Обреченная невеста

Холодный безжалостный дождь хлестал Чевиота по лицу. Неожиданно его конь остановился, тихо заржал и чуть было не сбросил на землю ничего не подозревавшего всадника. Однако Дензил все же удержался в седле и жестоко обругал испуганное вспотевшее животное. Неожиданно сквозь завесу дождя он увидел две фигуры: мужчины и женщины. Они стояли, обнявшись, прикрывая, как крестьяне, свои головы мешками, чтобы укрыться от дождя. Должно быть, они прятались у изгороди, и конь Чевиота испугался, когда они внезапно появились в сгущающемся тумане.

– Какого черта, что вы здесь делаете? – бешено крикнул его светлость.

Мешки, накрывавшие головы, упали на землю, и Дензил увидел, кто были эти двое. Юноше было самое большее лет двадцать; он поддерживал горбатую девушку, голова которой едва достигала его плеча. Они были неплохо одеты: на юноше были поношенный костюм и плащ; на горбунье тоже был длинный плащ, а на голове – шляпка. Они оба промокли до костей и были перепачканы грязью. Чевиот, глядя на них сверху вниз, почувствовал, как его гнев проходит, и засмеялся.

– Неудивительно, что Аполлон до смерти испугался. В жизни не видел таких призраков, – прогремел он. – Какого дьявола вам, двум пугалам, нужно в такую погоду здесь, в Кедлингтоне?

Юноша, подойдя поближе, произнес:

– Сэр, кто бы вы ни были, вам не следует оскорблять ни меня, ни мою сестру.

Его голос явно принадлежал образованному человеку, и в нем слышалась нотка гордости. Это удивило Чевиота. Он смахнул с глаз дождевые капли и пригляделся получше. Теперь он заметил, что у юноши было болезненное, но красивое лицо с большими глазами; копна его светло-коричневых кудрей намокла, и волосы растрепались от ветра. Несомненно, это был не крестьянин. Чевиоту стало любопытно.

– Кто вы такие… что вам нужно на моей земле? – спросил он.

– Меня зовут Певерил Марш. Это моя сестра Элспет.

– Что вы здесь делаете в такую бурю? – повторил Дензил свой вопрос и взглянул на горбунью. Неожиданно она тихо застонала и покачнулась. Юноша поддержал ее, затем положил на обочину дороги, опустился рядом с ней на колени и воскликнул:

– Ах! Ради Бога, Элспет, возлюбленная сестра!.. Дензил нахмурился. Он понял, что это был не просто обморок: несчастная девушка была больна. Он ненавидел болезнь в любой форме, но даже он, не будучи склонным к милосердию, не мог уехать и бросить такую молодую беспомощную пару на милость наступающей ночи. Погода становилась все хуже и хуже. Он крикнул юноше:

– Что с ней случилось, скажи, ради Бога? Что вам здесь надо?

– Моя сестра умирает, – хриплым голосом сказал он и поднял бледное мокрое от дождя и от слез лицо. – О Боже, я не должен был разрешать ей покинуть Лондон и отправиться в такой дальний путь!

– К кому вы приехали?

– Миссис Инглеби из Уайтлифа, сэр.

– Уайтлиф? Это в миле отсюда.

– Да, сэр. Мы заблудились. У нас не было денег взять экипаж, так как мы все истратили на дорогу из Лондона в Монкс-Ризборо.

– Кто такая миссис Инглеби? Я никогда не слышал о ней.

– Это тетя моей матери, сэр, – начал объяснять юноша. – Но она уже двенадцать месяцев как умерла. Мы об этом не знали и надеялись пожить у нее. Узнав, что ее больше нет, мы пошли пешком, собираясь попросить кого-нибудь подвезти нас. Один дровосек указал нам неправильный путь, и вот мы здесь. Мы не можем больше идти, а моя сестра при смерти.

Он добавил, что Элспет уже долгое время больна, но он надеялся, что загородный воздух придаст ей сил. Юноша объяснил, что он художник, но у него не было возможностей использовать свой талант, поскольку он был единственной опорой семнадцатилетней сестры-инвалида после смерти родителей. Он зарабатывал на скромное существование в Чипсайде у мастера, изготовлявшего рамы.

Это было не интересно Чевиоту, но он сказал:

– Я пришлю людей с лошадью и телегой, они подберут вас. Вы можете провести эту ночь в Кедлингтоне в помещении для прислуги. Но мне кажется, что твоей сестре больше подойдет могила, судя по тому, как она выглядит, – грубо добавил он.

Юноша, назвавший себя Певерилом Маршем, бросил бешеный взгляд на огромную темную фигуру. Его щеки покраснели от гнева и отчаяния. Но он снова обернулся к распростертому телу сестры и осторожно развязал завязки ее шляпки. Чевиот взглянул на нее краем глаза и внезапно увидел лицо необыкновенной красоты. Оно не сочеталось с горбатой спиной, но все же, подумал он, она был удивительно красива. У нее были те же большие глаза, что и у юноши, и длинные золотистые локоны. Но лицо ее было бледное как смерть, в ее губах не было ни кровинки.

Лорда Чевиота всегда привлекала женская красота. К тому же он был суеверен и имел какой-то болезненный интерес к горбунам. Существовало поверье, что если потрогать спину у горбуна, то это принесет удачу. Он соскользнул с седла, наклонился и положил руку на спину девушке. Ее глаза мгновенно открылись, и она взглянула ему в лицо. Взгляд был такой особенный и глубокий, что у Чевиота появилось какое-то странное чувство.

– Почему ты на меня так смотришь, бедняжка? – тихо спросил он.

– Судьба, – слабым голосом проговорила она. – Я знаю вашу судьбу, сэр. Я ясновидящая.

– О чем она говорит? – грубо спросил Дензил юношу.

Певерил, с любовью глядя на горбунью, произнес:

– Моя сестра обладает даром пророчества. Она умеет предсказывать будущее.

Теперь Чевиота охватило любопытство. Дождь, ветер, холодная темнота этого октябрьского вечера – все отошло куда-то прочь. У него появилось эгоистичное желание узнать о том, что его ожидало, и он опустился на колени рядом с девушкой.

– Расскажи мне, что ты видишь? – потребовал он голосом человека, привыкшего к беспрекословному повиновению ему.

Но теперь заговорил молодой человек:

– Сэр, боюсь, что моя сестра очень больна. Я должен отнести ее куда-нибудь, где сухо и есть крыша.

– Всему свое время, – сказал Чевиот, впившись в девушку своими блестящими черными глазами.

– Что ты знаешь о моей судьбе? – продолжал спрашивать он.

– Элспет, с тобой все в порядке? – озабоченно спросил молодой человек.

Она болезненно улыбнулась ему, но продолжала смотреть своими необыкновенными глазами на хорошо одетого джентльмена, склонившегося над ней. Затем замогильным голосом спросила:

– Ваше имя… как вас зовут?

– Дензил Чевиот, барон Кедлингтонский, который живет в Кедлингтон-Хаус, – ответил он.

– Чевиот, – эхом повторила она. – Черные бароны. Он с удивлением кивнул:

– Это наше прозвище.

– Все еще неженат, – продолжала она.

– Клянусь небом, правда, – засмеялся Чевиот, – и по всей вероятности, так и останусь холостым.

– Нет, – сказала умирающая девушка. Она попробовала сесть и указала на него пальцем. – Через двенадцать месяцев, начиная с этого дня, вы женитесь. Я предсказываю этот брак, но вместе с ним придет несчастье. Ужасное! – добавила она и содрогнулась.

Чевиот криво улыбнулся.

– Брак – всегда несчастье для мужчины, – сказал он и сам рассмеялся своей шутке.

– Ужасное несчастье, – повторила Элспет Марш. Ее дыхание было частым и тяжелым. – Я вижу золотистые волосы и фиалки. Да, берегитесь рыжих золотистых волос и фиалок, сэр… и черного Чевиота.

– И чего? – Дензил снова резко рассмеялся. – При чем здесь вся эта чепуха с рыжими волосами и фиалками?

Юноша прервал его:

– Увидите, она сказала вам правду. Элспет никогда не ошибается, и это, наверное, ее последнее пророчество, – его голос оборвался. Он опустился на колени и стал растирать маленькие ледяные руки горбуньи, пытаясь согреть их. По его лицу текли слезы.

И снова Чевиот испытал какое-то странное суеверное чувство: может быть, этой девушке действительно было видение. Он знал, что иногда умирающим дается дар предсказывать грядущее, и снова коснулся рукой горба девушки:

– На счастье, – тихо пробормотал он. Молодой человек разрыдался.

– Элспет, моя дорогая сестра, – причитал он.

Теперь и Чевиот увидел, что голова девушки откинулась назад: она была мертва. Его светлость отпрянул и повернулся к лошади.