Валиде Хюррем (СИ)

Рядом с ней был шехазде Орхан, держащий на руках своего сына Ахмеда, который почему-то громко плакал.

Султан Мехмет был в своём султанском тюрбане, рубины и изумруды на котором неистово сверкали в заходящем солнце. В его тёмно-карих глазах не было привычных теплоты и любви. Он смотрел равнодушно, будто бы скучающе.

За его плечами словно тени колыхались Валиде Хюррем Султан и Михримах Султан. Обе, в отличие от остальных, казались самодовольными и едва заметно усмехались.

Эсмахан Султан отступала от них и будто с каждым шагом растворялась в воздухе.

Её сон оборвался из-за протяжного скрипа распахнувшихся дверей. После раздались тяжёлые множественные шаги. Распахнув глаза, Эсмахан Султан растерянно огляделась в темноте и испуганно задрожала.

Четверо мужчин, лица которых были скрыты, угрожающе окружили её ложе. Испуганно вскрикнув, султанша попыталась проскочить в проём между ними, но мужчины схватили её и жестоко бросили на пол.

— Мехмет! — отчаянно закричала она, хотя всё понимала. Он не спасёт её.

Немые палачи пришли за ней, и сейчас они доставали свои шёлковые шнурки, которыми исполняли свои обязанности.

— Нет! — кричала Эсмахан Султан, уползая к распахнутым дверям, но её снова схватили грубые руки и сжали в убийственных объятиях.

Шёлковый шнурок коснулся её шеи и затянулся на ней тугой петлёй. Утопая в своих ужасе и отчаянии, женщина несколько мгновений яростно боролась, но силы быстро покидали её вместе с драгоценной жизнью.

Её последний миг был наполнен безумным ужасом, и Эсмахан Султан с последним хриплым выдохом покинула этот мир.

========== Глава 9. ==========

Проснувшись от криков, раздающихся где-то в гареме, Хюррем Султан резко села в постели и вздрогнула от ужаса, таящегося в них. В покои вбежала сонная, но встревоженная Фахрие-калфа.

— Султанша. Это не к добру…

— Узнай, что там случилось. Немедленно!

Скрипнули двери внутренней комнаты, и Хюмашах Султан, будучи в ночном одеянии, на руках с плачущим султанзаде Османом подошла к ложу валиде.

— Валиде, что происходит? Что за крики?

— Успокойся и успокой Османа.

Фахрие-калфа настороженно шла по дворцу и вскоре поняла, что шум доносился из покоев Эсмахан Султан.

Крики уже давно прекратились. Это на мгновение успокоило её, но, заглянув в распахнутые двери покоев султанши, Фахрие-калфа в ужасе прижала ладонь ко рту.

Мертвенно-бледное безвольное тело Эсмахан Султан перекладывали с пола на носилки двое охранников. Служанка плакала, сидя на тахте и растерянно смотря на мертвую султаншу.

— Аги, что происходит? — хрипло спросила Фахрие-калфа.

Не оборачиваясь и не отрываясь от дела, один из охранников глухо ответил:

— Эсмахан Султан была казнена по приказу повелителя. По поручению Локмана-аги мы пришли забрать тело.

— Аллах всемогущий!

Когда Фахрие-калфа вернулась в покои матери султана, Хюррем Султан сидела на ложе, нервно заламывая руки. Рядом с ней была Хюмашах Султан, встревоженная не меньше.

— Что такое? — осведомилась Хюррем Султан, но, увидев бледность калфы, поспешила добавить: — Что-то с Михримах?

— Нет, султанша. С Михримах Султан всё в порядке.

— Тогда что?

— Султанша… До сих по не могу поверить. По приказу повелителя… казнена Эсмахан Султан. Я своими глазами видела её тело, которое выносили из гарема.

Поражённый вздох вырвался из груди Хюррем Султан. Резко поднявшись на ноги, султанша ошеломлённо взглянула на калфу.

— Не может быть… Казнили?!

Поначалу Хюмашах Султан выглядела сбитой с толку, но после её потрясение съело мрачное удовлетворение.Едва заметная усмешка коснулась её губ.

— Вот и расплата за все её грехи. Она заслужила такой смерти. Сам повелитель отдал приказ о её казни, валиде!

Обернувшись на злорадствующую внучку, Хюррем Султан покачала рыжеволосой головой, всё ещё с трудом веря в случившееся.

— Это меня и пугает… Неужели Мехмет способен так обойтись с женщиной, которую любил? И не отзывайся так о ней, Хюмашах! Бедная женщина… Видимо, Мехмет решил таким образом наказать её за покушение на Михримах.

— Именно так, — отозвалась Хюмашах Султан. — Пусть все знают о том, какая расплата ждёт того, кто посмеет покуситься на жизнь Михримах Султан!

— Мне нужно увидеть его, — не слушая никого, прошептала Валиде Султан и поспешила покинуть свои покои.

Топ Капы. Султанские покои.

В тяжёлой и пустой темноте, сгустившейся на террасе, стоял султан Мехмет, склонившись над мраморными перилами. Взгляд его слегка безумно и хаотично метался по ночному Стамбулу.

Заслышав тихие осторожные шаги, повелитель зажмурился в раздражении.

В тот момент, когда он остро нуждался в одиночестве, чтобы успокоиться и смириться с последствиями своего решения, Всевышний не предоставлял ему эту возможность будто в наказание.

Хюррем Султан медленно вошла на террасу. Взгляд её зелёных глаз коснулся сына, сгорбившегося будто от непосильной ноши. Он источал тоску и ненависть к себе. На мгновение Валиде Султан вспомнила ту ночь, когда она узнала о казни Ибрагима-паши.

Султан Сулейман, отдавший приказ о его казни, точно также страдал в ту ночь, коря и ненавидя самого себя. Султанша в тысячный раз подумала о том, как Мехмет был похож на своего отца.

Подойдя ближе, она вздохнула и положила свою ладонь на широкое плечо сына в знак поддержки. Султан Мехмет сбросил её руку с плеча и резко повернулся лицом к матери.

Насторожившись, Хюррем Султан всё же постаралась на обращать внимания на такое отношение.

— Лев мой. Не вини меня в содеянном.

Безумный взгляд тёмно-карих сына впился в неё словно выпущенная из лука стрела.

— Вы приказали наказать Эсмахан. Я выполнил ваш приказ. И теперь вы говорите, что непричастны?

Его громкий возглас эхом пробежался по спящему дворцу и саду. Где-то вдалеке вспорхнули растревоженные птицы.

— Я просила наказать, но не казнить, — уточнила Хюррем Султан, стараясь погасить своё возмущение. — тебе нужно успокоиться и смириться…

— Смириться? Как вы смирились со смертью отца? Я сомневаюсь, была ли в вас любовь к нему, о которой вы так часто упоминаете… Потому как вы не скорбите по нему.

Оскорблённо отпрянув от сына, Валиде Султан почувствовала волнительную дрожь, одолевшую её руки.

— Как ты смеешь говорить мне подобное? Каждый день я умираю от тоски и скорби! Болезни снедают меня из-за этих чувств. Но я не намерена кричать о своей боли. С годами я привыкла мириться с потерями. Родителей и сестру убили на моих глазах! — с горечью говорила султанша. — Меня сделали рабыней и насильно увезли с родной земли. Я страдала, мучилась, но смирилась. На пути становления той, кем я сейчас являюсь, я умирала тысячу раз! Меня травили, запирали в темнице, жгли огнём, били до полусмерти, мучили тем, что посылали других женщин повелителю и рушили мою любовь. Но я и с этим смирилась! После умерли мои Баязид и Селим, причём, по приказу твоего отца. Все их дети-сыновья были задушены. Я лишилась трёх сыновей! Смирилась и с этим. В этом году меня постигла самая большая утрата. Умер султан Сулейман, падишах души моей. Как видишь, и сейчас я приняла свою участь. Знаешь, почему? В этом мире остались люди, ради которых мне стоит продолжать жизнь. Оставить позади боли потерь, чтобы не сломаться. Я живу ради своей семьи. А что получаю взамен? Меня же и обвиняют во всех грехах. В том, что ты отдал приказ о казни Эсмахан, я виновна? Или в казни Ибрагима-паши, из-за которой меня возненавидела вся османская династия? Никто не помнил, что приказ отдал султан Сулейман!

С каждым словом матери султан Мехмет остывал от гнева, несправедливо направленного на неё. Она права. Он сам отдал этот приказ, а теперь искал виноватых, дабы сбросить с себя это невыносимое чувство вины.

— Валиде…

Отвергнув протянутую руку сына, Хюррем Султан продолжила:

— И мне страшно, Мехмет. Ты словно тень своего отца! Он был способен убить любимых людей за их ошибки. Казнил сыновей и внуков! Казнил лучшего друга, которого называл своим братом. И в тебе проснулась эта жестокость… Как мог ты отдать этот приказ? Я просила наказать Эсмахан, но не убивать её. Самое страшное наказание, которое я представляла для неё, было ссылкой! Разлука с тобой была для неё самым мучительным испытанием.