Таинственный жених

Веста глубоко вздохнула, подумав о том, что это будет самый волнующий момент во всей ее поездке.

Сейчас она взволнованно мерила шагами крошечную гостиную. Как могло получиться, что никто не приехал ее встречать? Премьер-министр ясно сказал: всем известно, что она высадится в Йено. Дальше на побережье был более крупный порт, но Йено находился ближе к столице.

Отсюда до Диласа было всего пять часов пути, но Весте хотели дать возможность передохнуть в замке барона.

– Наверное, они перепутали день моего прибытия, – сказала себе девушка.

Однако премьер-министр нисколько не сомневался, что они доберутся до Йено между двадцать пятым мая и первым июня.

Сегодня было только двадцать шестое, так что она не опоздала! Но даже если бы она прибыла на день раньше – неужели ей пришлось бы ждать одной в этой маленькой, гостинице?

Впрочем, никто ведь не ожидал, что девушка прибудет одна! Но даже если и так. Веста представляла себе, как разгневался бы премьер-министр, если бы действительно сопровождал Весту и с ними обошлись бы таким неподобающим образом.

В гостиную вошел хозяин, и Веста поняла, что он спрашивает, не хочет ли она поесть.

– Спасибо, с удовольствием, – ответила девушка.

Было только около полудня, но она уже успела проголодаться.

В Неаполе на корабль погрузили запас продовольствия, но Весте быстро надоело то ограниченное количество блюд, которые готовил корабельный кок. С каждым днем она ела все меньше и меньше.

Для нее накрыли стол у окна, выходящего в сад, а через несколько секунд в комнату вошла девушка с золотистой кожей и тугими черными косами, которая несла огромное блюдо.

Пахло кушанье потрясающе, и вскоре Веста уже наслаждалась рыбой под яично-лимонным соусом, который с восторгом описывал ей помощник премьер-министра.

Он также был ее учителем не только в отношении языка, но и во всем, что касалось обычаев страны, пищи и развлечений ее жителей.

– Как вы знаете, – говорил помощник, – население нашей страны состоит из греков, венгров и албанцев, поэтому мы впитали в себя обычаи всех трех стран. – Молодой человек улыбнулся. – Что касается пищи, наибольшее влияние исходит, пожалуй, от греков. У нас огромное побережье, так что никогда не бывает недостатка в морепродуктах, и любая женщина, даже если она скверная кухарка, умеет готовить рыбу.

Рыба, которую ела сейчас Веста, была потрясающе вкусной.

За рыбой последовало нежное мясо барашка, тушенного с помидорами и с каким-то неизвестным Весте овощем, напоминавшим по вкусу зеленый перец.

Барашек был обильно сдобрен специями, и Веста сказала себе, что, когда доберется наконец до столицы, надо будет поинтересоваться подробнее растительностью Катонии.

Ей принесли легкого белого вина, и, хотя Веста попросила также воды, вино показалось ей удивительно вкусным.

Ей захотелось спросить, делали ли его из местного винограда, но она не смогла подобрать подходящих слов.

Веста обнаружила, что не понимает хозяина гостиницы – он говорил совсем не так, как премьер-министр и его помощник. Было также ясно, что и он не понимает ее.

Закончив ленч. Веста обнаружила, что уже около часа дня и обитатели портового городка скоро удалятся на сиесту.

Выглянув в окно, она увидела, что сидящие на крылечках старики клюют носами.

Что же ей делать, если никто так и не приедет за ней?

Мысль эта пугала девушку. А что, если о Весте вообще забыли? Она так и будет сидеть здесь день за днем, месяц за месяцем? А когда кончатся деньги и она не сможет платить за еду и ночлег?

Придется работать! А что она умеет? Ухаживать за оливковыми деревьями, помогать в гостинице?

Веста заставила себя отвлечься от подобных мыслей. Мать всегда ругала ее за буйную фантазию, готовую разыграться в любой момент.

– Тебе надо научиться быть более практичной, – говорила она дочери. – Не витать в облаках, перестать жить в мире фей и эльфов.

Веста признавала за собой этот недостаток, но трудно было бороться с тем, от чего бывало иногда так хорошо!

Она вспомнила, как два или три года назад случайно услышала разговор отца с матерью.

– Я беспокоюсь о Весте, – сказала герцогиня.

– Почему? – поинтересовался герцог.

– Она очень замкнутая. Совсем не такая, как другие девочки. Живет в своем воображаемом мире и не всегда понимает, что на самом деле происходит вокруг.

– Может быть, это и к лучшему, – улыбнулся герцог.

– Ничего подобного! – сердито бросила в ответ герцогиня. – Веста ждет от людей слишком многого. И считает, что они будут жить согласно ее идеалам.

– Значит, ее ждут разочарования, – предсказал герцог.

– Она будет несчастлива, потому что тех, кто ждет от окружающих слишком многого, всегда ждет разочарование.

Герцогиня вздохнула.

– Веста слишком чувствительна, замкнута, и у нее слишком богатое воображение.

– Она перерастет это, – успокоил жену герцог. Теперь Веста знала, что отец оказался не прав. С возрастом воображение ее становилось только еще богаче.

Но перед отплытием из Англии она дала себе слово, что будет очень осторожной, внимательной и постарается не удивляться даже самым странным и неприятным вещам.

«Я не должна ни от кого ждать слишком многого», – повторяла себе Веста, в глубине души прекрасно понимая, что имеет в виду одного конкретного человека.

Она прошлась по комнате, чувствуя нарастающее беспокойство. Отправиться прогуляться по гавани или просто ждать в гостинице, не приедет ли все-таки кто-нибудь?

Веста заставила себя сесть в кресло и успокоиться.

В камине, где зимой наверняка пылали толстые поленья, сейчас не было огня, и он казался пустым и печальным. При взгляде на камин настроение у Весты испортилось еще больше.

И тут она услышала снаружи мужской голос, явно принадлежащий человеку властному и, насколько могла судить Веста, культурному и образованному.

Неужели наконец-то прибыл ее эскорт? Веста выпрямилась, принимая величавую позу.

Перед отъездом мать посоветовала ей:

– Никогда не забывай о своем достоинстве и величии, Веста. У тебя есть все основания гордиться своей родословной и могуществом твоего отца. К тому же помни, что ты англичанка. Держи голову высоко и, что бы ни происходило, не выдавай своих эмоций.

– Я постараюсь, мама, – покорно пообещала Веста.

Вот и сейчас она надеялась, что лицо ее не выдает никаких эмоций. Дверь распахнулась, и в комнату вошел молодой мужчина. Несмотря на свою твердую решимость, Веста не могла сдержать удивления по поводу его наружности.

Он был черноволос, широкоплеч и строен. Но прежде всего приковывало к себе внимание лицо молодого человека. Черты его были резко очерчены, а огромные черные глаза смотрели на Весту так испытующе, что девушка почувствовала смущение.

Удивительная бесцеремонность!

Она также с изумлением отметила, что одежда незнакомца покрыта толстым слоем пыли, а ворот рубашки расстегнут, открывая взору загорелую кожу груди и шеи.

– Мне сказали, что вы прибыли одна, – голос его, казалось, эхом отдавался в комнате. – А где же премьер-министр?

Веста еще сильнее напрягла и без того прямую спину. Впервые с момента прибытия в Катонию она вдруг почувствовала гнев. До сих пор ее лишь тревожил тот факт, что ее никто не встретил, но теперь, когда этот мужчина ворвался сюда так беспардонно, ее переполнило негодование.

– Поскольку, сэр, вам, вне всяких сомнений, известно, кто я, – сказала Веста, – не соблаговолите ли вы представиться, прежде чем задавать мне вопросы?

Мужчина, казалось, был несказанно удивлен подобной просьбой. Он захлопнул за собой дверь и подошел к Весте поближе.

Вся его фигура словно излучала силу и власть, а черные глаза пристально смотрели в лицо Весты. Она вдруг подумала, что этот человек похож на орла.

– Меня зовут Шако, граф Миклош Шако, и у меня чрезвычайно важное послание для премьер-министра.

Его английский был безукоризненным, лишь легкий акцент, выражавшийся скорее в не правильной интонации, показывал, что он говорит не на родном языке.