Соловей для черного принца (СИ)

Когда я приехала на лето, тетя предоставила нам полную свободу действий. Как и я когда-то, Сибил заново познавала мир, поэтому с охотой шла на любые приключения. Мы гуляли и делали, что хотели. Конечно, в разумных пределах.

— Умная голова в петлю не полезет, а глупая — везде найдет, где стульчик поставить! — поговаривала тетя.

Вот в таких благоприятных для авантюр условиях и произошло второе происшествие.

До этого случая я не обращала внимания на свою внешность и впечатление, которое произвожу на противоположный пол. Я знаю, что не отличаюсь красотой, как Виолетта. И внешность моя самая заурядная. Меня никогда не заботило, что мужчины от мала до велика не падают к моим ногам, сраженные наповал. Однако тетушка уверяла, что во мне есть что-то особенное, изюминка, делающая меня привлекательной.

— Пусть Виолетта красавица, но ты намного лучше ее! В тебе чувствуется жизнь! И это привлекает людей гораздо больше, чем бездушная красота. Ты интересная, а это гораздо важнее!

— Но чем же я интересная?

— Всем, что в тебе есть! У тебя необычное лицо. Живое и яркое. На него хочется смотреть без устали, наблюдая, как меняется выражение, с каждым владевшим тобой чувством.

— Ну, на лицо Летти тоже хочется смотреть.

— Да, но оно пустое. Без очарования ее лицо все равно, что крючок без наживки. Одна лишь красота — надоедает. Это как любоваться красивой вазой. Сначала ты ей восхищаешься, а через пару дней ее рисунок кажется скучным и однообразным.

— Это не мешает мужчинам влюбляться в нее.

— Влюбляться — это одно. Для этого дела большого ума не надо. А вот полюбит ли кто ее?!

— Но я еще и высокая! — неунималась я. — Какому мужчине понравится любоваться своей избранницей, задирая голову?!

Но тетя на мои причитания, только качала головой и загадочно улыбалась. И хотя у меня не было причин не верить ей, все равно ловила себя на том, что заглядывая в зеркало, я иногда желала хотя бы чуть-чуть быть такой же красивой как Виолетта.

Каждый год в августе после того, как основные полевые работы заканчивались, устраивался большой праздник. Он проходил недалеко от Гарден-Роуз на большой поляне, огороженной с одной стороны стеной леса, а с другой — глубоким оврагом. Весь окрестный люд с нетерпением ожидал предстоящего веселья и начинал готовиться задолго до гуляний. Тетя со смехом говорила о начинавшейся суматохе:

— Мы живем слишком тихо. А этот праздник очень хороший повод встряхнуть свои заржавевшие от долгого ничегонеделанья косточки! Вот и стараемся вовсю.

Вокруг шла усердная подготовка. В Сильвер-Белле постоянно крутился кто-нибудь из комитета, а вездесущая миссис Додд беспрерывно отправляла посыльных в Солсбери и окрестные деревни. На поляне, где будет проходить праздник, устраивали кострища. Мужики складывали поленья, смолили бочонки и швыряли их на кучи наваленных веток. Нетерпение ощущалось по всей округе: будут песни, пляски и всеобщее веселье.

Праздничный переполох захватил и нас. Сибил, которой предстояло впервые оказаться на подобном гулянии, ни о чем другом не говорила. Должна признаться, я тоже ждала этого дня. Было безумно волнующе не спать всю ночь, а ближе к полуночи отправляться вместе с тетушкой на праздник. Мы садились в скрипучую повозку, которой правил словоохотливый парень, и отправлялись через лес на поляну. Я до сих пор помню, как меня охватывала дрожь, когда мы ехали, покачиваясь, по темному лесу, а над нашими головами шумели деревья, сплетаясь длинными ветвями в полог. Вокруг возбужденно перешептывались люди, а в руках мужчин горели факелы, освещая в лесной тьме восторженные лица и вереницу повозок.

Солнце уже садилось, когда за нами приехал Рэй Готлиб. В этом году он и Николс сопровождали нас на праздник, чему очень радовалась Виолетта.

— Наконец-то мы поедем, как настоящие леди — в сопровождении мужчин! — довольно заявила она. — Правда, они не больно-то похожи на джентльменов, особенно этот сын кузнеца! Он больше напоминает мне орангутанга, и явно не знаком со светскими манерами.

— Летти, а ты что видела кузнеца знакомого со светскими манерами? Наверное, вам этот музейный экспонат в пансионате благородных девиц демонстрировали, как единственного представителя вымершего вида мужчин?

— Опять ты умничаешь, Найтингейл! — обижено воскликнула она.

— И ничего я не умничаю!

— По крайней мере, праздник мы проведем с парнями, а не с ревматическими старушенциями!

— Моя тетя не старушенция! А твоя мама самая замечательная женщина!

— Эх, был бы тут Стив! А не этот рыжий недотепа Николс, — вздохнула Летти, неожиданно сменив тему. Для нее вообще было свойственно говорить то, что у нее на уме, чем нередко шокировала людей. — Стив бы научил этих деревенщин, как обращаться с дамой!

Этим летом Виолетта провела несколько недель каникул в гостях у своих родственников, где и познакомилась со Стивом. Стив был ее кузеном, но девушка была влюблена в него отнюдь не сестринской любовью. Он учился в Оксфорде и был самым умным мужчиной в ее окружении. Кроме того, у него была неземная красота и храброе сердце льва. А уж, как он целовался! И про это совершенство нам пропели уже все уши!

— Но мне кажется, ты была не против, когда тебя сопровождал Николс. Помнишь, как он носил тебе книги в школу?

— Комнатная собачка тоже носит тапочки для своей хозяйки! — сказала она, самодовольно оглядывая себя в зеркало.

Мне стало неприятно от этих слов. Я никогда не думала, что Летти настолько эгоистична и жестока. Мне стало жаль Николса, ведь он по-настоящему заботился о ней. Кроме того, вся деревня знала, что он неравнодушен к девушке, но практически не имеет шансов на взаимность. Летти с детства грезила ослепительными франтами с толстыми кошельками и титулами, а сын доктора не блистал ни одним из этих достоинств. Правда, была еще маленькая вероятность того, что Николс сделает себе карьеру, заработав и деньги, и имя. Но тот путь, который он выбрал, явно не годился для этого.

После школы Николс продолжил обучение, решив пойти по стопам отца и получить медицинское образование. Но молодой человек не желал заниматься частной практикой, как отец, а хотел практиковать в общественной больнице в Солсбери, где пациентами были в основном бедняки и простой рабочий люд.

— Я видел, что твориться в этих местах. Там стоит грязь и вонь, а за больными нет надлежащего ухода, как будто это не люди, а паразиты. Я хочу изменить этот порядок, хочу стать таким врачом, который бы лечил, а не убивал своих пациентов. Пусть они не благородных кровей, но от этого они не стали менее людьми и менее нуждающимися в правильном лечении.

Я знала, что Николс добьется своего, и поощряла его стремление. Он всегда говорил о человеколюбии и пользе людям. А Виолетта, наоборот, считала, что лучше позаботиться о себе. И частная практика, была бы хорошим началом карьеры для молодого доктора. Она часто презрительно смеялась над ним и приводила свой главный аргумент:

— Когда ты голодный и больной будешь замерзать в какой-нибудь дыре без единого шиллинга в кармане, ты ничем не поможешь своим нищим. Ты сам будешь одним из них!

Из-за этого у них случались постоянные ссоры. И девушка решила, что Николс совершенно не достоен находиться в списке ее поклонников.

Тернеры пришли к нам в Сильвер-Бел, откуда мы договорились отправиться на праздник. Мы всей толпой погрузились в повозку. Сибил и я залезли на козлы, где сидел насупленный Рэй. Даже праздник не мог вывести его из состояния угрюмости и молчаливости. Я попросила его дать мне вожжи и правила до самого леса, радостно покрикивая на лошадей и погоняя их. Летти, которой не досталось места рядом с нами, обижено сопела. Впрочем, мне и хотелось ее немного наказать за те слова, что она сказала о Николсе. Но быстрая езда вернула ей хорошее настроение, и она радостно вскрикивала, когда повозка подпрыгивала на кочках.

Когда мы выехали из леса, нашим глазам открылось захватывающее зрелище. Сидевшая рядом Сибил охнула и замерла, в восторге оглядываясь вокруг. Огромная поляна была ярко освещена полыхавшими кострами. А вдоль оврага тянулись цепочки горевших бочек, насаженных на шесты. В той стороне проводились скачки. И нам было хорошо слышно, как разноликая толпа, в свете играющих костров похожая на бесформенного монстра, уже улюлюкала и гомонила, подбадривая своих фаворитов.