Королева ночи

– Я увижу тебя снова? – проговорила она и тут же захотела взять слова обратно.

Зачем она так рискует? Что, если он скажет «нет»? Собравшись с силами в ожидании неизбежного отказа или неопределенного, уклончивого ответа, она отвернулась к двери.

– Да, если ты хочешь этого.

Она снова подняла на него глаза.

– Правда?

– Ты хочешь, чтобы я вернулся?

– Да, пожалуйста.

О Боже, опять она говорит как отчаянная, влюбленная девчонка.

– Тогда я приду. Завтра.

Все, что она могла сделать, – это не ответить на его прикосновение, когда он потянулся, чтобы заправить завиток за ее ухо.

– Я обещаю.

– Я не буду возражать, если ты оставишь свой письменный стол раньше, чем обычно.

Он кивнул:

– Это не такая уж невыполнимая просьба. Спокойной ночи, Роуз. – Наклонившись, он взял ее руку и поднес к губам. – До завтра.

Глава 7

Проскользнув в узкую дверь кареты, Джеймс занял место на скамье, обитой черной кожей. Проделав это с осторожностью, чтобы, не дай Бог, не задеть ногами юбки дорогого платья Амелии из шелка цвета слоновой кости. Честно говоря, он удивился, когда она выбрала место напротив него. Обычно она старалась сохранять дистанцию насколько возможно, словно его близость позорила ее.

Дверца захлопнулась. Лакей занял место рядом с кучером, и карета, тихо позванивая упряжью, двинулась вперед, оставляя позади толпы людей, а также несметное количество карет, выстроившихся перед зданием театра «Друри-Лейн».

– Представление было очень милое, не правда ли, Джеймс?

– Да, вполне.

Он согласно кивнул.

Набросив легкую голубую шаль на плечи, Ребекка повернулась к Амелии, сидевшей рядом, и завела по разговор о прошедшем вечере. Открытость и искренняя радость на ее лице контрастировали с капризной, холодной элегантностью Амелии. Свет от маленькой медной лампы, висевшей на стене кареты, высвечивал золотые блики в каштановых волосах Ребекки, собранных в узел на затылке. Трудно представить, насколько две женщины могут отличаться друг от друга, но его младшая сестра обожала Амелию. Джеймсу оставалось только надеяться, что выход в свет не превратит г Ребекку в двойника его жены.

Как он и предполагал, усилия Ребекки переубедить отца увенчались успехом. Впрочем, Джеймс не сомневался в исходе дела. Это был всего лишь вопрос времени, прежде чем она появилась на его пороге с чемоданном, в котором лежали туалеты для предстоящего сезона. Хотя он немного удивился, когда получил записку, где она сообщала о своем приезде. Все его мысли принадлежали одной Роуз, ни о чем другом он думать не мог, тупо глядя на бумаги, лежавшие перед ним на столе. Пока Джеймс ждал визита сестры, напоминание о начале сезона резко вернуло его к реалиям жизни. И надежда на то, что у него впереди несколько свободных вечеров, испарилась вместе с ее последней запиской.

«…и Амелия обещала провести вечер в театре, чтобы отпраздновать мой приезд в Лондон».

И этот вечер подразумевал и его присутствие. У него была ложа в театре «Друри-Лейн». Скорее, она имела большее отношение к Амелии, чем к нему, но в прошлом он несколько раз брал туда Ребекку. Джеймс знал, что она обожает эти выходы. Она была одной из тех, кто следит за происходящим на сцене, а не приходит в театр показать себя и таращить глаза на соседние ложи. И он с удивлением должен был признаться, что шокирован участием Амелии в жизни сестры, то есть тем, что она помнила любовь Ребекки к театру. Оказывается, она способна думать о ком-то другом, кроме себя.

Разрываясь между желанием увидеть сестру и необходимостью провести несколько часов в обществе Амелии, он вышел из офиса задолго до захода солнца. Не то чтобы он не планировал уйти раньше, но все же не так рано. Он дал слово Роуз. Слово, которое должен сдержать, хотя еще не было восьми часов. После посещения театра он проводит сестру и Амелию домой, возьмет деньги, которые оставил в ящике комода около кровати, и затем отправится на Керзон-стрит. К Роуз.

Выглянув из окна кареты, он опустил руку в карман, поглаживая кончиками пальцев сеточку для волос. Вечернее небо служило прекрасным фоном для зданий, мимо которых они проезжали. Когда они Въехали в район Мейфэра, дома выстроились в аккуратный ряд, чередуясь с ухоженными скверами. Они миновали Ганновер-сквер и затем повернули на Дэвис-стрит.

Направо?

Он быстро взглянул на Амелию.

– Но это не дорога домой…

Прямая линия ее плеч напряглась. Она отвернулась от Ребекки. На ее лице сохранилось выражение радушия, именно такое, какое он видел, когда они куда-то выходили вместе, и то, которое могло обмануть его сестру, но только не его. Светло-голубые глаза были полностью лишены тепла.

– Конечно, нет! Мы приглашены на ужин к лорду и леди Марксон.

Она говорила так, как будто он должен был помнить расписание светских мероприятий. Джеймс не комментировал те приглашения, что она получала, и не знал, какое из них принято. Честно говоря, он никогда не уделял этим вопросам внимание. Строгий черный костюм подходил для любого мероприятия, поэтому не обязательно было знать, куда именно они направляются:

– Но Ребекка только сегодня приехала. Театр я могу донять, но ей нужно пораньше лечь спать.

Сомерсет находился довольно далеко от Лондона. Учитывая дорожные условия и время ее отъезда, Ребекка находилась в пути, начиная с четверга, чтобы прибыть на место в субботу днем. Черт, она, похоже, убедила отца позволить ей выехать в Лондон до того, как он получил ее письмо с просьбой о помощи.

– Нет, нет, я совсем не устала, Джеймс. Путешествие было достаточно легким. Все, что мне приходилось делать, – это сидеть в компании Бесс. – Горничная Бесс и еще двое слуг сопровождали ее во время путешествия, гарантируя безопасность на дороге и остановках в маленьких придорожных гостиницах. – И потом это всего лишь поздний ужин. Пара дюжин гостей, не больше.

Разумеется, Ребекка больше, чем он, знала о планах Амелии на этот вечер. Конечно, они обсуждали это днем, а потом еще полчаса, пока он был занят мыслями о своих собственных планах. Мягкое журчание женских голосов не мешало ему думать о Роуз.

– Ужин у лорда и леди Марксон идеален для первого появления Ребекки в обществе.

Он должен признать способности Амелии. Ей удалось обратиться к нему без обычной презрительной гримасы. Из нее могла получиться отличная актриса.

– Маленький интимный прием до того, как начнется сезон. И там будет несколько очень влиятельных и холостых джентльменов, и среди них лорд Брэкли.

Брэкли? Но он почти вдвое старше Ребекки. Он его знал только по тому, что джентльмен посетил их ложу в одно из представлений. Джеймс не обратил бы на него особого внимания, если бы не его повышенный интерес к Ребекке. Но, несмотря на возраст, Брэкли был граф и не женат, то есть по всем параметрам подходил их отцу, мечтавшему выдать Ребекку за титулованного лорда.

Когда-то именно из-за этого Джеймс, подчинившись желанию отца, позволил связать себя с Амелией. Она обладала нужными связями и была в курсе всех интриг светского общества. Она знала, кто подходящий жених, а кто нет, и могла дать всем им полную характеристику. Теперь, когда Ребекку соединяли с Амелией родственные узы, и та согласилась выступать в роли покровительницы, все, что требовалось Ребекке, желавшей выйти замуж, – это хорошее приданое от отца, дабы стереть клеймо торговца и получить доступ в высшее общество.

Сестра стала славной копией своей красавицы матери, которую они потеряли в детстве. Любой мужчина, женившись на ней, мог считать себя счастливчиком. Но только не в аристократической среде. Что значишь ты сам по сравнению с благородным происхождением и счетом в банке?

Ребекка потянулась вперед, сжав руки на коленях.

– Пожалуйста, Джеймс. Я так хочу присутствовать на этом ужине.

Что он мог ответить, видя такое волнение на ее милом личике? Ребекка ждала этого долгие годы. Могли он отказать ей в первом выходе в свет из-за своих планов на вечер? Не то чтобы его мнение что-то значило, нет… Он чувствовал на себе взгляд Амелии, полный раздражения из-за того, что посмел подвергнуть вопрос обсуждению. Она сама составляла их светский календарь, а ему всего лишь следовало сопровождать их в качестве эскорта. Хотя сезон еще официально не был открыт, но…