Тайная власть

– Леди Одель Эшфорд, ваша светлость!

Князь, который в этот момент читал газету, поднялся при ее появлении, и леди Одель явственно почувствовала, как у нее забилось сердце.

Так всегда случалось при встрече с князем. За время разлуки она забывала, как он красив и как пронзителен взгляд его то мерцающих страстным огнем, то насмешливо поблескивающих глаз, который будто проникал в самые сокровенные тайники женской души.

– Иван! – радостно воскликнула она, когда он приблизился к ней с необычной для англичанина грацией и поднес ее руку к губам.

По обычаю поцеловав замшевую перчатку, он стянул ее с руки леди Одель и, не отрывая пронзительного взгляда, поцеловал ладонь. Она затрепетала, почувствовав теплую настойчивость его губ.

Князь провел ее к софе возле камина и сел рядом.

– Как вы себя чувствуете? Путешествие было приятным? – спросил он. – О вас хорошо заботились?

Он говорил глубоким, чарующим голосом, оглядывая ее с головы до ног, не упуская ни малейшей детали ее лица и туалета.

– Как всегда, все было прекрасно.

– Вы прелестно выглядите!

Леди Одель ждала этих слов и соблазнительно улыбнулась в ответ. Князь молча смотрел на нее. В этом крылась часть его очарования. Он был так непохож на других мужчин, которые, будь они сейчас на его месте, уже сжимали бы ее в объятиях и покрывали страстными поцелуями. Он прекрасно владел собой, и ожидание его ласк придавало им дополнительную остроту.

– Почему вы хотели, чтобы я приехала раньше всех?

В дороге она повторяла себе, что должна подождать, пока он сам не заведет разговора об этом, но ее разбирало любопытство, и она не смогла удержаться от очевидного вопроса.

– Вы же знаете, мне очень хотелось видеть вас, – ответил князь Иван. Леди Одель удовлетворенно вздохнула.

– В нашем распоряжении по крайней мере два дня. Даже больше, если Эдварду попадется какое-нибудь четвероногое, которое он предпочтет встрече со мной.

Князь рассмеялся.

– Нам будет хорошо вдвоем, – сказал он. – Для своих гостей я припас немало развлечений, но для меня единственным развлечением будете вы.

– Милый Иван! – нежно произнесла леди Одель. – Вы сказали именно то, что мне так хотелось услышать.

– Наверное, вам надо переодеться. Потом мы попьем чаю, а после этого мне надо будет поговорить с вами.

– Поговорить? – Леди Одель изумленно подняла брови.

– После чая.

Он поднялся, и леди Одель поняла, что спрашивать о чем-либо бесполезно. Ей оставалось лишь повиноваться. Князь, несомненно, обладал властью над женщинами. Он командовал, и они подчинялись ему. Он четко знал, чего хочет, и не допускал, чтобы кто-либо мешал осуществлению его желаний.

Князь проводил ее до дверей. Ожидающий ее выхода лакей провел гостью в спальню, где горничная уже распаковывала багаж.

Спустя час, потому что столько времени леди Одель требовалось для перемены туалета, одетая в изящное платье, придуманное специально для нее великим Фредериком Вортом, она снова появилась в голубом салоне. В спадающей широкими складками атласной юбке, украшенной гофрированным шифоном, она напоминала даже не лебедя, а экзотическую райскую птицу. Светлые волосы нимбом окружали изящно очерченную голову, а завитая челка волной спадала на изогнутые дугой брови.

С полным сознанием собственной красоты она приблизилась к чайному столику, который поместили на ковер рядом с камином. Князь стоял спиной к огню и не спускал с нее восхищенного взгляда.

"Он любит меня", – самодовольно подумала она про себя.

– У вас подают лучший чай в Англии, – заметила леди Одель, разливая чай и демонстрируя всю прелесть своих рук с длинными белыми пальцами. – Впрочем, Иван, это можно сказать обо всем, чем вы, владеете.

– Именно так и должно быть, – ответил князь. – Когда вы шли через комнату, я думал, что никто в Англии не сравнится с вами в красоте и грации.

– Сомневаюсь, что принц Уэльский присоединится к вашему мнению, – улыбнулась леди Одель. – Он всецело поглощен миссис Лэнгтри.

– Я знаю это, – ответил князь. – Его королевское высочество и Лили прибудут завтра.

– Вы не предупредили меня, что принц тоже будет! – воскликнула леди Одель.

– Но я не говорил и обратного, – заметил князь.

Леди Одель поняла, что допустила ошибку, ожидая, что он будет обсуждать с кем бы то ни было, даже с ней, своих гостей и вообще то, что касается его лично.

– Разумеется, я в восторге оттого, что они будут, – поспешно сказала она. – Мне нравится миссис Лэнгтри, хотя большинство женщин ужасно завидуют ей. – Она бросила из-под длинных ресниц взгляд на князя и добавила: – Я тоже, Иван, буду очень завидовать ей, если вы найдете ее более привлекательной.

Князь не ответил, что это невозможно. Он лишь загадочно посмотрел на нее, и леди Одель продолжила:

– Остается утешаться тем, что все женщины, которые вам нравились, были блондинками. Наверное, вас привлекают противоположности.

Она взглянула на темные, блестящие волосы князя и подумала, что, несмотря на мать англичанку, вся его внешность свидетельствовала о его русском происхождении.

Князь опустил чашку на стол и произнес:

– Мне надо поговорить с вами, Одель. Мне нужна ваша помощь.

– Моя помощь? – изумленно повторила леди Одель.

Все время, потраченное на переодевание, она пыталась угадать, о чем он хотел поговорить с нею, но никак не могла прийти к окончательному выводу. Хотя он и просил ее приехать раньше остальных гостей, так чтобы они могли побыть наедине, это не могло объясняться желанием интимной близости с ней. Леди Одель прекрасно сознавала, что князя не устроит софа в салоне, которой могли довольствоваться принц Уэльский и те, кто неизменно копировал его поведение. Впрочем, принцу ничего другого и не оставалось, поскольку полдень был тем временем, когда муж его избранницы обычно сидел в клубе и не мог помешать влюбленным

В случае же с леди Одель такие ухищрения были совершенно излишни, потому что ее разместили рядом с покоями князя, и впереди у них была целая ночь. Значит, его желание видеть ее в такое время не объяснялось любовью. Тогда чем же? Она гадала об этом все время, пока ехала в поезде, каждую минуту, которую провела в замке.

Леди Одель прошла к окну, чтобы предстать перед князем в более выгодном свете. Усаживаясь там, она сознавала, что каждое ее движение, каждый завиток на голове, поблескивающие в ушах бриллианты – все было в высшей степени соблазнительным.

– Разумеется, мой милый Иван, – мягко произнесла она, – я буду рада помочь вам. Однако не могу представить себе, в чем может заключаться моя помощь. Вы возбуждаете мое любопытство.

– Сейчас я объясню вам, – ответил князь. – Вы очень много для меня значите, Одель, и именно поэтому вы – единственный человек, чьего совета я могу попросить в данном вопросе.

Леди Одель элегантно сложила руки на одном колене и подняла на него голубые глаза с выражением почти детского внимания. Ей показалось, что князь с трудом подыскивает слова. Наконец, в своей обычной решительной манере, смягчаемой очарованием глубокого голоса, он произнес:

– На прошлой неделе умерла моя жена.

Леди Одель застыла от изумления. Она совсем забыла про жену князя. В обществе о ней никогда не говорили, но теперь леди Одель вспомнила, что жена князя была венгеркой и много лет назад, вскоре после их свадьбы, пострадала, упав с лошади. Хотя князь никому не сообщал об этом, было известно, что она потеряла рассудок и находилась в лечебнице в Венгрии.

– Разумеется, это огромное облегчение, – спокойно продолжал князь. – Многие годы она никого не узнавала. Было бы притворством говорить, что даже ее самые близкие родственники скорбят о ее смерти.

– Значит, теперь вы свободны! – мягко произнесла леди Одель.

В ее мозгу пронеслась мысль о том, что, возможно, князь собирается сделать ей предложение. Впрочем, это было совершенно нелепо! Как бы возмутительно не было поведение тех, кто принадлежал к высшему обществу, они всегда руководствовались строгим правилом: не допускать скандала!