, как он смотрел на нее. Она ощущала его взгляд всем телом.

— Для вашей последней колонки этого материала должно хватить, — жизнерадостно сказала она, поднимаясь со стула.

Колин кивнул.

— Уверен, я смогу сочинить приемлемый кусок про этот полосатый жилет.

— Полагаю, мой бедный Эдвард еще раз повергнет в шок весь Лондон.