Соблазненная принцем

— Понятно, — сказала Виктория.

Оглядевшись вокруг, она увидела, что все больше и больше мужчин и женщин возвращаются после дня военной подготовки в лесу.

— Это возлагает на вас большую ответственность. Но такая большая семья существенно упрощает задачу набора и подготовки вашей армии.

— Вы правы. — Он подозвал Просперо. — Просперо мне не родственник, но он отважный воин и один из моих достойнейших командиров.

Просперо подошел к ним с самодовольным видом — он всегда держался несколько развязно. Это был приземистый широкоплечий мужчина с кривыми ногами, как будто он рос, сидя верхом на лошади. У него была круглая плоская физиономия, а нос его выглядел так, будто кто-то ударил по нему сковородкой. Когда он ухмылялся, во рту его поблескивал золотой зуб. Просперо снял свою широкополую шляпу, но, приветствуя Рауля, приложил сжатый кулак к сердцу и поклонился.

— Просперо, это мисс Виктория Кардифф, молодая леди, с которой ты… гм-м… виделся прошлой ночью.

Рауль зорко наблюдал за ее реакцией, когда она осознала, что это один из людей, которые появились на балу в масках.

— Добро пожаловать, мисс Кардифф. Надеюсь, вы с удовольствием погостите у нас.

Рауль представил еще одного мужчину:

— Мисс Кардифф, а это Закери. Он мой кровный родственник. Эти люди собираются доложить мне о том, как прошел день. Возможно, вам захочется присоединиться к женщинам, собравшимся в главном холле?

— Должна признаться, что знаю очень мало о военном деле, а если бы захотела узнать, то мне не у кого спросить. Поэтому, если это не нарушит ваши планы, я, пожалуй, останусь здесь и поработаю, пока не стемнело.

— Как пожелаете, — сказал Рауль, ничуть не удивившись.

Мужчины отошли в сторону и заговорили… по-морикадийски.

«Ну-ну, мистер Лоренс, — усмехнулась Виктория, — вы думаете, что очень умный?»

Но она была еще умнее.

Она снова принялась за починку гобелена.

Глава 21

Как только мужчины закончили разговор, Просперо взглянул на Викторию с усмешкой, которая явно показывала, что он думает о ее незнании их языка, поклонился и направился к сервировочному столу. Наткнувшись по дороге на Хейду, он взял себе кусок хлеба.

Закери тоже поклонился Виктории, но без насмешливой ухмылки, и отправился поприветствовать солдат, которые начали заполнять главный холл.

Дождавшись, когда Просперо и Закери отойдут подальше, Рауль спросил:

— Много ли вы поняли из нашего разговора?

Виктория искоса взглянула на него:

— Почему вы думаете, что я что-то поняла?

— Я слышал, как вы общались с детьми, и знаю, что Джонсон нанял вас на работу также за ваши выдающиеся лингвистические способности.

— Откуда вам это известно?

— Слухи…

— Я не люблю, когда обо мне сплетничают.

— Почти никто этого не любит. А еще я узнал, что в течение двух долгих лет, когда вы путешествовали по Европе, самые разные мужчины — красавцы, богачи и аристократы — пытались соблазнить вас драгоценностями и даже свадебными колоколами, а вы и слышать о них не пожелали.

— Уверяю вас, что эти слухи очень сильно преувеличены.

— Я так не думаю.

— Те немногие, кто обращал на меня внимание, мне не нравились.

— Хотите знать, что думаю я?

— Нет, — остановила его Виктория.

— Я думаю, что вы ждали меня.

— Ошибаетесь, сэр. — Ее глаза вспыхнули синим пламенем. — У меня нет желания когда-нибудь еще оказаться во власти мужчины, который использует тебя как бесплатную прислугу или чернорабочую. Я человек независимый. И хочу таким оставаться.

— Вам не нравится здесь находиться?

— Вы слишком самонадеянны, если полагаете, что я приду в восторг от того, что буду жить в вашем замке.

— Я действительно самонадеян. Потому что хотите вы этого или не хотите, но вы загораетесь страстью, стоит вам только оказаться в моих руках.

— Прошло слишком много времени с тех пор, как я загоралась в ваших руках, — парировала Виктория.

— Слитком много времени, — сказал он и, наклонившись к ней, положил руки на подлокотники ее кресла, поймав ее как в ловушку. — Однако все долгие ночи с тех пор меня преследовало воспоминание о вас.

Виктория не отвела взгляда. Не смогла этого сделать.

Их взгляды встретились. Оба они словно замерли. Он хотел ее. Он хотел схватить ее и унести отсюда, подальше от главного холла, от его людей, от его войны, от его мира. Он хотел унести ее в такое место, где они останутся лишь вдвоем. Где он сможет насладиться ею. Он заставил бы ее понять, что такое необузданная страсть и какой может быть жизнь, когда они познают друг друга…

Виктория расслабилась и, положив руки на колени, сказала:

— Я почти ничего не поняла.

— Что? — переспросил он.

О чем это она?

— Когда вы разговаривали с Закери и Просперо, я поняла очень мало, — быстро сказала она и, сильно покраснев, откинулась на спинку кресла. — Мне показалось, что я уловила несколько имен. А вы без конца повторяли одно слово, которое по-болгарски означает «нож». Я подумала, что вы действительно говорите о ножах.

— Превосходно, — сказал Рауль.

Но это не было похвалой за правильный перевод. Он выразил восхищение тем, как быстро она сменила тему разговора и как ловко переключила его внимание с одного предмета на другой.

Она понимала, что он имеет в виду, но упрямо не признавалась в этом.

— Так, значит, «нож» означает «найф», и я перевела правильно?

— Совершенно верно. — Рауль освободил ее из ловушки и отступил на шаг. — Просперо, Закери и я обсуждали качества нашей обороны. Де Гиньяры наняли опытных наемников, вооруженных мечами. Конечно, большинство морикадийских мужчин не знают, как обращаться с мечами.

— Потому что им не приходилось прежде ими пользоваться?

— Именно так. Де Гиньяры не позволяют своим подданным даже владеть ножами. Но что они могут с этим сделать? С незапамятных времен мужчины и женщины носили при себе короткие острые ножи, которыми пользовались при еде. Но если придется, они используют их против наемников и их мечей.

— А как насчет огнестрельного оружия?

— Огнестрельное оружие дорого стоит. Я дал деньги на ружья, но этого хватило только, чтобы вооружить треть наших войск. Поэтому Закери обучает пользоваться ружьями женщин. — Он поискал взглядом и нашел кузена в центре комнаты, заполнившейся людьми. — Он превосходно знает свое дело, а женщины оказались замечательными стрелками.

— Женщины? Правда? Как это прогрессивно! — воскликнула Виктория, которая и сама не знала, как относится к идее участия женщин в боевых действиях.

— В моей семье и в моей стране женщины всегда были яростными защитницами своих домов и умели защитить себя. Они были вынуждены это делать, потому что слишком многие из них потеряли мужей, братьев и отцов.

Это Виктория понимала и восхищалась ими. Женщины всегда делали то, что требовалось.

— Значит, женщины стреляют как мужчины?

— Не смешите меня. Они стреляют лучше мужчин. Не зря мужчины так сопротивляются проводимым время от времени состязаниям по стрельбе, во время которых обнаруживается, что их жены, дочери, их тетушки и племянницы поражают цель с расстояния трехсот ярдов.

— Это впечатляет, — сказала Виктория и усмехнулась, представив себе группу морикадийских мужчин, которых выставили на посмешище. — Я умею стрелять из пистолета.

Она и сама не знала, зачем сказала об этом. Возможно, было глупо предупреждать его заранее. Но он так восхищался этими женщинами и, наверное, считал англичанок не способными к подобным действиям.

— Правда? И вы можете попадать в цель?

— Мистер Джонсон, который учил меня, говорил, что нужно стрелять не как попало, а прицеливаясь.

— Значит, мистер Джонсон был хорошим учителем.

— Да. Я хорошо стреляю с сорока футов. — Ей стало жарко, когда он в ответ рассмеялся. — Умеют ли морикадийские женщины так же хорошо обращаться с мечами и ножами?