Без страха и сомнений

– Сейбер! – Она направилась к нему, слезы блестели в ее глазах. – Как нам не хватало тебя, кузен, мы очень соскучились по тебе.

С этими словами она обняла Сейбера, а Струан похлопал его по спине и произнес:

– Черт побери, старина, как же долго ты от нас прятался. Добро пожаловать в свет.

– Благодарю. – Сейбер не сразу ответил объятием на мамино объятие. Когда же он это сделал, Элла заметила, что глаза у него закрыты, а лицо на мгновение исказило страдание. – Мне тоже вас обоих очень не хватало.

Мама взглянула ему в лицо и прикусила нижнюю губу.

– И ты думаешь, что это так серьезно? Эти шрамы? Да ты с ними еще красивее, чем прежде.

– Вот и я ему про то же говорю, – вмешалась Элла. – Ведь так, Сейбер?

Он опустил глаза и не отвечал.

– Кэлум скоро будет в городе, – сказал папа. – Они с Пиппой собираются дать бал в честь Эллы на Пэл-Мэл. Он очень хотел тебя увидеть.

– Да, – промолвила мама. – Мы все очень беспокоились за тебя.

– Прошу простить меня. Но для меня это было… тяжелое время.

– Насколько я понимаю, они счастливы узнать, что ты не утратил физических и умственных способностей, старина, – заметил Девлин и, рассмеявшись, сверкнул белыми зубами. – Возможно, они опасались, что ты не сможешь больше управлять своим имением. Думали, что ты содержишься в доме для умалишенных, к примеру. Но теперь-то все прояснилось, не так ли?

Сейбер в ответ натянуто заметил:

– Не понимаю, что их навело на такую мысль. Почему человек не имеет права жить уединенно, если ему это нравится?

– Ну конечно, имеет, – серьезно согласился Девлин. Он поднял глаза и вскинул брови. – А, вот и Марго. Ты, кажется, говорил, что она сегодня не придет. Полагаю, она просто не смогла остаться дома, зная, что мы будем здесь.

При виде дамы, которая приближалась к ним, улыбаясь исключительно одному Сейберу, сердце у Эллы тревожно забилось. Ее медно-рыжие локоны, уложенные на затылке в косу и волной ниспадающие на плечи, поддерживал гребень с янтарем. Даже на расстоянии Элла заметила, как радостно заблестели ее глаза, когда она увидела Сейбера. Глаза цвета бренди. Лицо с точеными чертами, как у фарфоровой куклы. И фигура роскошная по сравнению с тоненькой Эллой. Атласное платье в пене кружев.

– Mon cher, [1] – хрипло произнесла она, приблизившись к Сейберу, – как я счастлива вас видеть. – Квадратный вырез платья, отороченный кремовыми кружевами, обнажал полную белую грудь.

– Марго, – промолвил Сейбер, склонившись к ее руке. – Всегда рад тебя видеть.

Элла стояла, понуро опустив руки.

– Это графиня Перруш, – произнес Сейбер, обращаясь к окружающим. – Мы с ней старые друзья.

– Очень старые, – весело добавил Девлин, нарочито не замечая неловкого замешательства среди собравшихся. – Сейбер и Марго воодушевляют меня.

Элла заставила себя отвести от них взгляд и спросила:

– Воодушевляют вас, Девлин?

Он пожал плечами и слегка выпятил губы.

– Такой сердечной привязанности можно позавидовать, как вы думаете?

Графиня улыбнулась и подошла к Элле.

– Вы, должно быть, маленькая Элла. Я много о вас слышала.

«Не такая уж и маленькая», – хотелось сказать Элле. Значит, это правда. Сейбер и эта женщина… Так и есть.

– Сейбер говорил мне, что вы познакомились, когда вам еще не было и шестнадцати.

– Это было много лет назад, – быстро возразила Элла.

Графиня Перруш слегка склонила голову.

– Как скажете. – Она снова взглянула на Сейбера. – Я встретилась с Сейбером в Индии. Он проявил истинное великодушие по отношению ко мне.

Элла видела, как мама, потупившись, изучала глазами паркет, а папа сложил руки за спиной. Никто не улыбался.

Послышались шаги, а вслед за ними пронзительный смех. На мгновение это разрядило обстановку. Пришес Эйбл появилась на пороге балкона и остановилась, заметив молчаливую компанию, наблюдающую за ней.

– На улице так хорошо, – прочирикала она своим детским голоском. – Ведь правда, Помми?

Помрой Уокингем, приглаживая редкие волосы, прошел вслед за ней в комнату. Он проигнорировал Пришес, как будто ее не существовало, и присоединился к знакомым Эллы, хотя его не приглашали.

– Черт подери! – промолвил он, уставившись на Сейбера. – Эйвеналл? Я думал, ты не совсем… Ну, откровенно говоря, а я славлюсь своей прямолинейностью, откровенно говоря, я думал, что ты немного не в себе последнее время, старина.

– Помми, – захныкала Пришес, протиснувшись в кольцо собравшихся. – Я замерзла. – На ней не было плаща Помроя, который тот обещал, а розовое платье было измято.

– Да, в самом деле прохладно, – согласилась Элла, внезапно почувствовав себя виноватой, что сплавила эту безмозглую девицу дураку Пому. – Вам следует пойти в гостиную, где есть камин, Пришес.

Пришес злобно сверкнула на нее глазами.

– Помми позаботится о том, чтобы я согрелась, правда, Помми?

Тот по-прежнему не обращал на нее ни малейшего внимания. Вместо этого он нагло разглядывал Сейбера, но говорил с отцом Эллы:

– Рад снова вас видеть, Хансиньор. Мой отец немного занемог, а то бы он присоединился к нам. Он просил передать вам и вашей супруге выражения глубочайшего почтения. Так он сказал после нашего с ним посещения Ганновер-сквер. – Помрой обратил свое внимание на Эллу. – Но вас, Элла, я ценю и уважаю гораздо больше.

Девушка внутренне сжалась.

– Благодарю, – пробормотала она, мечтая прекратить этот неприятный разговор. – Может, нам уже пора домой? – Она не могла заставить себя посмотреть на Сейбера или на роскошную графиню Перруш, которую он, очевидно, обожал, если так можно назвать его чувства по отношению к женщине.

– Могу я завтра нанести визит мисс Элле, лорд Хансиньор? – осведомился Помрой.

– У меня на завтра назначена встреча с модисткой, – поспешно выпалила Элла.

– Может, вы позволите мне сопровождать вас? – спросил Помрой, блеснув острыми зубами.

– Черта с два она тебе позволит, – отрезал Сейбер. – Да что ты себе позволяешь…

– С Эллой поедет ее мать, – сказал Хансиньор. Помрой ему был неприятен. Он переключил свое внимание на виконта Хоксли, красавца из Корнуолла, и его очаровательную супругу. – Последнее время Кэлум часто говорил о вас. Я и не знал, что вы с ним близкие соседи.

– Смотрите-ка, – сказал вдруг Девлин, наклоняясь и что-то поднимая с пола. – Кто-то из дам потерял это. – В руках у него был шарф из красного шифона.

Элла застыла как вкопанная.

Девлин обвел глазами собравшихся женщин.

– Так, похоже, его потеряли не здесь. – Он взглянул на шифон. – Должно быть, этот шарф обвивал чью-то прелестную головку.

Элла встретилась глазами с отцом. Он улыбнулся ей, и в этой улыбке она прочла ободрение и предупреждение. Она не должна и виду показать, что ее задела эта жестокая шутка или всего лишь случайное совпадение.

– Ах, Боже мой! – внезапно воскликнула мама. Она взяла у Девлина лоскут ткани. – Это же мой сюрприз. – Она затолкала красный шифон в свой ридикюль.

Девлин сложил руки на груди и ухмыльнулся:

– Сюрприз, моя дорогая леди? Вы что, рассчитывали появиться на каком-нибудь маскараде в костюме девицы из гарема? Вы были бы неотразимы, ручаюсь вам.

Хансиньор грозно нахмурился.

– О нет, – возразила мать, застенчиво улыбаясь. – Просто у Эллы такая яркая внешность, что я решила пренебречь традициями и посоветовала ей надеть красное платье на ее первый бал. Тебе ведь не нравятся бледные тона, правда, Элла?

– Да, не нравятся. – Охрипший голос матери удивил Эллу. – Я устала, папа. – «Бедная мама. Она тоже знала эту историю и вспомнила о ней, увидев красный шифон».

Когда она вошла в комнату, глаза ее были завязаны.

– Элла. – Та, что держала ее взаперти, сняла повязку с глаз девушки. – Пришла пора снять накидку.

Элла вцепилась в завязки бархатной накидки, но тот же голос раздался у нее над ухом: