Грешная женщина

Уорд свел брови и тихонько спросил:

– Так она тебе помогала? Интересно, а Эдвард об этом знает? А потом Драмлин умер, ты вышла за Уэдерли, он тоже умер, и ты попала ко мне. Повторяю, – сказал он, добавив в голос суровости, – женщина твоего происхождения не должна занимать подобное положение. Проклятие, когда я думаю о том, чего я от тебя требовал, об уроках, которые я тебе преподал… – Он резко, со свистом втянул в себя воздух. – Если бы ты сказала мне правду…

– Мне нравились эти уроки, – сказала Морган, скользя рукой по его груди, по животу и ниже. Дыхание Уорда стало прерывистым, а лицо исказилось от мучительной вины. – И я не считаю себя несчастной.

– А должна бы.

– Ты меня выгонишь? – спросила она, наклоняясь, чтобы поцеловать его.

– Морган, прошу тебя, сначала дай мне обещание, а потом мы продолжим.

Она нахмурилась:

– Какое обещание?

– Что ты больше не будешь общаться с Эмилией Хантингтон. Прости, – добавил он, увидев боль в ее взгляде и чувствуя, как заныло сердце. – Она твоя подруга, а у тебя их мало, я знаю, но ты сама выбрала этот путь. Подумай о ее репутации, если станет известно, что Эми навещает мою любовницу.

– Что, общество морских капитанов настолько строгое?

Он поколебался.

– Родители Эдварда настолько строгие. Если это так много для тебя значит, нам придется подобрать другой, более приличный способ содержать тебя.

Она покачала головой:

– Нет.

– Ты уверена, Морган?

Вместо ответа она крепко поцеловала его. Негромко застонав, он прижал ее к себе и провел руками по спине. Потом его губы скользнули к ее плечам, потом вниз, к ложбинке между грудями, Морган ахнула, и дальнейший разговор был только о страсти.

– Эми! – ахнула Морган, завернув за стеллаж.

– О, Морган! – воскликнула ее подруга и кинулась к нем в объятия. – Я знала, что увижу тебя здесь! Но разве тебе не и опасно приходить? – понизив голос, спросила она. – Все эти люди… – она обвела взглядом небольшое помещение, – они часть его… круга.

– Я замаскирована. Но, Эми, ты не должна меня искать! Нельзя, чтобы нас видели вместе. Если родители твоего мужа узнают о нашей дружбе, ты пропала.

Эми пожала плечами:

– Вероятно, это неизбежно в любом случае. Я никогда не была образцом респектабельности.

– И я тоже! – фыркнув, прошептала Морган. – Но ты только наступила на черту, а я ее переступила.

– Господи, Морган, – захихикала Эми, – ты ее не просто переступила, ты прошагала не меньше мили! А я до сих пор не все знаю.

– Это очень долгая история, – вздохнула Морган. Эми улыбнулась, взяла Морган под руку и сказала:

– Значит, нам нужно найти спокойное местечко, где мы сможем поболтать наедине.

– Если мой капитан или твой муж узнают об этом, они будут в бешенстве.

– А как они узнают?

Морган улыбнулась:

– Думаю, если мы смогли провернуть интрижку с Бартом под носом у моего отца, справимся и сейчас. – Они вышли из-за стеллажей, украдкой огляделись и быстро направились к черной лестнице. – Я знаю нужное местечко, в подвале.

– Я и не сомневалась! О, Мо, как я по тебе скучала!

– А я по тебе. Вы надолго в Бостон?

– На шесть, недель, а потом уедем в Филадельфию, но через два дня мы едем навестить еще одного друга Эдварда. Твой капитан едет с нами.

– Да? – разочарованно протянула Морган. – Но его и так долго не было!

– Морган, – остановившись, сказала Эми. – Ты его любишь!

– Очень, – ответила та.

– О Боже, в какую неразбериху ты попала! Ладно, пошли, ты мне все-все расскажешь.

Два восхитительных часа они шептались, приглушенно смеялись и плакали, а потом договорились встретиться и на следующий день. В конце концов, Морган Уорду ничего определенного и не обещала.

Глава 12

– «Так что же получается, – говорит женщина, – Ро, добравшись до конца анекдота, улыбнулся, – меня поимели?» А моряк ей отвечает: «Именно это я и сказал, мадам».

Эдвард разразился хохотом, и через несколько секунд Уорд тоже издал несколько смешков. Когда веселье затихло, Ро и Эдвард переглянулись, Ро вытянул ногу и пнул стул своего друга.

– В чем дело, сэр капитан? До тебя так и не дошел смысл анекдота? Тебе нужны объяснения?

Уорд слегка усмехнулся и тряхнул головой:

– Только не твои.

Эдвард нахмурился. Он провел с Уордом уже два месяца, но мог поклясться, что за все это время так и не смог завладеть его вниманием дольше чем на пять минут. Сначала Эдварду было все равно, потому что в постели его ждала страстная новобрачная. Но по мере того как темперамент Эми стел все сильнее влиять на другие стороны брака, Эдвард начал замечать, что Уорд необычно рассеян.

– Ладно, приятель, хватит уже! Что случилось, почему ты ведешь себя как тупой баран?

– Тупой баран?

– Я бы воспользовался более подходящим выражением, но все же надеюсь, что ты пошевелишь задом и объяснишь нам, в чем дело.

Уорд криво улыбнулся Ро, налил себе еще портвейна и вежливо спросил:

– Это обязательно?

– Черт побери, – произнес Ро с очень забавным английским акцентом и потянулся за портвейном. – Ты вообще когда-нибудь отвечаешь на прямые вопросы или все время задаешь новые? Я не постесняюсь сказать тебе, Моn Capitaine, [5] что это ужасно утомляет.

Уорд пожал плечами.

– Он, так себя ведет с самой моей свадьбы, – вмешался Эдвард. – Как ни стараюсь, не могу вытянуть из него ни одного разумного слова. Просто довел меня до исступления.

– Правда? – неторопливо спросил Ро, кинув понимающий взгляд на Уорда. – Ну что ж, в таком случае все очень просто. Он помешался на какой-то девке.

Уорд поперхнулся портвейном и уронил графин, а Эдвард расхохотался:

– Черт, Ро, брак не изменил тебя ни на йоту!

Глаза Ро хитро заблестели.

– Как она выглядит? Рыжая и грудастая? Или блондинка с выпяченными красными… гм… губами?

– Черт, Ро, Уорд никогда не гонялся за юбками.

– Разве теперь их не называют кринолинами? – отозвался Уорд, пытаясь носовым платком вытереть пролитый портвейн. – Я слышал, что леди в Англии снова носят юбки на обручах.

– Какой ужас, сэр капитан! Где такой чопорный и благопристойный человек, как ты, мог нахвататься подобных слухов?

– И заметь, сведения совершенно свежие. Последняя женщина, о которой ты рассказывал… – Эдвард быстренько подсчитал, – была с тобой два года назад. Та белобрысая актриса. Как ее звали, Ро? Эмма?

– Эсмеральда, из Нью-Йорка, насколько я помню. Циничный смех Ро замер. Всего два месяца назад Эдвард очень сильно любил Эми, а теперь не мог понять, какого черта его угораздило вляпаться в супружество с настолько неуправляемой женщиной. Темперамент хорош в постели, но вне ее жена должна быть послушной.

– Два года без женщины! Ей-богу, друг, – со смешком сказал Ро, – ты просто святой!

Эдвард расхохотался. Уорд едва заметно улыбнулся, и его взгляд снова остекленел.

– Черт побери, он опять! – Ро небрежно всмотрелся в лицо Уорда. – Слушай, ты уверен, что он не пьян? Может, этот портвейн здорово ударил ему в голову?

– Черт возьми, нет! Он разлил половину проклятой бутылки, когда ты… – Эдвард замолчал, до него дошло. – Клянусь Богом, это правда! Уорд нашел себе женщину!

– Нет! – воскликнул Ро. – Уж не подумываешь ли ты о женитьбе и о том, чтобы настрогать полный дом маленьких морячков, старина? Это, случаем, не Пенелопа Кёртис, нет?

– Ни за что, – поддразнил друга Эдвард. – Она слишком хорошенькая, чтобы клюнуть на это ястребиное лицо. Как насчет Корнелии Ховард? У нее такой крючковатый нос, что она могла и не заметить клюва Уорда.

Уорд ухмыльнулся и помотал головой:

– Вы, ребята, сильно сбились с курса.

– Ну, тогда она из нью-йоркского общества, – решительно заявил Ро. – Думаю, из Ливингстонов. Или из Моррисов.