Очаровательная плутовка

– Нет. Видите ли, я не приму участия в охоте. Я просто пришла попросить вас, позволить мне остаться дома.

– Не поедете на охоту? Но почему? – Он явно разочарован.

– Дело в том, – сказала Эйприл, глядя на лошадь, а не на него, – что у меня еще побаливает то место…

Он засмеялся:

– Вы сами виноваты – порку вы заслужили. Надеюсь, впредь вы дважды подумаете, прежде чем станете мне врать.

Эйприл густо покраснела, вспомнив, как он ее отшлепал.

– Я не…

– Хорошо, что вы поняли. Потому что в следующий раз я не буду столь снисходителен.

Эйприл открыла рот от возмущения. Неужели он может отшлепать ее еще сильнее? Однако веселый блеск в его глазах говорил о том, что он подшучивает над ней.

– Да, я подозревала, когда вас встретила, что все примерно так и закончится.

Райли захохотал. А Эйприл… ей было так приятно смотреть, как он смеется.

– Я хотела сказать, милорд, что я никогда в жизни не садилась на лошадь. Все, что я знаю о лошадях, – это то, как не попасть под них на лондонских улицах.

Глаза под длинными пушистыми ресницами азартно загорелись.

– Вы просто еще не раскрыли для себя их благородства. Пойдемте, я вам кое-что покажу.

Он взял ее за руку и стремительно увлек к загону.

За конюшней находилась квадратная площадка, обнесенная белым дощатым забором. Внутри загона стояли две лошади потрясающей красоты. Таких замечательных животных Эйприл ни разу в жизни не видела. Та, что покрупнее, была темно-коричневого цвета с черными чулками. Это был жеребец, и он гарцевал вдоль ограды и вокруг кобылки, которая была чуть поменьше и делала вид, что не замечает жеребца. Кобылка была изящная, светло-рыжая, с молочными чулками.

– Адонис показывает блестящие результаты, четырнадцать побед из двадцати пяти заездов, а в прошлом году стал чемпионом в Ньюмаркете. Его рост более ста семнадцати сантиметров. Разве он не красавец? Среди чистокровных скакунов в моей конюшне вы не найдете второго такого. Каков силач и какая выносливость! Правда, он немного норовист – чувствуется горячность дикого животного, – но у него бесподобная родословная. Среди лошадей он король.

– Вы поедете на нем? – спросила Эйприл.

– Не сегодня. – Райли прислонился спиной к столбику ограды. – У Адониса другие дела.

– Какие?

– Сегодня ему предстоит случка.

Эйприл повернулась к светлой лошадке в середине загона.

– Он, кажется, не очень-то ей интересен.

Райли сверху вниз посмотрел на Эйприл:

– Заинтересуется.

Она выдержала его взгляд.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Эта молодая кобылка еще не тронутая. Адонис должен ее расшевелить. Он заставит ее обратить на него внимание.

Эйприл чувствовала, как краска заливает ей щеки, но глаз не отвела.

– А что, если кобыла не захочет спариваться с вашим Адонисом?

– Захочет.

– Почему?

– Потому что она ничего не сможет с собой поделать. В ее натуре желать его.

– Не слишком ли вы уверены? А если она уже выбрала другого?

– Это невозможно. Он предназначен для нее. Они идеально подходят друг другу.

– Это вы так считаете.

Он самонадеянно кивнул. Да он всегда во всем прав.

Эйприл заглянула в загон. Адонис приближался к кобылке сзади. Вытянув большую голову, он нюхал ей хвост. Кобылка побежала от него прочь.

– Вы ошибаетесь. Вопреки вашим утверждениям он совсем ей не нравится.

Райли так близко наклонился к Эйприл, что она разглядела в его глазах крошечные золотые огоньки.

– Она подойдет к нему. Адонис терпелив. Как и я.

Его свежевыбритая кожа приятно пахла мылом.

– Если она еще не тронутая лошадь, то может испугаться, – заметила Эйприл.

Пальцы Райли осторожно коснулись ее волос.

– Натура берет свое даже у самых упрямых представительниц женского пола. На вид она равнодушна к нему, но одно его присутствие уже зажгло в ней желание. Чем ближе он к ней подходит, тем сильнее ей этого хочется. Когда она поймет, что пора ему уступить, то сама станет его приманивать.

Он приблизил к Эйприл свое лицо почти вплотную и носом задел ее нос, а его жаркое дыхание обожгло ей щеку. Губы у Эйприл выжидательно приоткрылись, собственное дыхание участилось. Рот Райли искушал ее подобно спелому плоду. Все, что ей надо было сделать, так это только дотянуться до него и попробовать.

Проклиная свою слабость, Эйприл не стала сопротивляться его поцелую. Он ласкал ее губы, словно дольки апельсина, которые он хочет вкусить до капли. Все разумные мысли куда-то испарились. Осталось лишь одно наслаждение.

Господи, почему она так его хочет?! Когда он рядом, она забывает о том, кто она. Она становится кем-то еще. Кем-то, кто ей очень нравится. А когда он обнимает ее, от его теплых прикосновений забываются все беды, а страхи улетают куда-то далеко и ее одиночество, в которое она заточена, как в крепость, рушится.

Райли отстранился от нее, глаза у него были закрыты, словно он все еще смаковал ее губы. Медленно открыв глаза, он посмотрел ей в лицо:

– Боже, какая вы сладкая!

Почему такое происходит? Он вдыхает в нее жизнь, она ощущает себя женщиной.

Эйприл покраснела, не зная, что на это ответить, поэтому перевела взгляд на лошадей и сказала:

– Вероятно, вы правы. В конце концов, она не будет ему отказывать. Он красивый жеребец, и она тоже красивая.

Не отводя от нее глаз, Райли произнес:

– Да, она красивая.

И опять это возбуждение. Дыхание перехватывает, и в то же время дышится легко. Разве такое возможно? Не важно, есть у нее титул или нет, но рядом с Райли она чувствует себя настоящей леди. Нет… настоящей женщиной.

– Хотите ее погладить? – спросил он.

И, не дожидаясь ответа, издал пронзительный свист.

Кобылка навострила уши и чуть повернула голову в его сторону. Узнав его, она медленно подошла прямо к протянутой руке Райли.

Он схватил ее за уздечку и поднял золотистую голову.

– Не бойтесь. Ей нравится, когда ее ласкают.

Эйприл несмело дотронулась до светлого хохолка на голове кобылы.

– Здесь погладьте, – сказал он, указывая на морду лошади. – Здесь самое нежное место. Просто шелк.

Эйприл послушно коснулась лошадиной морды.

– Нет-нет. Снимите перчатки.

Эйприл испуганно отдернула руку.

– Нет. Я и так чувствую, какая она мягкая.

– Ну же. Она не укусит, обещаю.

– Знаю, что не укусит. Но нам уже пора уходить.

Он улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.

– А вот трусихой я вас никогда не считал. Вы боитесь?

– Я не боюсь! Я вообще ничего не боюсь.

– Тогда дайте вашу руку.

Он взял ее руку и стал снимать перчатку.

– Нет! – крикнула Эйприл и попыталась оттолкнуть его, но Райли уже успел стянуть перчатку с ее руки.

Она пыталась отнять руку, но он крепко держал ее в своей ладони. Эйприл пришла в ужас от того, что он увидит шершавую кожу на ее руках, мозоли, шрамы от порезов и неровные ногти – болезненное напоминание о том, кем она была.

И кем осталась.

Эйприл выхватила у него перчатку и отвернулась, чтобы надеть, хотя и понимала, что поздно – он все увидел. Призрачное облако, на котором она блаженно плыла, испарилось, и она упала на землю. Вот что значит возомнить себя леди. И теперь, когда уродливые руки прислуги предстали перед его глазами, она снова превратилась в судомойку.

Райли взял ее за плечи и повернул к себе лицом. Она стояла, опустив голову и не смея взглянуть на него.

Он отнял у нее перчатки, взял ее руки в свои и осторожно потер. Какие у него сильные и теплые руки!

– Я не хотела, чтобы вы это видели.

– Почему? – спросил он, и голос у него прозвучал нежно и ласково.

– Они не женственны, загрубели от работы.

– Это ваши руки.

– В этом-то все и дело, – с несчастным видом произнесла Эйприл и стала натягивать перчатки.

Он снова их снял и отбросил в сторону.

– Когда вы перестанете прятаться от меня?

Глаза Эйприл наполнились слезами.