Вор и любовь

Она просмотрела остальные. Одно было от девушки, с которой она вместе училась в школе. Последнее, лежавшее в самом низу, было надписано незнакомым почерком. Она вскрыла его первым, потому что ей было любопытно, пробежала глазами вниз, чтобы посмотреть подпись, и увидела, что оно было подписано «Стив Вестон».

Для нее было неожиданностью получить от него весточку. Она быстро прочитала письмо.

«Дорогая мисс Деранж!

После того, как я ушел, я подумал, что недостаточно поблагодарил вас за вашу попытку помочь мне. Я осознал, что вы сделали все, что могли, и я вам благодарен.

Я не хочу быть занудой или докучать вам, но если вдруг вам когда-нибудь покажется, что Лью хотела бы встретиться со мной, пожалуйста, дайте мне знать. Вы знаете, я люблю ее и верю, что она меня тоже любит. Во всяком случае, если вы когда-нибудь напишете или телеграфируете мне по адресу, написанному выше, я прыгну в самолет и буду у вас ровно через столько времени, сколько потребуется на полет.

Еще раз вас благодарю.

Ваш Стив Вестон».

Элоэ взглянула на адрес наверху писчей бумаги, затем сложила письмо и аккуратно положила его в свой ящичек для писем. Она испытывала жалость к Стиву Вестону и была уверена в том, что бы ни говорила миссис Деранж, что он любит Лью из-за нее самой, а не из-за ее денег.

«Я знаю, за кого бы я вышла замуж, если бы был выбор между Стивом и герцогом», – сказала Элоэ сама себе. Затем она рассмеялась, потому что не было и намека на то, что у нее когда-нибудь появится такой выбор.

Все оставшееся утро она печатала письма миссис Деранж, затем пообедала и днем продолжила печатать. Когда она закончила, было почти четыре часа. Лью ушла играть в теннис. Миссис Деранж еще не вернулась из гостей, куда она была приглашена на обед.

Элоэ, с легким вздохом облегчения, обнаружила, что ее время принадлежит ей, и, посмотрев на себя в зеркало, она побежала вниз, на пляж. На ней было только простенькое ситцевое платьице, купленное в Лондоне. И все же она казалась одетой, как на Северный полюс, по сравнению с женщинами, лежащими на пляже в бикини, в укороченных шортах и в купальных костюмах, размерами, слегка превосходившими клочки ленточек.

Элоэ свернула в сторону от более многолюдной части пляжа рядом с отелем и пошла направо, туда, где были только голые скалы да несколько разбросанных на них вилл, к которым вели длинные изогнутые лестницы со ступеньками, прорубленными в отвесной части скал. Вскоре она нашла пустынную песчаную полоску и опустилась на песок, обхватив руками колени. Взгляд ее был обращен к морю.

Она думала о Диксе. Каким-то образом размышления о нем заставили ее почувствовать, что он где-то рядом с ней. Его темные глаза, насмешливо пронзающие ее, его губы, изогнутые в улыбке, наполовину добродушной, наполовину циничной…

Она вернулась к действительности и обнаружила, что прошло гораздо больше времени, чем она думала. Она заспешила назад, в отель, по маленьким кривым улочкам. Миссис Деранж уже ждала ее.

– Где ты была, Элоэ? Сегодня днем пришло несколько писем, на которые я особенно хочу ответить.

– Извините меня, – попыталась оправдаться Элоэ. – Я заглядывала сюда примерно полчаса назад. Здесь никого не было.

– Ну что же, у нас есть время составить ответы перед ужином.

Элоэ достала свою тетрадку и только хотела сесть, как в гостиную вошла Лью.

– Посмотрите, что я нашла внизу, – сказала она, держа в руках письмо. Спутать этот длинный тонкий конверт, надписанный крупным, заостренным почерком, было невозможно.

– Это от герцогини! – вскричала миссис Деранж. Она поспешно поднялась со стула и взяла письмо из рук Лью. – Интересно, как долго оно пролежало там? – сварливо проговорила она. – Они действительно здесь безнадежные, в этом отеле. Мои, вот эти, письма лежали в чужой ячейке.

– Это лежало на стойке приемной, – сказала Лью, – поэтому я его и увидела.

– Слава тебе господи, оно пришло, – сказала миссис Деранж, вытаскивая тонкие листки из конверта.

Письмо было написано по-французски. Ей потребовалось какое-то время, чтобы перевести его, но, однако, она вскрикнула, возбужденная:

– Она хочет, чтобы мы с ней отобедали завтра. Да, завтра. Мы приглашены на двенадцать тридцать. Ах, Лью, подумай только! Я ждала этого момента.

– А что еще она пишет? – спросила Лью тоном, подозрительно лишенным всякого волнения.

– Она пишет, что ее сын все еще не вернулся домой. Это действительно досадно. Я надеялась, что мы его увидим. Но он может вернуться со дня на день – да, правильно, со дня на день.

Миссис Деранж отложила письмо.

– Если вы меня спросите, я скажу, что герцогиня хочет вначале посмотреть на нас. В конце концов, я могу это понять. Я бы чувствовала то же самое, если бы это был мой сын. Ох, Лью! Я надеюсь, ты произведешь хорошее впечатление.

– Не понимаю, разве я могу этого не сделать?

– Ну ты знаешь, что за люди, эти французы. Жена посла мне рассказывала, какие манеры у них приняты и какие они степенные, и как они придерживаются всяких условностей у себя дома. Тебе придется быть очень внимательной, Лью.

– Хорошо, мама.

– Ну, вот, пожалуйста, – миссис Деранж в отчаянии развела руками. – Не называй меня «мама». Я тебе уже достаточно часто об этом говорила. Это началось с шутки, когда ты была маленькой девочкой, а ты продолжаешь. Люди не понимают, они думают, что ты ничего лучшего не знаешь.

– А как, ты считаешь, я должна тебя называть? – спросила Лью. – Сьюзи?

– Нет! Я думаю, это еще хуже, – сказала миссис Деранж на полном серьезе. – Мне не нравятся девушки, которые обращаются к своим матерям по имени. О, я знаю, многие из твоих подруг так делают, но я никогда не считала, что это правильно.

– Тогда герцогине просто придется смириться с «мамой», – сказала Лью. – Я не могу измениться за одну ночь, и я никогда не запомню что-нибудь другое. Кроме того, просто напомни ей, какой это будет хороший обмен! Какое огромное количество франков соединится с одним симпатичным зеленым долларовым счетом! Ты увидишь, она будет считать просто обворожительным все, что я ни скажу!

– Лью, ты не должна быть такой циничной. И не надо быть ершистой! Я в восторге от нашей предполагаемой поездки, действительно в восторге. Я хочу увидеть герцогиню, я хочу увидеть «Шато». – Она вновь посмотрела на письмо. – Двенадцать тридцать! Мы не должны опаздывать. Элоэ, ты не выяснишь, как долго туда добираться?

– Да, конечно, – ответила она.

– Но, конечно! Тебе же тоже интересно, – продолжала она. – Мы не должны забывать, что они приходятся тебе родственниками, так же как и нам. Ну, я скажу тебе, что мы сделаем, Элоэ. Ты повезешь нас. Лью не захочет мять свое платье в любом случае. Ты можешь взять с собой свой ленч и перекусить в машине. Зато у тебя будет возможность посмотреть на дом и владения. Нравится тебе это, не правда ли?

– Да, конечно, – быстро произнесла Элоэ. – Вы так добры, что подумали об этом.

– Нам всем интересно посмотреть «Шато», – продолжала миссис Деранж. – Меня волнует, что тебе лучше надеть, Лью? Ты хочешь быть великолепной и в то же время выглядеть спокойной и респектабельной – что-то типа девушки, которую любой бы захотел взять к себе в невестки. Я хочу, чтобы ты действительно произвела хорошее впечатление. Первое впечатление всегда важно. Ну, какое из твоих платьев, ты думаешь, больше всего подойдет?

– Я не знаю. Я оставляю право выбора за тобой, мама.

– Я прямо сейчас пойду и пересмотрю твой гардероб, – сказала миссис Деранж.

Она промаршировала из комнаты, а Лью, взглянув на Элоэ, подмигнула ей.

– Мама во всей своей красе.

– А что ты думаешь на счет всего этого? – тихо спросила Элоэ.

– Я еще не видела «дука». Кажется, он достаточно уклончив, – пожала плечами Лью.

– Ты действительно намереваешься пройти через это?

– А почему нет?