Новый Год для победителя (СИ)

Все мы с радостью и умилением вспоминаем свою молодость, годы учёбы. Поэтому, сделав поправку на иную эпоху, легко можно представить, чем жила весёлая студенческая коммуна тогда, в послевоенные пятидесятые годы прошлого столетия. Это было поколение победителей, и они искренне верили, что впереди их ждёт светлое безоблачное будущее.

4.

Снег за окном общежития повалил хлопьями, а настроение у Виктора испортилось окончательно. Сколько лет он упорно «ходил» с Лидией, только с ней одной, ни на кого из девушек не обращая внимания! Но на большее, нежели на короткий ни к чему не обязывающий поцелуй, она так и не согласилась. Друзья рассказывали иногда в компании о своих победах на амурном фронте, а он лишь отмалчивался и уходил от прямого ответа. К тому же, не принято было в те годы откровенничать на подобные темы, и лишь наедине со своей верной подругой Виктор возмущался иногда – так, между прочим. Но на этот раз он поставил вопрос ребром и надолго рассорился с девушкой в самый канун Нового Года.

«Вот же идиот, – в который раз ругал себя Виктор, анализируя причину размолвки, – не мог подождать до первого января. Погуляли бы по-человечески, а потом, возможно, проблема и разрешилось бы сама собой! Тем более до конца учёбы осталось – всего ничего».

Преследуемый этими мыслями, Светлов рассеяно следил за хороводом снежинок, затем слегка прикрыл глаза, и лёгкий, но тревожный сон накрыл его своим волшебным покрывалом. Привиделось парню безоблачное довоенное детство. Будто мать с отцом ещё живы, а сам он – счастливый беззаботный малыш. И будто бы пришли к ним под Новый Год Дед Мороз со Снегурочкой. А внучка лесного волшебника всё смотрит, смотрит на Виктора и улыбается – светло так, только немного загадочно. И лицо у неё нежное, доброе, ласковое, а глаза – цвета небесной лазури. Хочет Виктор подойти к новогодней волшебнице, но почему-то не может ступить даже шага, и лишь любуется ею издалека. А ещё кажется ему, что где-то он уже видел и эти глаза, и светлые волосы, и гибкий стан под голубой шубкой. Но память молчит – не узнать, не догадаться, не вспомнить…

Пришло время дарить подарки, и достаёт Снегурочка из мешка Деда Мороза невиданное чудо – мнущийся пакет, полный прозрачной родниковой воды. А в нём – золотая рыбка. Дивная, манящая, будто подсвеченная изнутри волшебным фонарём игрушка. Переливается она всевозможными оттенками пурпурно-рубинового цвета, плавники и хвост едва шевелятся, и спокойная умиротворяющая мелодия звучит непонятно откуда.

– Ну, что смотришь? – говорит Виктору раскатистым басом лесной волшебник. – Загадывай три желания, пока я добрый!

Но только протянул паренёк руку к чуду чудному, как Дед Мороз почему-то вдруг страшно рассердился, застучал по полу своим волшебным посохом, стал ругать и парня, и внучку – на чём свет стоит:

– Не отдавай сему лоботрясу золотую рыбку! Недостоин он такого подарка, да и мал ещё! Смотри, как он к ней тянется, утащить собрался, от людей спрятать! А она у нас одна такая, на всех одна!

Но Снегурочка его не слушает, хочет сделать по-своему. Мол, какой же Новый Год будет у парня без подарка? И тогда, будто обиженный ребёнок, заскакал Дед, заплясал, запрыгал вокруг ёлки:

– Не отдавай, не отдавай, не отдавай!

Потом запыхтел, затопал, загремел ещё громче, закричал каким-то старческим не своим голосом и вдруг затих…

Проснулся Виктор от шума и суеты за дверью, в которую тарабанили, кажется, уже ногой. Не до конца ещё придя в себя, он встал, открыл задвижку. На пороге стоял его однополчанин Сергей, учившийся на другом факультете, а за его спиной толпилась целая компания – не только ребята, но и какие-то незнакомые Светлову девушки. Одна из них, голубоглазая черноволосая красавица невольно привлекла внимание парня. Где-то он её уже видел!

– Привет, Витюня! – обратился к другу боевой товарищ. – У вас в коммуне лишних денег не завалялось? Взаймы! А то Новый Год на носу, а у меня, ты знаешь, карман дырявый: сколько туда ни клади, а он всё равно пустой. Ребята, вон, тоже на мели. В общем, финансы наши поют романсы!

Светлов впустил гостей в комнату, и чтобы хоть немного прийти в себя, молча присел на койку. Ещё раз окинул взглядом эффектную незнакомку и ответил в том же духе:

– Здорово, Серёга! Рад бы тебе помочь, но обанкротилась наша коммуна. Вчера последний червонец разменял. Продукты до стипендии закупили, а дальше – как бог даст!

– Ну вот, спросонья и бога вспомнил. Ты же атеист. Лучше дай в зубы, чтоб дым пошёл!

– Это можно, – улыбнулся Виктор.

Он достал пачку «Беломора». Ребята сели, закурили. Девушки отошли к окну.

– А ты чего здесь киснешь один? Где твоя Лида? Ваши, я видел, на каток умотали. Небось, пируэты там на льду выписывают! – весело балагурил гость, мастерски пуская дым кольцами.

Но заметив, что товарищ не в духе, предложил:

– А пойдём-ка с нами, Светлов. Вон, Татьяна сегодня без кавалера, будешь за ней ухаживать!

Девушка, на которую обратил внимание Виктор, засмеялась:

– Мне такие ухажёры не нужны. Пусть сначала улыбку на свою кислую рожу примерит, а там посмотрим!

– Да ты просто не знаешь, от кого отказываешься! – повернулся к ней Сергей. – Это мой друг Виктор! Герой, орденоносец! Вот гимнастёрку наденет, сама увидишь. У него наград поболее моего будет! На фронте, случалось, из одного котелка хлебали, только я в госпиталь загремел, а он уж там без меня геройствовал…

Но наш бравый вояка не нуждался в представлении. Его зеленоватые с лёгкой грустинкой глаза смотрели на девушку с восхищением и даже с некоторой долей удивления. Где-то он её уже видел! На студенческих вечерах? А может быть во сне? Красавица прошлась по комнате, и ему вдруг показалось, что она плывёт, будто царевна-лебедь, не касаясь ступнями пола. И тогда, пытаясь стряхнуть наваждение, он резко замотал головой, тем самым спровоцировав понимающие улыбки у девушек.

– Ой, я, наверное, ещё не проснулся, – заметил слегка смущённый Виктор, и лицо его вдруг просияло.

– Ну вот, совсем другое дело, – расхохоталась Татьяна. – Такие улыбчивые кавалеры нам нужны!

5.

Новый Год – наш самый любимый, самый тёплый семейный праздник. И скорее небо упадёт на Землю, нежели московские студенты не сумеют достойно отметить это феерическое торжество. Так было, так есть и так будет во все времена, исключая допетровскую эпоху, когда, думаю, с ещё большим размахом в Москве встречали Рождество Христово. Вот и вышеописанная разудалая, но безнадёжно обнищавшая компания нашла своё место на этом светлом празднике жизни. Было и шампанское, и весёлые тосты, и минута молчания под бой курантов, когда каждый спешил задумать своё самое заветное желание, а все вместе эти ребята мечтали о будущем. О том самом – светлом коммунистическом, которое они страстно желали построить. Собственно, для того и учились.

Татьяна и Виктор были рядом. И каждая совместно прожитая минута этой волшебной ночи убеждала их в том, что они созданы друг для друга, что в их душах навечно поселилась любовь, о которой поэтами и философами было написано бесчисленное множество книг, стихов и трактатов.

– Татьяна, ты колдунья, – шепнул ей на ушко Виктор, когда они кружились в ритме вальса, виртуозно избегая столкновений с другими парами в переполненном фойе общежития.

– Конечно, я ведьма, – с улыбкой в тон ему ответила девушка, – странно, что ты только сейчас об этом догадался! Сегодня я опоила тебя колдовским зельем, и теперь ты станешь моим на веки вечные. Ну, до гробовой доски – это точно!