Приглашение на танец

— Так в чем же дело, дорогая? — участливо поинтересовалась Недди. — Почему ты так бледна? Еще что-нибудь произошло?

Сесили поспешила ее успокоить:

— Нет, все по-прежнему. Но сейчас, когда здесь нет Уинтерсона, я хочу еще раз спросить: может быть, вы знаете что-то об исчезновении Уилла Далтона, о чем не хотели говорить при герцоге?

Леди Энтуистл хотела что-то сказать, но потом бросила быстрый взгляд на Джульет и Мэдлин. Видя ее колебания, Сесили заверила:

— Все, что вы захотите открыть мне, не может быть тайной от моих кузин. Им уже известно все, что вы рассказали утром — про сумку со следами крови в папиной палатке.

Все еще хмурясь, леди Недди села в кресло с высокой спинкой напротив дивана, на котором расположились девушки.

— Ах, Сесили, я предпочла бы, чтобы ты не ввязывалась в эту историю. И так уже один человек пропал, а другой прикован к постели.

— Мэм, мне не верится, что вы советуете Сесили предоставить решать эту загадку мужчинам, — заметила Джульет.

Хотя Джульет зачастую предпочитала держать свое мнение при себе, самоотверженности ей было не занимать. И, как и Сесили, ей было не по вкусу общепринятое мнение, что леди должно быть видно, но не слышно.

Леди Энтуистл улыбнулась:

— В этом вы не ошиблись, мисс Шелби. Я никогда не относилась к числу тех женщин, которые признают право на инициативу только за мужчинами. Я убеждена, что они очень часто все только запутывают. — Леди Энтуистл посерьезнела. — Но в данном случае на карту поставлено благополучие моей крестницы. Я не знаю, кто заварил эту кашу, но у меня есть основания считать, что Сесили лучше держаться от этого человека как можно дальше. И сразу отвечаю на вопрос, который вы, возможно, хотите задать: нет, я не верю в нелепые россказни о проклятии.

— Дорогая Недди, я обещаю не делать ничего такого, что навлечет на меня опасность, — сказала Сесили. — Но вы же наверняка знали, что ваш рассказ о подозрительной находке в папиной палатке разбудит мое любопытство. И заставит меня страшиться, что папа мог быть замешан в исчезновении Далтона.

— Мне жаль, что ты истолковала мои слова превратно, — сказала леди Энтуистл. — Как я уже говорила тебе и Уинтерсону, лорд Херстон и мистер Далтон ссорились. Да, я сказала, что обнаружила в палатке твоего отца сумку мистера Далтона со следами крови. Но заметь, я ни словом не намекнула, что это означает, что лорд Херстон повинен в убийстве.

— Но мистер Уинтерсон воспринял эту новость именно так, — сказала Сесили. — Как он мог подумать иначе?

Леди Энтуистл покачала головой:

— Дорогая моя, у сэра Майкла много недостатков, взять хотя бы его ослиное упрямство, но я и представить себе не могу, чтобы он хладнокровно убил человека, ближайшего помощника, да еще и заставил его семью гадать, что же с беднягой случилось. Должно быть какое-то другое объяснение!

— Вот и я тоже так считаю, — сказала Сесили и приняла чашку из рук Мэдлин, которая взялась разливать чай. — Но здесь что-то не сходится. Может быть, мистер Далтон попросил папу присмотреть за его вещами. Если в Египте часто случались кражи, то выглядит вполне разумно, если Уильям не захотел оставлять свой багаж без присмотра. Но это не объясняет, откуда взялись пятна крови. И папину болезнь.

— Я слышала, апоплексический удар может случиться от эмоционального расстройства, — предположила Джульет. — У Фенвика, дяди моего отца, удар случился во время жаркого спора с его… гм… подругой. Только что он кричал на нее из-за непомерных счетов от модистки, а в следующую минуту его речь стала неразборчивой и всю правую сторону парализовало.

Сесили воззрилась на Джульет:

— Почему ты раньше об этом молчала? Более того, почему твоя мама не рассказала это Вайолет?

Джульет пожала плечами:

— Я сопоставила эти два случая только сейчас. А мама… ты прекрасно знаешь, что она никогда не станет говорить о том, что считает безвкусным. Ей нравится делать вид, что родственники со стороны моего отца — полная противоположность Физерстоунам.

— Сесили, а что, если Джульет права? — сказала леди Энтуистл. — Вдруг по дороге домой твой отец с кем-то поссорился? Вы, наверное, знаете — его нашла я, но это было незадолго до нашего прибытия во Францию. Накануне вечером у него вполне могла быть назначена с кем-то встреча, и никто не узнал, что случилось, пока утром я не заглянула узнать, почему он не вышел по обыкновению на палубу.

— Это не обязательно была ссора, — сказала Сесили. — Вдруг мысль, что папа убил своего секретаря, легла на его душу таким тяжким грузом, что его мозг не выдержал?

Леди Энтуистл взяла ее за руку.

— Дорогая моя, ты не хуже меня знаешь, что у твоего отца трудный характер. Вспомни хотя бы, какой разразился скандал, когда я тайком увезла тебя из Херстон-Хауса, чтобы показать выставку этих ужасных мраморов в Британском музее. Сэр Майкл так вскипел от гнева, что, казалось, вот-вот испарится. Но я ни за что не поверю, что он причастен к смерти мистера Далтона.

Сесили печально покачала головой:

— Если дело касается папиной работы, он не стерпит, когда кто-то встает у него на пути. И когда Уилла вдруг стала мучить совесть из-за того, что они увозят из страны предметы старины, папе это не могло понравиться. Он потратил месяцы труда, чтобы найти эту конкретную гробницу. И если в ходе раскопок человек, которого папа считал верным соратником, открыто выступил против его принципов, это, конечно, привело его в ярость.

Сама Сесили склонялась к мысли, что исторические ценности должны оставаться в той стране, где они были найдены, однако понимала, какими соображениями руководствовался отец, увозя их в Англию. Если этого не сделать, они рано или поздно достанутся Франции или, еще того хуже, обычным охотникам за сокровищами. И тогда они будут навсегда потеряны для дальнейшего изучения, для археологии и истории.

— По правде говоря, я не могу понять, что отец мог дать хотя бы намек на согласие с намерениями Уилла. Не мог он спокойно отнестись к тому, что его собственные артефакты крадут у него из-под носа. Особенно сейчас, когда политическая ситуация в Египте такая нестабильная. Прошло всего несколько лет с тех пор, как французы ушли из этой страны.

— Да, твой отец на дух их не переносит, этих французов, — заметила леди Энтуистл, хмурясь. — И все-таки я не могу себе представить, что он даже во имя высоких целей способен причинить вред человеку, с которым работал в тесном контакте. Не верю я и в то, что он обрек его близких на ужас неизвестности.

Сесили согласно кивнула. Когда ее мать умерла, она была совсем малышкой, и это печальное событие почти забыла. Но она знала, что леди Херстон исчезла из поместья, и никто не мог ее найти. Ей, конечно, рассказали обо всем позже. В памяти всплывали отдельные фрагменты, но она не была уверена, что это не плод ее воображения, — например, как отец умолял, если она знает, куда ушла мама, рассказать ему все. Девочка отчаянно пыталась сделать хоть что-то, что его утешит в горе и снова сделает счастливым. Но смогла вспомнить лишь, как мама посадила ее в большой сундук в спальне и велела ждать, сказав, что это такая игра и папа скоро ее найдет. Сесили ждала и ждала, ей становилось все страшнее, но в конце концов папа пришел. А леди Херстон нашли через неделю — тело обнаружили на вересковых пустошах, окружавших их имение в Йоркшире.

Став взрослой, Сесили пришла к выводу, что это событие в немалой степени повлияло на ее жизнь. Она до сих пор боялась замкнутого пространства — доходило до того, что она была вынуждена уходить из комнаты, если ей вдруг начинало казаться, что стены слишком близко.

— Полагаю, вы правы, Недди, — произнесла она наконец. — Но если папа не виноват в исчезновении мистера Далтона, тогда что с ним случилось? От решения Уильяма передать артефакты Египту больше всех терял папа.

И теперь он потерял речь, и я не могу не задаться вопросом, а что если тот, кто повинен в исчезновении Уилла, каким-то образом спровоцировал у папы апоплексический удар?