Аромат розы

— Что заставило вас поехать в Линдфильд, лорд Уэйлин? — спросила я.

— Полагаю, то же самое, что и вас. Помните, вы спросили меня тогда, за ленчем, заходил ли я в ювелирные магазины. Я понял, что вы не зря задали этот вопрос, и не поверили моему вранью. Простите меня великодушно. Очень горько признать, что твоя родная тетя на склоне лет вела себя так глупо и легкомысленно. Я хотел скрыть это от вас. В ювелирном магазине Круппа я узнал, что она продала свое ожерелье. Я сказал ювелиру, что моя родственница вышла замуж, а я не знаю ее новой фамилии и показал ему ваш набросок, мисс Баррон. Он ее узнал. Она называла себя миссис Лангтри и дала свой адрес в Линдфильде. Жена почтмейстера показала мне дом.

Странно, что леди Маргарет пришла продавать ожерелье сама, но потом я догадалась, что дядя Барри потребовал от нее деньги наличными — Вы слишком строго судите ее, милорд, — возразила мама. — Мы ведь не знаем, может быть, она вышла замуж за этого Джоунза.

— По-моему, это не намного лучше, — ответил он.

Мы чувствовали себя ужасно. Нельзя было показать, что нам хорошо все известно, и тем более, что дядя Барри занимался делишками похуже. Мы не могли строго судить леди Маргарет. Конечно, она вела себя глупо, но, по крайней мере, не была мошенницей.

— Теперь меня действительно ничего не удерживает в Танбридже, — сказал Уэйлин. — Я узнал адрес поверенного мистера Джоунза. Мне дал его Фолиот, агент по продаже недвижимости в Линдфильде. Я намерен узнать адрес Джоунза, навестить его в Лондоне и поговорить с ним построже. Если они действительно были женаты, мне вряд ли что-нибудь удастся сделать, но если он был просто ее любовником, тогда… По завещанию, все ее состояние принадлежит мне.

— Тогда, как же Джоунз смог до него добраться? — спросила я. — Миссис Сэнгстер говорила, что Джоунз унаследовал дом.

— Да, но от миссис Лангтри, а не от леди Маргарет Макинтош. Любой знающий адвокат может легко опротестовать такое завещание. Многое зависит от того, что за человек этот Джоунз. Если он законченный негодяй, а я думаю, что это именно так, я упрячу его за решетку. Когда двадцатилетний юнец женится на леди, которой уже почти шестьдесят, можете не сомневаться, что это не из-за ее прекрасных глаз.

— Он выдавал себя за ее племянника. Может быть, среди ваших родственников есть какой-нибудь племянник? Необязательно с такой фамилией.

— Нет, я уже думал об этом. У нее нет племянников, кроме меня. Есть еще пасынок, сын Макинтоша от первой жены, но он огненно-рыжий, и никому в голову не придет назвать его красавцем. К тому же у него есть собственное имение в Шотландии. Чего ради ему было ездить в какой-то Линдфильд по четыре раза в год? А у старого Макинтоша совсем не было племянников. Нет, это был негодяй, который сыграл на ее склонности к любовным приключениям. Она всегда была неравнодушна к юным красавцам. Но хватит мне надоедать вам своими семейными делами. Какие у вас новости? Насколько я понял, вам не удалось напасть на след мистера Макшейна.

— К сожалению, нет, — ответила мама настороженно.

— Я видел Стептоу, когда въезжал во двор, он выходил из нашего отеля. Я подумал, что он был у вас.

— Значит, он был здесь! — воскликнула я, вскакивая с места.

Мама схватилась за сердце.

— Странно, что он не зашел к нам. Бьюсь об заклад, он скоро даст о себе знать.

Уэйлин посмотрел на часы и нахмурился.

— Если он приехал сюда из-за вас, почему же он не зашел? По-моему, вы напрасно боитесь, что он много знает. Судя по его поведению, он сам хочет напасть на след.

— Здесь Стептоу ничего не найдет, — скачала мама. — Мы сами зашли в тупик.

Уэйлин нетерпеливо поглядывал на часы. Заметив это, я сказала:

— Вы торопитесь в Лондон, лорд Уэйлин? Не смеем вас задерживать.

— Не знаю, что лучше: отправиться прямо сейчас, пока не стемнело, или переночевать здесь и выехать рано утром. — Он положил часы в карман. — Пожалуй и, я останусь. Мистер Джоунз никуда не денется. Он ведь не подозревает, что я им интересуюсь. Я не смог как следует осмотреть гнездышко моей тети, потому что рядом все время торчал этот Фолиот. Я хочу вернуться туда, когда стемнеет и взломать замок.

— Зачем вам это нужно? — удивилась мама.

— Болезнь тети была очень внезапной. Она собиралась вернуться в Танбридж Уэллз. Поэтому, там должны были остаться какие-нибудь личные вещи. Я поищу как следует в ящиках, может быть, удастся найти улики против Джоунза.

— Он наверняка все осмотрел сам, прежде чем объявить о продаже дома, — заметила я.

— Ему нечего было опасаться. Он не знал, что я буду его разыскивать. Фолиот говорил, что в доме убирала соседка. Но она вряд ли осмелилась выбросить письма и другие личные вещи.

Мама осторожно покашляла и сказала:

— Но это же нарушение закона, лорд Уэйлин. Разве вы этого не знаете?

— Прекрасно знаю, но, надеюсь, вы не собираетесь на меня доносить.

— Разумеется, нет.

Мы заговорили о другом. Уэйлин все время мучился загадкой, как к Барри попала копия ожерелья его тетушки. Он боялся, что она обманула Барри. Тот поверил ей, что это настоящие бриллианты и заплатил за них большие деньги.

Мы расстались лучшими друзьями и договорились снова встретиться в семь тридцать за обедом, прежде, чем Уэйлин поедет взламывать любовное гнездышко своей покойной тетушки. Вернувшись в свой номер, мы с мама посоветовались и решили: завтра утром, как только Уэйлин уедет в Лондон, мы отправимся прочесывать местность вокруг Эшдонского леса. Мы должны найти дом дяди Барри! После этого мы с нетерпением стали ждать обеда. Уэйлин так старался загладить вину перед нами, что трапеза обещала быть грандиозной.

Глава 13

Я решила снова надеть «саван», потому что он имел такой большой успех вчера вечером. Чтобы выглядеть немного иначе — переменила шаль. Вместо греческой прически — заколола волосы на одну сторону и закрепила их зажимом. На плечо кокетливо свисали локоны. Я видала такую прическу в «La Belle assemblee». Но, посмотрев на себя в зеркало, я расстроилась. У меня был вид застенчивой жеманной девицы. Особенно глупо выглядел соблазнительный локон на плече. Хотя, пожалуй, он делал меня более женственной. Мне хотелось напомнить Уэйлину, что я все-таки женщина, да к тому же еще и леди. Мы уже собирались спускаться вниз, когда раздался осторожный стук в дверь.

— Уэйлин что-то пришел слишком рано, — сказала я и поспешила к двери.

На пороге стоял Стептоу с отвратительной ухмылкой на лице.

— Можно мне поговорить с вами, мадам?

— Почему вы не в Гернфильде, Стептоу? — гневно спросила я.

— Я думал, что вам здесь могут понадобится мои услуги.

— С какой это стати?

— Разве вы не разыскиваете место, где жил мистер Макшейн? — спросил он все так же мерзко ухмыляясь.

Я приоткрыла дверь пошире и впустила это гадкое насекомое в комнату. Мама узнала его голос и подошла к двери. Она смотрела на него с непроницаемым видом. Нельзя было показывать ему, что мы его боимся. Я стала поправлять шаль перед зеркалом и небрежно спросила:

— Так что вы хотите сообщить нам, Стептоу? Поскорее, пожалуйста, лорд Уэйлин ждет нас к обеду.

— Я насчет прибавки к моему жалованью, мадам.

— Насчет того, где жил мистер Макшейн, — поправила я.

— Прибавка в пять фунтов в квартал меня устроит.

— Не сомневаюсь, но как вы можете заработать ее, если оставляете свою службу без разрешения.

— Пять фунтов, и я скажу вам название деревни, — он злобно буравил меня своими наглыми глазками.

— За пять фунтов я потребую не только деревню, но и дом.

— Пять фунтов за название деревни, и это моя окончательная цена.

— Тогда можете убираться к черту.

— Их светлость могут заинтересоваться кое-какими незаконными делишками вашего дядюшки с юным Джоунзом, — сказал он, и его рот снова расплылся в отвратительной ухмылке.

В дверь кто-то постучал. Мы все окаменели.