Рабы любви

— Прекрасно, милорд!

— Пожалуйста, принесите мне чай в четыре часа. А пока я немного поработаю с документами. Вижу, вам удалось достать для меня письменный стол.

— Да, милорд. Я распорядился, чтобы его подняли из трюма и доставили сюда. В трюме, к счастью, оказалось достаточно мебели.

— Спасибо вам, Дженкинс.

— Мне также удалось найти на этой палубе особое место для багажа вашей милости. Только вот не знаю, что вы прикажете мне делать с сундуком, который вы захватили с собой на корабль.

Лорд Кастльфорд огляделся по сторонам и увидел, что сундук поставили возле одной из стен, поэтому он и не заметил его, когда вошел в каюту.

— Может быть, отнести его к остальному багажу? — предложил Дженкинс.

— Нет, сначала я посмотрю, что в нем, — на мгновение задумавшись, ответил его хозяин. — Евнух, который дал мне ключ, сказал, что у сундука очень ценное содержимое.

Он нащупал в кармане золотой ключ, который вручил ему Сахин.

— Откройте сундук, Дженкинс. Я потом посмотрю, что в нем такое.

— Слушаюсь, милорд.

Отвернувшись, лорд Кастльфорд увидел лежащую на столе газету. Он взял ее, развернул и, обнаружив кое-что интересное, сел в кресло и принялся читать.

Пока он был у капитана, корабль уже отчалил и теперь двигался по водам Босфора. Он оставил позади крыши и шпили жилых домов, купола мечетей и дворцов города и выплывал в Мраморное море.

У лорда Кастльфорда это не вызывало особого интереса. Он уже видел это и раньше и поэтому сосредоточил свое внимание на газете. Хотя она была старой, лорд Кастльфорд узнал из нее кое-какие европейские новости, которые еще не успели дойти до британского посольства.

Дженкинс вышел из каюты, закрыв за собой дверь. Теперь был слышен звук лишь корабельных двигателей и крики чаек за бортом.

Внезапно лорд Кастльфорд насторожился, что-то привлекло его внимание. Он пока еще не понимал, что это было, не мог объяснить, почему его взгляд вдруг упал на стоявший у противоположной стены каюты сундук.

Дженкинс перед уходом отомкнул два замка и откинул крышку. Лорд Кастльфорд, сидевший в кресле, увидел, как зашевелился алый шелк и блеснуло что-то похожее на драгоценные камни. Он было решил, что ему подарили какое-то неведомое животное или птицу, но затем шелк поднялся, и через мгновение из-под него появилось женское лицо.

Лорд Кастльфорд изумленно посмотрел на сундук, думая о том, что это скорее всего плод его воображения.

Медленно, поскольку от неудобной позы у нее затекло все тело. Ямина выпрямилась и встала на ноги.

Она была в том же розовом одеянии, которое прекрасно гармонировало с ее нежно-белой кожей. Драгоценные камни на ее поясе сверкали в лучах проникавшего через иллюминаторы солнца.

Ямина медленно сняла чадру, и в ее волосах ярко сверкнули бриллианты.

Лорд Кастльфорд на мгновение словно оцепенел. Затем вскочил с кресла и воскликнул:

— Что вы здесь, черт побери, делаете?!

Он произнес эти слова так громко и с таким недовольством, что его голос эхом отлетел от стен каюты.

К своему собственному удивлению, он заговорил по-английски.

— Извините, для меня это был единственный способ убежать! — ответила ему Ямина на том же языке.

Лорд Кастльфорд приблизился к ней. Ямина по-прежнему стояла в сундуке. Блестящие шелковые и атласные ткани, которыми накрыла ее Михри, беспорядочной кучей лежали у ее ног.

— Я вас знаю! Я уже видел вас раньше! — сказал лорд Кастльфорд. — Вы — Ямина, девушка, которую я спас на базаре!

— Я польщена, ваша светлость, что вы запомнили меня!

— Но вы появились из султанского дворца!

Затем, словно впервые осознав, как она одета, лорд Кастльфорд оглядел ее с головы до ног, заметил чадру, которая по-прежнему покрывала ее плечи, и открытую до уровня талии сорочку из газовой ткани.

— Мне пришлось прятаться… во дворце, — тихо произнесла Ямина.

Она поняла, что лорд Кастльфорд не только удивился ее неожиданному появлению, но также и очень рассердился.

Его брови были гневно нахмурены, а в голосе звучали интонации, которых она не слышала во время их первой встречи.

— Чем раньше вы вернетесь туда, тем лучше! — резко бросил он. — Вы должны прекрасно понимать, что не можете оставаться на этом корабле вместе со мной в моей каюте!

— Я понимаю… это будет… очень сложно, — ответила Ямина. — Но у меня действительно… просто не было… другого выхода.

— Что вы делали во дворце? — требовательно осведомился он. — Да еще в таком виде?

— Я вам уже объяснила — я там пряталась!

— От чего и от кого? Когда я в прошлый раз видел вас, было непохоже, чтобы вы от кого-то прятались.

На мгновение в каюте повисла тишина. Слегка подняв голову и глядя ему в глаза. Ямина ответила:

— Я — русская!

— Боже праведный!

Лорд Кастльфорд повернулся, прошел через всю каюту и остановился возле стола, который Дженкинс поставил рядом с иллюминатором, с таким видом, будто собрался за него ухватиться.

Ямина замерла на месте. Она просто стояла, гладя на него, и через мгновение лорд Кастльфорд произнес:

— Русская! И теперь вы сообщаете мне, что сбежали от султана! Чего же, черт возьми, вы от меня хотите?! Чего ждете?!

Он замолчал, и поскольку Ямина в ответ не проронила ни слова, через некоторое время продолжил:

— Мне думается, что если я попрошу капитана, то он остановит корабль, и мы сможем высадить вас на турецкую землю!

— В таком случае, — последовал ответ, — я нисколько не сомневаюсь, что толпа сделает со мной то же самое, что и с тем моим соотечественником, которого мы видели на базаре. Меня постигнет такая же участь!

Немного помолчав, дипломат обернулся и сказал:

— А разве у нас есть выбор? Как, ради всех святых, я объясню ваше присутствие на борту этого корабля? Особенно если принять во внимание то, что здесь полно солдат, раненных в боях с вашими соотечественниками?

Ямина ничего не ответила, и через мгновение он добавил еще более сердито:

— Вы вовлекаете меня в крайне неприятную ситуацию: укрывательство подданной вражеского государства и, более того, женщины из султанского гарема, побег которой может иметь далеко идущие последствия!

— Вот поэтому будет лучше, — едва ли не шепотом произнесла Ямина, — если никто не узнает, что я здесь.

— Разве такое возможно? — парировал ее собеседник.

— Я слышала, что ваш камердинер говорил, будто вы собираетесь принимать пишу в каюте. Наверное, будет разумнее всего — если, конечно, вы полностью доверяете ему — посвятить его в тайну. Но больше никто на борту корабля не должен знать о моем присутствии здесь. Когда мы прибудем в Афины, меня можно будет отправить на берег вместе с вашим остальным багажом. Тогда меня уже больше никто никогда не увидит.

Лорд Кастльфорд промолчал,

— Боюсь, что мне также придется попросить у вас немного денег, — продолжала девушка. — Пока я не смогу продать часть моих драгоценностей, но, обещаю вам, я возмещу вам все ваши расходы на меня до последнего пенни.

В ее голосе прозвучала еле заметная ирония, и лорд Кастльфорд раздраженно ответил:

— Надо же, как вы все ловко продумали! Но, уверяю вас, я не желаю принимать участие в ваших бездумных, коварных замыслах! Как вы вообще себе это представляете — я, британский подданный, государственный деятель, прибуду в Афины и привезу с собой экзотическую гурию, которая на самом деле является подданной враждебной мне страны!

— Я готова признать, что если кто-нибудь узнает об этом, то объяснить будет сложно, — ответила Ямина. — Но я предлагаю сделать так, чтобы об этом не узнал никто.

— Вы действительно намереваетесь и далее оставаться в моей каюте? — недоверчиво спросил лорд Кастльфорд.

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответила Ямина. — Если вы боитесь, то можете запереть меня в сундук!

В ее голосе прозвучала такая язвительность, что лорд Кастльфорд разозлился еще сильнее.

— Все это крайне нелепо, абсурдно и неразумно! — решительно заявил он. — Кто поверит в мою невиновность, если в дипломатических кругах поползут слухи о том, что по дороге в Афины меня сопровождала женщина, прятавшаяся-в дорожном сундуке?