Семь демонов

Справа от него, на расстоянии нескольких сот метров неровной пустыни, лежали едва различимые в лунном свете руины рабочего поселка. Три тысячи лет тому назад рабочие вместе со своими семьями, загнанные в этот лабиринт из жалких домишек, влачили свое существование в переполненных, душных трущобах, обреченные на рабский труд в царских гробницах. По всей видимости, лагерь, обнесенный высокой стеной со сторожевыми башнями, имел много общего с тюрьмой. Есть также доказательства того, что многие из рабочих тайно почитали старых богов, а не избранного Эхнатоном бога Солнца Атона.

Теперь впервые за тридцать веков в руинах снова поселились люди. Марк видел свет костра, и легкий вечерний ветерок доносил до него голоса феллахов. Абдула как раз был у них и объяснял, что они должны будут завтра искать и как им следует это делать.

Когда Марк раскуривал трубку, он заметил темную фигуру, двигающуюся между двумя слабо освещенными палатками. Это была Самира, которая, покончив с работой на кухне, спешила в свою хижину на краю рабочего поселка. Некоторое время Марк с любопытством наблюдал за тем, как она, подобно ночной бабочке, то появлялась на свету, то снова исчезала.

Когда шейха исчезла в темноте, он опять предался мыслям о Нэнси. Он спрашивал себя, что она сейчас делает, отделенная от него шестнадцатью тысячами километров, почему она изменила номер телефона, будет ли она его ждать. Он все еще надеялся, что она разделит с ним его успех, если он вообще к нему когда-нибудь придет, что она выйдет за него замуж и примет его таким, какой он есть.

Звук шагов, шуршащих по песку, оторвал Марка от его мыслей. Рон с бумажным стаканчиком вина в одной руке и пробными снимками в другой шел к нему. Места на разрушенной стене как раз было достаточно для того, чтобы Рон мог сесть рядом с Марком.

— Как твоя голова?

— Уже в порядке. Мне придется что-нибудь придумать, чтобы палатка лучше проветривалась.

— Возьми вентилятор из рабочей палатки. Что это у тебя?

— Точно не знаю. Может быть, ты сможешь с этим разобраться.

Марк щелкнул зажигалкой и в свете огня внимательно посмотрел на ряд фотографий. Немного помолчав, он спросил:

— Что это за тени?

— Именно это я и не могу объяснить. Посмотри: здесь, в Хаг Кандиль, когда ты выходишь из «лендровера». И здесь, когда ты разговариваешь с умдой из Эль-Хавата. И здесь, — Рон указывал своим тонким пальцем на каждую фотографию, — и здесь, у Северного дворца. И здесь, когда ты как раз входишь в гробницу Юи. Она видна на каждом отдельном снимке. Ни с кем другим этого не происходит, только с тобой. На всех фотографиях рядом с тобой появляется тень.

Марк поднес к глазам снимок, на котором он стоял в Северном дворце. Он находился в помещении, называемом тронным залом, и, повернувшись спиной к камере, разговаривал с Алексис. Тень, которую он отбрасывал, освещенный лучами утреннего солнца, была отчетливо видна на переднем плане. А другая тень, та, которая появлялась на каждой фотографии, располагалась справа от него и, казалось, не лежала на полу, а была вертикальной, как будто стояла рядом с ним.

— Что-то не в порядке с пленкой. Или с твоей камерой.

Он вернул Рону снимки.

— Это не может быть из-за пленки. Смотри, на каждой фотографии тень имеет одинаковый размер и форму и появляется всегда на одном и том же расстоянии от тебя, где бы ты ни стоял…

Марк прислушался и дотронулся до руки Рона.

— Послушай… мне кажется, у нас будут гости.

Рон выпрямился и повернулся в ту сторону, куда смотрел Марк. В темноте он различил необычный силуэт, который, раскачиваясь, надвигался на них, и услышал тяжелые шаги.

— Что это, черт возьми?

Марк вскочил.

Когда неуклюжее существо приблизилось, оба американца услышали сопение и страшный топот. Потом постепенно очертания стали все более узнаваемыми, и наконец перед ними остановился верблюд, и голос сверху крикнул: «Добрый вечер, джентльмены!»

Верблюд, управляемый мальчиком в галабии, с упрямым рычанием опустился на колени, и наездник неуклюже сполз на землю. «Добрый вечер», снова поздоровался он на ломаном английском.

Марк снова сел на обломки стены и принялся раскуривать потухшую трубку.

Света от фонарей лагеря было достаточно, чтобы узнать гостя. Это был грек из Эль-Тиль.

— Меня зовут Константин Доменикос, — представился коренастый мужчина и остановился перед сидящими египтологами. — Желаю вам самого доброго вечера.

Марк опустил голову:

— Наши имена вы, по-видимому, уже знаете.

— Конечно, в Амарне все только и говорят об американских ученых Дэвисоне и Фэрмере. — В его улыбке сквозила алчность. — Я приехал, чтобы засвидетельствовать вам свое почтение.

Рон недоверчиво рассматривал незнакомца, смутно припоминая, что видел его день назад среди толпы в Эль-Тиль. Что особенно выделяло Константина Доменикоса, так это неуклюжее тело, жирные волосы и глаза навыкате с тяжелыми веками.

— Где бы мы могли поговорить с вами без свидетелей, джентльмены?

— Зачем? — ответил Марк.

— Чтобы предложить вам сделку, доктор Дэвисон. Мне кажется, я могу быть вам полезен. Я бы не отказался, между прочим, от чашечки чая.

— Какого рода сделку, мистер Доменикос?

В его змеиных глазах блеснул огонек, но улыбка осталась прежней.

— Для меня было бы большой честью быть полезным вашей экспедиции. Но пожалуйста, — он растопырил свои толстые, как сосиски, пальцы, — не могли бы мы поговорить… э-э, в более подходящем месте?

— Это место подходит так же хорошо, как и любое другое. Присаживайтесь, мистер Доменикос.

Грек осмотрелся кругом и опустился на большой камень напротив американцев.

— У моей экспедиции есть все необходимое, — объяснил Марк.

— Запасы могут иссякнуть, доктор Дэвисон.

— Мой бригадир позаботится о том, чтобы этого не произошло.

— Он не может предусмотреть все, как бы я сказал, неприятности, которые могут произойти.

— Например?

Грек набрал побольше воздуха.

— Ходят слухи, доктор Дэвисон, что в этой стране скоро начнется война. Мы живем в неспокойные времена. Ненадежный мирный договор между Египтом и Израилем может быть нарушен. Палестинские экстремисты… Я человек, живущий с мыслью о будущем, доктор Дэвисон. Я рассчитываю на худшее и готовлюсь к нему.

— Не могли бы вы перейти прямо к делу?

— Итак, доктор Дэвисон, думаю, что в ближайшее время произойдет следующее: палестинские освободительные силы предпримут нападение на Египет и изобразят все это так, как будто бы на самом деле это дело рук Израиля. Египетский президент решит напасть на Израиль, а возмущенный Израиль нанесет ответный удар всеми своими вооруженными силами. Ваша страна, доктор Дэвисон, в полной уверенности, что это Египет развязал войну, поспешит на помощь Израилю. Дипломатические отношения будут нарушены, мирный договор президента Картера будет похоронен, а эта страна в одно мгновение будет втянута в самую кровавую со времен фараонов войну.

Марк выбил трубку о стену из речного ила и проговорил, вынимая кисет:

— Пожалуй, вы несколько преувеличиваете, мистер Доменикос, но даже если это правда, почему вы пришли по этому поводу к нам?

— Если начнется война, вам понадобятся друзья в Египте.

— У нас есть друзья. — Марк щелкнул зажигалкой и поднес огонь к трубке. В короткой вспышке света Марк увидел хитрые, расчетливые глаза грека.

— Но вам потребуются таковые поблизости, — продолжал он подобострастно. — Вам наверняка известна вражда между Эль-Тиль и Хаг Кандиль. В последние годы в этой долине царит шаткий мир, но это лишь вопрос времени, когда начнутся новые столкновения. Тогда вы можете легко оказаться между двух огней, джентльмены, так как они будут использовать вас как пешек в своей игре и каждая из сторон захочет сделать вас своими союзниками. Вы потеряете рабочую силу, и враждующие умды начнут диктовать вам условия.

— Полиция мамура знает, как найти управу на этих людей.