Мадина

      Она и не догадывалась, что Иб. даже в голову не могло прийти заняться подобными сравнениями, что все- все, хоть сколько- нибудь касающееся ее, уже давно не поддавалось в его сознании никакой критике и принималось как свое родное и един- нно достойное. Коридор был пуст, только изредка мимо проходили молодые люди, по внешнему виду которых не всегда можно было определить- студент это или преподаватель. Ждать перемены пришлось довольно долго. Но вот прозвенел звонок и из аудиторий повалили оживленные студенты, своей нетерпеливостью и озорными выходками мало чем отличающиеся от школьников, спешащих насладиться свободой, предоставленной после утомительной неподвижности. Заглядывая поверх голов в распахнутую дверь, Иб. пытался отыскать в этом встревоженном рое Мад, и вскоре увидел ее среди дев- ек, которых во всей группе оказалось не так уж много. девки в отличие от ребят степенно покидали аудиторию. Его первой увидела Нат. и толкнула подругу локтем: - Глянь, глянь, кто пришел. . Прежде чем Мад. успела как- то среагировать, Иб. подошел, поздоровался. Заметил, что она растерялась, машинально провела рукой по непокрытой голове. Этот невольный жест и легкий румянец, заливший щеки, выдавали ее смущение. Она не проронила ни слова и даже не смотрела в сторону Иб, а он как ни в чем не бывало завел с Нат. полушутливый разговор. - Однако подруга твоя, похоже, сердита на меня. - Да вовсе она не сердится. За что? - Нат. выразительно взглянула на подругу. - Зачем сюда пришел? Я же говорила. . - сказала Мад. без тени улыбки. - А ты говоришь, не сердится. От Нат. не укрылось, что холодный прием, оказанный Мад. испортил ему настроение. Это вызвало досаду на подругу, и она неожиданно для себя взяла в душе его сторону.

      - Подожди- ка немного здесь, - бросила ему, настойчиво увлекая Мадину назад, в опустевшую аудиторию. Плотно прикрыв дверь, она зашептала: - Ну что ты из себя ставишь? Что ломаешься, как сдобный пряник? . . Чел- к к ней специально приехал, а она выкаблучивается тут! Видела, как он расстроился! . . Да любит ведь он тя, дуреха! Так хоть поговори с ним по- человечески. . - Нет, ну не могу я, не могу. . - взволнованно пролепетала Мад. отчаянно мотая головой. - Ну как ты не понимаешь? К тому же я без косынки. . - Тьфу, балда! Да на кой черт ему твоя косынка? ! - Нат. властно тряхнула ее за плечи. - К ней такой парень пришел, а она. . корчит тут из себя. . Эх ты, кукла бесчувственная! Да я бы на твоем месте. . - и, от избытка чувств не найдя, как докончить фразу, в сердцах махнула рукой и стремительно вышла. Но, как только прикрыла за собой дверь, крайнее возмущение, выражавшееся на ее лице, сменила заговорщическая улыбка. - Иди, там никого нет, - шепнула встретившему вопросительным взглядом Иб. Мад. стояла недалеко от двери, заложив руки за спину и прислонившись к стене, и выглядела совершенно спокойной. - Чем я перед тобой провинился, что ты даже видеть меня не желаешь? - спросил Иб, останавливаясь у порога. - Сам знаешь. - Пойдем сядем- сделал он движение к выстроившимся в 3 ряда столам. - Мне некогда, домой спешу. - Я тя долго не задержу, самое большее- 5 мин. Иб. устроился за крайним столом, оставив рядом побольше места. Но Мад, помедлив, села за второй стол в среднем ряду. - Могла бы поближе. . Я, между прочим, не кусаюсь- укоризненно произнес он. - Это мое место- как бы оправдываясь, пояснила она.

      Некоторое время Иб. молчал. Она сидела к нему вполоборота и сосредоточенно складывала найденный на столе тетрадный лист в мелкую гармошку. Можно было подумать, что она всецело увлечена этим занятием, полностью поглотившим ее внимание. Но это было далеко не так- все ее внимание сосредоточилось на ощущении близости Иб, и нервные движения длинных тонких пальцев выдавали ее волнение. - Мад, я до сих пор подчинялся твоей воле, - начал он, - но дальше так продолжаться не может. Конечно, я готов и впредь слушаться тебя во всем, но прежде ты должна хоть в одном уступить мне. Ты знаешь, о чем я говорю. В четверг пришлю стариков. Мад. протестующе покачала головой, не в силах говорить- язык не повиновался, во рту пересохло. - А если им откажут- я просто увезу тебя. - Этого я тебе не прощу- сверкнула на него глазами Мад. Возмущение, вызванное его угрозой, помогло немного справиться с волнением. - За что ты ко мне так немилосердна? - с болью в голосе спросил он, ловя ее ускользающий взгляд. - Ты все время злоупотребляешь моей уступчивостью и терпением. Но пойми, оно небезгранично. Ты уж прости, но если и дальше будешь так упираться, я вынужден буду пойти против твоей воли. - Но мы ведь договорились обо всем- тихо начала она, не поднимая глаз. Ты же понимаешь, почему я оттягиваю. - Если только из- за учебы- это лишено смысла, можно ведь перевестись. Знаешь, у меня может получиться с поездкой за границу. Я совсем не хочу ехать туда один. Иб. сидел теперь перед Мад, повернувшись всем корпусом к ней и положив руки на ее стол. - Говоришь, что учеба не пострадает, а сам зовешь за границу, - чуть слышно произнесла Мад. Она впервые видела так близко его карие глаза, по- особому ласково светящиеся из- под густых черных бровей, глаза, полные любви, и с затаенным страхом чувствовала их гипнотизирующее действие, сковавшее всю волю.

      Нежные интонации его голоса вызывали в ней сладкий трепет. Она делала над собой неимоверное усилие, чтобы ничем не выдать своего состояния, но это ей не оч- то удавалось. Иб. уловил ее состояние. Это открытие еще сильнее взволновало его. Подавшись к ней и не сводя горящих глаз, он, вкладывая в слова всю силу своего чувства, выговорил: - Мад, ты нужна мне больше всего на свете! . . Зачем ты меня мучаешь, Мад! . . Она молчала, заслонившись рукой. Другой рукой нервно теребила только что старательно сложенную"гармошку", и Иб. с благоговением взял эту руку в свои. От его прикосновения у Мад. все внутри перевернулось. Она вскинула на него испуганный взгляд и в след. секунду вскочила, вырвав руку. - Если. . если я согласилась говорить с тобой, это вовсе не значит, что ты можешь давать волю рукам! - сдавленным от негодования голосом выговорила она. Губы ее нервно подрагивали, в глазах появились слезы. Иб, пораженный такой реакцией, молча встал. Он не сразу нашел что сказать, и только недоуменно смотрел на нее: - Прости, я не хотел тя обидеть. Клянусь, не хотел! Мад. направилась к выходу, далеко обходя его. - Я не могу отпустить тя такой сердитой. - Иб. заслонил собой выход. - Ну в самом деле, Мад! . . Что тут такого случилось? - Тебе- то, может, и ничего. . - Ты прямо как ребенок, ей- богу! - Уж какая есть. Выпусти меня- Мадина выжидающе остановилась.

      Иб. испытующе глядел на нее, замечая, как она постепенно отходит, успокаивается. "В самом деле ребенок. . Восприняла этот невинный жест как покушение на свою честь", - подумал он неожиданно приходя в умиление от этой мысли. Ему было невдомек, что в большей мере причиной ее вспышки было сознание только что испытанной собственной слабости, а его жест лишь помог ей выйти из этого оцепенения. - А что вы сегодня проходили? - кивнул Иб. на исписанную формулами доску и сделал вид, что силится разобраться в них.

      Немного поколебавшись, Мад. повернулась к доске и нехотя начала было объяснять, но, заметив, что он смотрит на нее, а не на доску, спохватилась. - Ты же сам отлично знаешь. . . - Вовсе нет, Мадина, забыл я, ведь давным- давно проходил. Но она видела по его глазам, что он хитрит. Высказала догадку: - Хочешь проверить, как я учусь, соображаю ли? - У меня и в мыслях не было. Честное слово, я уже оч. многое забыл. Но вот эту формулу, правда, вспоминаю. . . Он умышленно неверно назвал формулу, однако сделал это с таким серьезным видом, что Мадина на сей раз не заподозрила притворства. Она со снисходительной улыбкой поправила его. Понизив голос, он вновь заговорил о главном: - Мад, так что ты мне предлагаешь делать? Я ведь не шучу: мне и в самом деле скоро представится возможность выехать. - Прошу тя, Иб, не надо об этом, - взмолилась она, отводя глаза. - Когда ты говоришь о чем- нибудь другом- я готова слушать сколько угодно, но как только заговариваешь об этом- мне хочется скорее бежать от тебя. . . - Неужели я тебе так неприятен? - Нет, не в этом дело. Ты же сам догадываешься. . Просто я начинаю чувствовать, что делаю что- то недозволенное, постыдное. . . Мы не должны так встречаться с тобой. - Ты как дитя малое. Ну что ты находишь в наших встречах предосудительного? - В том, что я без косынки перед тобой, тоже, скажешь, ничего плохого? - Разумеется! Представить себе не можешь, насколько лучше без нее выглядишь.