Приглашение на танец

— Очень смешно, — обиженно пробурчала Джульет. — Значит, я должна буду танцевать с самыми завидными женихами, рассчитывая, что стану нарасхват, как горячие пирожки? Сесили, если это сработало у тебя, еще не значит, что у меня тоже сработает.

Сесили засмеялась:

— Хватит ворчать, просто возьми эту карту, и все. На следующей неделе леди Роулинс дает бал. Думаю, для нас это самое подходящее событие, чтобы превратить тебя в горячий пирожок.

— О, это будет так интересно! — воскликнула Мэдди с радостным предвкушением. — Я берусь выбрать для нее туфельки.

От ответа Джульет спасло появление Лукаса.

— Дорогой, что ты здесь делаешь? — спросила Сесили, когда он подошел к ней. — Я думала, ты проведешь весь день в Таттерсоллзе.

Он наклонился, чтобы поцеловать жену в щеку.

— Мы закончили рано, и я решил отвезти тебя домой в экипаже.

Между бровями Сесили залегла складка.

— Зачем мне нужен экипаж? До Уинтерсон-Хауса всего две улицы.

Лукас выразительно приподнял бровь:

— Мне казалось, мы с тобой договорились, что ты будешь больше отдыхать. Из-за… э-э…

Лукас старался говорить уклончиво, и это вызвало у Сесили улыбку.

— Они знают.

— А-а. — Казалось, герцог был разочарован, словно ему нравилась некоторая таинственность. — Ну что ж. Я думаю, в твоем деликатном положении тебе нужно стараться беречь себя.

Когда Лукас упомянул о деликатном положении, у него немного покраснели кончики ушей. Джульет и Мэдди заулыбались, но Сесили слова мужа не очень понравились. Она нахмурилась:

— Лукас, я не хрупкий цветок. Я вполне способна дойти пешком отсюда до…

Он заставил ее замолчать, закрыв рот поцелуем. Сесили, вздохнув, сдалась:

— Ну хорошо, я поеду. Но предупреждаю: если ты собираешься этим заниматься все девять месяцев, у тебя будет очень сварливая жена.

— Любовь моя, — Лукас подмигнул Джульет и Мэдлин, — если ты будешь меня бранить, я буду считать себя счастливым человеком.

Как только они сели в экипаж и оказались наедине, Сесили спросила:

— Ты это серьезно говорил? То есть ты считаешь себя счастливым человеком?

Он снова крепко поцеловал ее в губы.

— Дорогая моя, я тебя люблю и считаю день, когда мы поссорились возле Египетского клуба, самым счастливым в моей жизни.

Глаза Сесили наполнились слезами.

— Правда?

— Абсолютная!

Лукас поцеловал ее веки и кончик носа.

— И я тебя люблю. Знаешь, я считаю тот день, когда ты заговорил со мной возле Египетского клуба, самым счастливым днем моей жизни, — прошептала Сесили.

Лукас наклонился и прошептал, касаясь губами ее шеи:

— Тогда у нас нет выбора. Мы должны объединить наши усилия и стать счастливыми вместе.

Сесили ответила с энтузиазмом, но слов было не разобрать.